Питер Джеймс - Пусть ты умрешь
Родители заказали джин с тоником, Рэд — «совиньон блан».
Потом они долго и придирчиво вычитывали меню. Глупая мамаша и придурковатый папаша заказали воскресное жаркое. Рэд остановила свой выбор на запеченном окуне.
А, полезная пища. Хорошая девочка! Узнаю мою Рэд. Будь здорова, ангел мой! Ты нужна мне здоровой, чтобы вынести то, что я тебе уготовил. Не хотелось бы думать, что ты умрешь прежде, чем я с тобой это проделаю. Честное слово! Тебе предстоят большие страдания. Твоими последними словами на земле будут: «Мне так жаль, Брайс, я на самом деле тебя люблю. И буду любить всегда». Обещаю: именно так ты и скажешь. Перед тем как испустить дух. Скажешь как миленькая.
А потом я тебя отпущу. Я ведь человек слова.
85
Воскресенье, 3 ноября
— Должна заранее предупредить, состояние не самое лучшее, — с едва уловимым французским акцентом сказала риелторша, отпирая входную дверь многоквартирного дома Ройял-Риджент. Ее огромной связке ключей позавидовал бы и иной тюремщик. Свободной рукой она держала папку с документами.
Элегантная женщина лет сорока пяти, с роскошными блондинистыми волосами, в модном темно-синем пальто с латунными пуговицами и дорогой на вид сумочкой. Она назвала свое имя, но он уже забыл. Софи? Сандрин? Сьюзи? Вообще-то ему было все равно, но вот собственная забывчивость не нравилась. Обычно он хорошо запоминал имена. Слишком рассеян, подумал Брайс, слишком на взводе. Нужно успокоиться и собраться.
— Как я уже говорила, это выморочный объект, мистер Миллет. Семья пару лет оспаривала оценочную стоимость, поэтому мы здесь ни к чему и не прикасались — и, боюсь, на момент смерти владельца квартира находилась в довольно-таки запущенном состоянии.
— Не важно, — сказал Брайс Лорен, почесывая через бороду подбородок. — Я ищу реставрационный проект.
— Тогда, думаю, вам подойдет. Проводка здесь определенно представляет опасность для жизни. Да и водопровод довольно-таки старый.
Слова об опасной для жизни проводке прозвучали в его ушах музыкой.
Они вошли в подъезд, в котором, похоже, недавно проводился ремонт, — здесь стоял запах свежей краски, на полу лежал новый ковролин, а стену украшал ряд симпатичных почтовых ящиков. У стены навалились друг на друга несколько велосипедов; всюду листочки рекламных проспектов. Вверху, на стене, он заметил сопряженную коробку пожарной сигнализации — городские власти установили единые правила для всех многоквартирных домов. Риелторша повертела в руках связку ключей, нашла нужный, открыла правую дверь, зажгла свет, и они вошли.
Брайс поморщился — в нос ударил отвратительный, затхлый запах, характерный для мест, где живут старики; запах с ноткой сырости и плесени. Они оказались в крошечной прихожей, с заключенным в рамку молитвенником на стене рядом с деревянной викторианской вешалкой, приютившей пыльный бежевый макинтош и твидовую кепку. Брайс проследовал за риелторшей в гостиную — небольшую, унылую и запущенную комнату с уродливыми тиснеными обоями и открывающимся за сероватыми занавесками видом на набережную, точнее — на железный забор и мусорные баки. Комната была обставлена в духе 1950-х — трешка, диван и два кресла, электрический камин с тремя спиралями на решетке под мраморной полкой и квадратной формы телевизор, который вполне могли смотреть обитатели ковчега. На одной стене, немного скособочившись, висела копия «Воза сена» Констебля, на другой — копия одного из морских пейзажей Тернера.
— У него был хороший художественный вкус, — заметил Лорен.
Риелторша посмотрела на него вопросительно, не понимая, шутит он или же говорит серьезно.
— Да, — рискнула она осторожно. — Довольно-таки.
— Великие художники.
— Великие, — согласилась она. — Насколько я поняла, семья не возражает против продажи всего содержимого по договоренности.
Он улыбнулся:
— Рад слышать.
Брайс обратил взор на телевизор. Именно телевизор заинтересовал его больше всего, но он постарался этого не показывать. Взглянул вверх, на оштукатуренный охряного цвета потолок над защитной панелью, внимательно рассмотрел древний детектор дыма.
— Полагаю, он был заядлым курильщиком, — сказала риелторша, проследив за его взглядом.
— Курение убивает, — ответил он.
— Да уж.
Он снова посмотрел на телевизор. Внимательно. Задержавшись настолько, насколько мог себе позволить.
— Почти антиквариат, не правда ли? — сказала она, заметив его интерес.
