Татьяна Степанова - Black & Red
– Здесь тоже, – она смутилась, вспыхнула. – Тут все совершенно замечательно. Так замечательно, что…
– Что опять не так?
– Что я иногда думаю: как ты вообще на меня внимание обратил? На меня если кто внимание обращал – в институте, на работе, – все были какие-то… ну, в общем, серость сплошная, рядовые товарищи.
– А я выдающийся товарищ?
– Да, – Женя заглянула ему в глаза. – Ты не рядовой… но иногда мне кажется, что ты гость здесь, ну здесь, – она обвела рукой кухню, – где я.
– Я же сказал тебе, что из Питера уезжать не хотел. И уехал только ради тебя.
– А ЭТО с тобой в Питере случалось?
– Что ЭТО?
– Ну… то, что ты вспомнил там, в музее, что тебя напугало.
– Напугало? По-твоему, я струсил?
– Ты только не кричи.
– Да это ты во всем виновата, ты потащила меня на выставку этого римского гомика!
– Женечка, я…
– Еще почти двадцать пять фунтов за этого педераста мраморного выложили!
– Женя, успокойся.
– Да спокоен я.
– Знаешь, если этот психотерапевт пропишет какие-то таблетки, лекарства, – после паузы сказала Женя, – ты, пожалуйста, далеко его не посылай, а возьми рецепт.
– Что еще хорошего скажешь? Приятного мужу?
– Я тебя люблю.
– Все?
– Все.
Ермаков прошелся по маленькой кухне.
– Собирайся и поехали в «Ашан», – сказал он.
– Правда? А как же твой автосервис?
– Потом, успею. Я все успею, ты не беспокойся.
А в это же время или, может, чуть позже Оксана Жуковская вышла из ворот школы, располагавшейся на Малой Полянке. Эта старая московская школа с некоторых пор имела статус гимназии, славилась на всю столицу своими преподавателями и организацией учебного процесса. Именно сюда Оксана Жуковская мечтала перевести в наступающем учебном году дочь. Владимир Жуковский пока ничего об этих планах жены не знал. Идею насчет гимназии подсказал Оксане его брат Алексей Жуковский еще в середине лета. По его мнению, это было достойное учебное заведение. И хотя он всего лишь упомянул гимназию в простом телефонном разговоре с женой брата, Оксана отправилась на прием к директору гимназии именно как «родственница Алексея Жуковского» – того самого, которого вся страна видела по телевизору на совещании у президента в Кремле.
Может быть, по этой самой причине с переводом дочери не возникло никаких препятствий. Оксана заполнила все необходимые документы, побеседовала с директрисой – дамой строгой, но приятной во всех отношениях, прошлась по школьным этажам, осматривая коридоры и классы, заглянула в туалет. Подкрасила губы, поправила красную шляпку, позвонила на работу, где еще накануне предупредила, что задержится, и в прекрасном настроении вышла за школьные ворота.
Прекрасное настроение в последнее время было у нее нечасто. И виноват в этом, по мнению Оксаны, был ее муж Владимир Жуковский. Взять хотя бы вчерашний вечер, когда она решила дождаться его в Калашном переулке после сеанса у психотерапевта. Он подумал, что она караулит его, контролирует. Устроил ей скандал. По дороге домой в машине скандал дошел до своего пика. «Да катись ты к черту! Мне надоело давать отчет, что я делаю, чем занимаюсь на работе, куда хожу, сколько зарабатываю, посещаю ли сеансы этого чертова Деметриоса! – кричал Жуковский, остановившись на светофоре. – Убирайся к черту, слышишь?» До дома было уже недалеко, они почти приехали. И Оксана решила показать характер, он не смел ее вот так безнаказанно, беспардонно оскорблять. Она вышла из машины, хлопнула дверью. А он даже не остановил ее – газанул с места.
Вернулся он домой очень поздно, Оксана услышала это сквозь сон. В спальне пахло перегаром, наутро Жуковский был угрюм. И все же, уходя, буркнул пристыженно:
– Прости, Ксюха, вчера я…
– Где тебя носило так долго? – спросила его Оксана.
Жуковский глянул на нее, и в глазах его она прочла: «Где носило? Опять начинается?!» Она промолчала – не буди лиха, как говорится.
Не буди, не буди, не буди лиха…
Лихо – какое оно?
– Добрый день, я могу вас подвезти?
Оксана Жуковская оглянулась. Это к ней обращаются. Из салона припаркованного черного джипа. Она вышла из школьных ворот, поравнялась с этой машиной и…
– Я могу вас подвезти?
– С незнакомыми не разговариваю.
– А мы с вами немного знакомы.
Она остановилась, вгляделась. За рулем сидел тот самый молодой мужчина, с которым ее муж был вчера на общем сеансе у психотерапевта. Имя у него какое-то необычное или прозвище…
– Простите, я…
– Пожалуйста, садитесь, – он вышел из джипа и распахнул перед Оксаной дверь.
– Нет, спасибо, я… пешком, хочу пройтись. Простите, а как вы тут оказались?
