Александра Маринина - Седьмая жертва
И картины Босха.
ТРЕТЬЯ ЖЕРТВАЧем дальше от лета и ближе к зиме, тем короче становятся дни, и тем чаще на меня по вечерам накатывает тоска. Такая, что дышать невозможно. Я никогда не думал, что не умею переносить одиночество. Я вообще никогда не думал, что буду жить так.
С самого начала все складывалось будто бы нормально. Школа, армия, потом Школа милиции, работа, которая нравилась и которая неплохо получалась.
Любимая девушка стала любимой женой, родила ребенка. Все двигалось по накатанной колее, и я твердо знал, что если не наделаю непоправимых глупостей, то дослужусь до подполковника или даже полковника. А потом…
Крыша у меня съехала, что ли? Поддался всеобщему ажиотажу зарабатывания денег, да и жена все время подбадривала, уговаривала бросить милицейскую службу и заняться собственным делом. Кругом виделись сплошные примеры небывалых успехов на поприще бизнеса, и мизерная милицейская зарплата выглядела на этом фоне все более и более нелепой.
– Смотри, твой одноклассник открыл магазин два года назад, и теперь он уже может послать сына учиться в Англию. Разве ты не хочешь, чтобы наш сын тоже получил хорошее образование?
– Смотри, наш сосед открыл туристическую фирму, а его жена мне на днях сказала, что они купили виллу в Испании.
– Смотри, моя институтская подруга…
– Смотри, твой товарищ по работе…
– Смотри…
– Смотри…
Я смотрел, и то, что видел, выглядело впечатляюще. Собственным бизнесом занимались поголовно все, и казалось, что только идиот пройдет мимо такой простой и быстрой возможности жить красиво, по западным меркам. Ездить, на джипе, купить новую просторную квартиру и дом за городом, обеспечить детям образование. Колебался я недолго.
Но очень быстро выяснилось, что, кроме желания жить красиво, для успешного бизнеса нужно что-то еще. Честно признаться, я так и не успел понять, что же именно нужно, когда оказался в пиковой ситуации. Я организовал фирму, взял кредит под залог квартиры, будучи полностью уверенным, что быстро провернусь на купле-продаже товара, верну кредит и даже заработаю приличные деньги. И с чего я взял, что у меня это получится?
Наверное, с того, что видел: у всех получается, а я чем хуже? Беда, однако, состояла в том, что я плохо учил статистику и не понимал очевидных вещей. Я видел только тех, у кого получается, а тех, у кого не получается, я не мог видеть, потому и думал, что их нет. Ан нет, есть они, и имя им – легион.
Теперь я и сам в этот легион влился.
Короче говоря, кредит вернуть я не сумел, пришлось продавать квартиру, потому как кредиторы оказались людьми на редкость суровыми, непреклонными и безжалостными. Жить стало негде, я получил клеймо неудачника, и жена от меня ушла, забрав сына, к более перспективному дельцу, который обещал послать мальчика учиться за границу.
А я устроился сторожем в подмосковном оздоровительном лагере, который работает только летом и в зимние каникулы, а остальное время стоит пустой и законсервированный. Но охранять его все равно надо. Это место мне подыскали люди, которые тоже «влипли», но несколько раньше, и уже точно знали, как решать проблему отсутствия жилья. Я даже не подозревал, сколько в Московской области сторожей, охраняющих «объекты» исключительно из-за того, что негде жить, а жить им негде опять же исключительно благодаря их неуемному желанию сделать быстрые деньги. Так вот где они, те, кого я не видел. Впрочем, мне поведали, что мест, где скрываются «невидимки», куда больше. Некоторые из них действительно скрываются от кредиторов, а некоторые, вроде меня, хоть и расплатились и никаким преследованиям не подвергаются, но вынуждены жить так, как живут «невидимки».
Вот таким образом я, человек с высшим образованием, еще совсем недавно счастливый муж и отец, сотрудник штаба одного из московских УВД, превратился почти в бомжа. Я не хотел мириться с этим и надеялся на то, что обязательно поднимусь снова, нужно только чуть-чуть удачи, совсем немножко везенья.
Опасаясь повторять уже однажды совершенные ошибки, я не дергался и не кидался в авантюры, но продолжал надеяться, попутно охраняя детский лагерь.
Только вот тоска по вечерам становилась все нестерпимее…
Наверное, именно от этой тоски я начал привечать настоящих бомжей, нуждающихся в месте для ночлега. Конечно, я не зазывал их специально и не развешивал по окрестным деревням объявления «Сдаю угол», они приходили сами, и я их не гнал. Предоставлял свою плитку, чтобы они могли приготовить себе жалкую еду, давал стаканы и тарелки. Иногда топил баню и водил их помыться.