— Вот только показывает ли старые программы?
Она снова посмотрела на него с сомнением, как будто снова не поняла, была это шутка, или же он говорил серьезно.
Потом Брайс прошелся вместе с ней по остальным помещениям этой мрачной, расположенной на нижнем этаже квартирки. Увидел туалет с деревянным сиденьем и покрытым пятнами унитазом, небольшое, с матовым стеклом, окно над ним и разбухшие в самом низу, в углу, обои, к тому же испещренные крапинками — явный признак сырости. Пару секунд он пристально смотрел на окно, затем проследовал в кухню.
Запущенная, как и все прочее здесь, тусклая, старомодная, с видавшим виды холодильником «Лек» и грязной тряпкой, свисавшей с сушильной полки.
— Некоторая модернизация здесь определенно требуется, — заметила риелторша.
Некоторая? Ему это было совершенно не нужно — его интересовало другое, но, разумеется, Брайс ничего не сказал.
Кое-какая? — подумал он. Да нет, модернизация здесь не нужна, по крайней мере — не для его целей. Но ей об этом знать незачем. Снова присмотрелся к детектору дыма, а затем, вслед за своей провожатой, протиснулся в грязную, выложенную плиткой ванную комнату, ванна в которой была вся в ржавых пятнах. Потом была главная спальня с махровым покрывалом на неширокой двуспальной кровати. Интересно, занимался ли кто-нибудь когда-нибудь здесь сексом, подумал он и тут же содрогнулся от отвращения при этой мысли. Ему показалось странным, что нигде нет фотографий, но, возможно, их уже забрали родственники. Впрочем, это его заботило мало. Он думал только о телевизоре.
И старой электропроводке. О да! То, что надо. Просто прекрасно. Особенно пожарная сигнализация в местах общего пользования. Нынешним противопожарным требованиям не отвечала ни одна комната. Отлично. Квартира представляла собой настоящую трутницу, которая только и ждала хорошей, доброй искры.
И ждать придется недолго!
— А как здесь с парковкой? — поинтересовался он.
— К квартире прилагается одно парковочное место, находящееся с тыльной стороны дома, в переулке, под окном туалета — нормальных размеров автомобиль там вполне поместится. В Кемптауне такое редкость, — заметила риелторша с воодушевлением, указывая на план.
— Очень хорошо.
— Еще бы! — Она уловила его заинтересованность. — Уверена, семья с радостью примет любое разумное предложение, мистер Миллет. Квартира давно пустует — многих из тех, кому я ее показывала, отпугнуло ее состояние. Но тот, кто точно знает, чего он хочет, и готов инвестировать в нее небольшую сумму, мог бы обзавестись уютным местечком. Милый уголок.
— Да, место любопытное, — признал он. — И определенно перспективно с точки зрения уюта. Потенциал есть!
— Да еще какой! — подтвердила она. И тут же нахмурилась.
Уж не его борода ли ее смутила? А, плевать! Телевизор — вот что представляло для него основной интерес. О да! Главное, он крайне удачно располагался — в самом углу. За то недолгое время, что Брайс проработал в пожарной команде — прежде чем его оттуда выставили, — он отлично усвоил, какую опасность являют собой старые телевизоры. Особенно те, что загораются, располагаясь в углу. Огонь охватывает сразу две стены и быстро распространяется по всему дому. Тем более когда стены оклеены старыми сухими обоями. И антипиреном стены здесь, конечно, не обработаны, в этом можно не сомневаться.
Старые телевизоры часто являются причиной пожаров. Такой пожар почти наверняка не вызовет подозрений.
Да. Великолепно!
— Вижу, вы улыбаетесь? Понравилось?
— Понравилось. Даже очень!
Она посмотрела на часы.
— Мне нужно идти — уже опаздываю на следующую встречу. Я оставлю вам визитку. Вдруг захотите взглянуть еще раз?
Он взял карточку и бросил быстрый взгляд на имя. Сильвия Янг.
— Спасибо, Сильвия. Если вы не против, я быстренько заскочу в уборную.
— Конечно.
Он рванул в туалет, запер на задвижку дверь, после чего обратил все свое внимание на окно. Оно было снабжено ржавой ручкой, но не замком. Он улыбнулся. Как просто!
Дабы замаскировать звук, Брайс дернул за цепочку слива. Потом дернул ручку. С первой попытки та не поддалась — сильно проржавела, — но со второй все же выскочила из штифта. Он толкнул от себя оконную раму — та даже не пошевелилась. Попробовал еще раз и еще — и она в итоге открылась. Паучок сбежал вниз по паутине и исчез из вида. Брайс выглянул в переулок, о котором говорила дамочка из агентства. Ни души. Он прикрыл окно, но запирать не стал.