Оксана не обратила внимания, но интонация ее вопроса была той же, с которой она обращалась утром к мужу: «Где тебя носило?»
Как вы тут оказались…
– Мог бы сказать, ехал мимо, случайная встреча, – Гай (а это был он) улыбался, – но это не так. Я ждал вас.
– Ждали меня? Зачем?
Он смотрел на нее.
– Смешная шляпка, красная шапочка.
Оксана почувствовала, что в своей красной шляпке, купленной в магазине «Zara» и казавшейся ей такой прикольной, такой молодежной, выглядит нелепо. Напяливать на себя «красную шапочку» в сорок лет…
– Извините, я спешу.
– Тогда тем более я подвезу вас, – он не отступал.
Растерявшись вконец, она залезла в джип. Гай… он сказал, что его зовут Гай, что он сам выбрал себе имя. А она еще что-то лепетала там, в Калашном вчера – Гай Цезарь…
– На работу спешите?
– Да, то есть нет.
– А я подумал, что вы тут работаете – в школе, детей учите.
– Я перевожу в эту гимназию дочку.
– У вас дочь?
– Да.
– Большая?
– Ей одиннадцать лет.
– Менять школу в детстве тяжело. Я знаю, я менял много раз, когда был мальчишкой. Так куда вас отвезти?
Оксана заметила, что они уже куда-то направляются.
– Если не спешите на работу, может, выпьем где-нибудь по чашке кофе?
Она чувствовала себя скованно и неловко. Этот парень, этот темноволосый красавец… Одет как байкер. Его внешность, его одежда – все казалось ей чуждым. Что ему от нее надо? Такие, как он, вращаются в своем собственном мире, и этот мир очень далек от той жизни, которую ведет она и ее муж.
– Вы вчера с такой милой девушкой были, – сказала она.
– Когда вчера я с вашим мужем общался на сеансе, не знал, что у него такая жена. Вообще и предположить не мог, что эта женщина в красном с такой фигурой, такой походкой – легкой, стремительной, чья-то жена. Чужая. Не моя.
– Я не понимаю. Я… лучше я выйду.
– Пожалуйста, останьтесь со мной.
Уже схватившись за ручку двери, она замерла, оглянулась. Никогда прежде ничего подобного в ее жизни не происходило. Она все эти годы была Жуковскому верной, преданной и, наверное, скучной женой. Она никогда не разговаривала с незнакомыми на улице. Не знакомилась в кафе. Не тусовалась в ночных клубах. В гости, к знакомым, на свадебное торжество ходила только с мужем. Мускулистые атлеты-красавцы, затянутые в черную дорогую кожу, не грезились ей даже в снах. И уж тем более не клеили ее на улице – ВОТ ТАК. Да, она любила и умела одеваться, обожала покупать и выбирать модные вещи, не обязательно дорогие, но делала это всегда исключительно для себя, искренне считая свою личную жизнь, может, и не очень счастливой, но раз и навсегда устоявшейся, окончательно сформированной и неизменной.
Сорок два года – это возраст, это, если хотите, критический срок для разных там авантюр.
– Вы кто вообще такой? – тихо спросила она.
– У меня собственный спортивный зал. Фитнес, боевые искусства, уроки фехтования. Я вам покажу. Я все вам покажу, Оксана.
– Да мне ничего не нужно… зачем мне смотреть…
– Я хочу вам понравиться. Только пока еще не знаю как. Думал все время о вас с нашей с вами вчерашней встречи, – Гай прикоснулся к полям ее красной шляпки. – Слушайте, дайте мне совет, а?
– К-какой совет?
– Как мне понравиться вам наверняка.
«Какие плечи, какие плечи… и голос, какой у него голос, – промелькнуло в голове Оксаны Жуковской, которая неожиданно и совершенно предательски пошла кругом… – А мой-то Володька сутулый… психованный, дерганый».
– Каков же ваш совет? – спросил Гай. – Как скажете, так и поступлю.
Глава 19
Репеллент
– При осмотре лестничной клетки седьмого этажа на кнопке вызова лифта обнаружены следы защитного репеллента от укуса насекомых…
Катя сидела на совещании оперативного штаба, в состав которого вошли сотрудники как областного уголовного розыска, так и МУРа. В профессиональном плане оба убийства уже были объединены. Это произошло почти сразу, когда по возвращении с улицы Текстильщиков она, старший лейтенант Должиков и старший оперативной группы МУРа доложили обстановку каждый своему начальству.
Совещание началось в десять утра на следующий день. Полковник Гущин вернулся с авиакосмического салона – МАКСа и весь был еще полон этим самым МАКСом, рассказывая о чудесах техники, демонстрационных полетах и высоких гостях, посетивших выставку. Катя услышала от него фамилию Алексея Жуковского, который, оказывается, курировал МАКС от правительства и оборонного комплекса. Она снова вспомнила его брата – Владимира Жуковского, а потом всех остальных – Деметриоса, Ермакова, Купцова-Гая, Лолиту Вахину… то, что от нее осталось там, в подъезде…