Они скрашивали мое угрюмое одиночество своей бессвязной болтовней, в которой вранья было больше, чем букв в произносимых ими словах. Они пичкали меня рассказами о былых успехах и покинувшей их по несправедливости мировой славе, все они были в прошлом или артистами (художниками, писателями), или крупными начальниками, или на всю страну известными ворами или еще кем-нибудь в том же духе, если среди них были женщины, то непременно в прошлом первые красавицы, у ног которых валялись с мольбами о любви самые известные все те же артисты (писатели, художники) и крупные руководители. Я не верил этим россказням, но они меня забавляли и развеивали хоть ненадолго грызущую тоску. Самое же главное было в том, что, видя этих опустившихся, пропивших мозги, никому не нужных людей, я понимал, что отличаюсь от них.
Пока еще отличаюсь. И до тех пор, пока это отличие ощутимо, со мной еще не все кончено, у меня есть надежда. Мне нужно было постоянно видеть их, чтобы чувствовать: я не такой, как они. Это давало мне силы.
С самого утра моросил холодный дождь, настойчиво напоминая о том, что тепло и солнце остались далеко позади, а впереди меня ждет долгая темная зима, безрадостная и одинокая. Но лучик надежды забрезжил, и я с нетерпением ждал вечера. В восемь часов должен прийти этот человек, во всяком случае, он обещал. И я надеялся, что не обманет. Он забрел в эти края вчера вечером, заблудился в поисках соседней деревни и постучал в дверь моей сторожки. Я и сам не заметил, как мы разговорились, впрочем, теперь со мной этот фокус проделать нетрудно, я охотно вступаю в беседу с каждым, спасаясь от одиночества. Я пригласил его зайти погреться и выпить чаю, он охотно согласился. Слово за слово, и через час я рассказал ему свою горестную эпопею с несостоявшимся благосостоянием. Он искренне удивлялся, говорил, что человек с моими данными не должен работать сторожем, это смешно и унизительно. Как будто я сам этого не знаю! Новый знакомый обещал поспрашивать у своих друзей-предпринимателей, которым нужны работники в охрану или службу безопасности и которых не смутит отсутствие у меня какой бы то ни было прописки, а также мой катастрофический провал в организации собственного бизнеса.
– Бог мой, вы молоды, имеете высшее образование и опыт работы в милиции и похоронили себя заживо в этой глуши! Как можно так относиться к себе! – приговаривал он.
Что я мог ему ответить? Что у меня нет даже приличного костюма, в котором я могу явиться на собеседование к работодателю? Что денег, которые мне платят как сторожу, едва-едва хватает на то, чтобы не умереть с голоду, и я цепляюсь за предоставленное мне бесплатное жилье в виде плохо обогреваемой сторожки с «удобствами на улице»? Все-таки это лучше, чем ночевать в подвалах или на вокзале. Я понимал, что выгляжу смешно в его глазах, потому что сдался без боя, не пытаясь переломить ситуацию, не обращаясь к друзьям и знакомым в поисках работы. Вероятно, я действительно был смешон, но уход жены в самый тяжелый для меня момент я ощущал как удар в спину и впал в такую депрессию, что уже не мог делать ничего осмысленного. Кроме того, весь круг моих знакомых состоял в основном из бывших коллег, а я не смог преодолеть себя и пойти к ним за помощью, потому что они остались на государственной службе, а я постыдно сбежал, погнавшись за длинным рублем, и оказался в этой погоне отнюдь не победителем. Мне было стыдно. И я отчасти стал понимать, почему так редко попадаются на глаза те самые «невидимки».
Кажется, мой вчерашний гость понял это и без моих объяснений.
– Вы видели фильм «Адвокат дьявола»? – спросил он, как мне показалось, совсем не к месту.
– Не видел, – ответил я, почти рассердившись.
Ну в самом деле, какой, к черту, адвокат дьявола может быть в этом захолустье? У меня тут что, видеосалон? Крошечный черно-белый телевизор, который я оставил себе после продажи дачи (дача, естественно, ушла на погашение все того же долга, к которому приросли немалые проценты), – вот и вся моя техника.
– Знаете ли, там есть замечательный пассаж. Один главный герой, он же дьявол, говорит другому, преуспевающему адвокату, который до сих пор не проиграл ни одного дела и стремится выиграть очередной процесс во что бы то ни стало, даже принеся в жертву близких людей, только чтобы сохранить репутацию человека, у которого не бывает неудач: может быть, тебе пора проиграть? Самый большой грех – это грех тщеславия.
