Татьяна Степанова - Black & Red
Катя позвонила: «Я к доктору Деметриосу на прием». Дверь автоматически открылась, она поднялась по чистенькой лестнице и переступила порог приемной. Вроде все, как и год назад. Кожаный диван, кресла, столик, заваленный журналами и книжками, чтобы пациенты не скучали. Стойка ресепшн, но там перед монитором другая секретарша, не та, что была год назад. Тучная блондинка лет тридцати пяти: на бюсте – выставка бижутерии, в пышной прическе заколка со стразами, к уху прижат сотовый телефон.
– Здравствуйте, я на прием на половину шестого, – объявила Катя.
– Пожалуйста, присажива… – секретарша (Катя поняла, что эта та самая Ираида Викторовна) оторвалась от телефона и рассеянно глянула на Катю, потом на еще одного пациента, развалившегося в кожаном кресле, он перелистывал книжку, которую взял со стола. – Простите, у нас тут, возможно, накладка… на это время назначено… Ничего, не волнуйтесь, сейчас вернется Игорь Юрьевич и все уладит.
– А где Игорь Юрьевич? – спросила Катя.
– Только что вылетел как ошпаренный, – хмыкнул пациент с книгой. – У него там его тачку эвакуатор тырит.
– Сейчас он придет, подождите немного, – заверила секретарша и вернулась к прерванному разговору по телефону: – Алло, Алла, ты слушаешь… прости, тут отвлекли… так вот, я говорю, как-то это все чудно… Вроде она не собиралась никуда уезжать. Не позвонила мне даже. А я сама ей звоню, так телефон на квартире не отвечает, нет ее дома, а сотовый выключен. Может быть, она номер поменяла? Что? Ну да, ну да… конечно… или могла потерять, или украли… У меня в прошлом году портмоне вытянули прямо из сумки. И знаешь где? В «Манеже», когда я в лифт стеклянный садилась. Да, там толпа такая… всегда надо быть осторожной… Что? Ну конечно объявится, позвонит… Я и не волнуюсь, просто как-то странно, на нее не похоже совсем… Да, наверное, может, она где-то загорает на Кипре или в Анталии… вот именно… вот именно…
Катя уселась в кресло. Секретаршино «вот именно» журчало как ручей. Какие же все-таки трещотки, сплетницы эти офисные дамы. Эта, кажется, кого-то потеряла, приятельницу, что ли…
Она покосилась на пациента – конкурента. Ничего себе психический! Здоровый, мускулистый, на футболиста похож. Блондин и молодой. Конечно, старше ее, но молодой и очень даже симпатичный. Ямочка на подбородке… Но блондин. А она лишь недавно открыла для себя, что ей безумно, безумно нравятся брюнеты… Драгоценный, вон уехал, смылся, а брюнеты нравятся…
Пациент издал какой-то странный звук, то ли хрюканье, то ли придушенный возглас восторга и внезапно уткнулся в книгу. Плечи его затряслись. Он хохотал! Катя снова ощутила себя не в своей тарелке.
– Во пишет! – гоготнул пациент.
Катя скосила глаза на заглавие: С.Д. Довлатов «Заповедник». Издание дешевенькое, карманное.
– «…Итак, я поселился у Михаила Иваныча. Пил он беспрерывно. До изумления, паралича и бреда. Причем бредил исключительно матом. Трезвым я его видел дважды, – внезапно громко, восторженно процитировал пациент Деметриоса, – в эти парадоксальные дни он доставал коробку из-под торта „Сказка“ и начинал читать открытки, полученные им за всю жизнь. Читал и комментировал: „здравствуй папа крестный!.. Ну здравствуй, здравствуй, выблядок овечий…“ Выблядок овечий – это что же, как это понять – выблядок овечий?
Катя вдруг осознала, что ЭТО он спрашивает у нее. Обращается к ней, прося объяснить метафору Довлатова.
– Выблядок овечий, я что-то не пойму… На что ж это похоже, а?
– Что похоже? Простите, я… – Катя встала. Тут тебе, золото, не ведомственная чинная поликлиника на Петровке, тут приемная психотерапевта, а у него разный, ой какой разный контингент подбирается. У этого вон кулачищи какие. А сам не в себе, неадекватный. И ямочка на подбородке… Как кинется… еще придушит…
– Девушка, вы куда?!
– Я на минуту, мне нужно, я вспомнила. – Катя вылетела за дверь и бросилась по лестнице вниз. Там на углу доктор Деметриос с эвакуатором сражается. А сидеть ждать его в очереди с каким-то психом – мы так не договаривались. Она вспомнила лицо пациента, упивавшегося строкой Довлатова, и внезапно сама фыркнула. Это же надо… сама непосредственность… овечий как там его?
– Игорь Юрьевич!
Деметриос, только что отразивший подлую атаку эвакуатора на свою «Хонду», возвращался как аргонавт из похода.
– Девушка!..
Катя обернулась. Довлатовец-сквернослов стоял позади нее. Улыбался как невинный младенец.
– Это вы от меня, да? Ноги сделали?
– Ничего я не сделала.
– Сделали, сделали. Пулей. Подумали, вот…
– Ничего я не подумала. Вы вообще что ко мне привязались?
– Добрый вечер! Екатерина, Женя, всем добрый вечер. – Деметриос-победитель лучился гордостью.
– Отбились? – спросил сквернослов.
– Еле отбился. Ну, пришлось дать, конечно, зато машину оставили в покое. Идемте в офис. Катенька, тут накладка на половину шестого вышла, к моему великому огорчению.
– Так я лучше в другой раз, – сказал сквернослов.
– Нет, нет, ни в коем случае. Подождите в приемной, не больше десяти минут это у нас займет. – Деметриос подтолкнул сквернослова к лестнице. – Катя, а вы, пожалуйста, ко мне.
– Девушка не пойдет, она меня боится, – сказал сквернослов. – Такая гримаска у вас была… Катя.
– Что за вздор? Да будет вам известно, профессия Екатерины Сергеевны не для трусливых. Она капитан милиции, преступников ловит, криминал в бараний рог крутит. И лучше берите пока не поздно свои опрометчивые слова назад. Еще раз простите за накладку со временем, – сказал Деметриос Кате в своем кабинете уже совсем иным тоном (сквернослов остался ждать в приемной). – Мы с вами условились. А тут этот пациент позвонил внезапно. И я не мог отказать, потому что, если с ним тянуть – завтра приходите, он может вообще передумать, не прийти. А это очень, очень интересный случай. Я как специалист просто заинтригован. Мы познакомились в Лондоне. У меня еще два таких же интересных случая, и там я потихоньку начал уже разбираться, а тут пока совершеннейшая терра инкогнита… Может быть даже, мне для будущей докторской пригодится как случай, еще не описанный. И я не мог его упустить, не принять. Так что…
– Да я к вам потом приду, – быстро согласилась Катя. – И знаете что, Игорь Юрьевич, стоило мне вам позвонить, как… как все встало на свои места.
– Прежние проблемы? Снова беспокоят?
– Нет, просто муж уехал надолго, я одна, неспокойно как-то одной. А тут случай на работе – ночью женщину убили в своей квартире и… В общем, какие-то совершенно нелепые глупые страхи.
– Давайте встретимся завтра в…
– Завтра у нас брифинг в министерстве. Да я, собственно… совершенно по-другому уже себя чувствую. И этот ваш пациент меня рассмешил со своим Довлатовым. Может быть, все вообще прошло?
– Так, в любом случае вы мне звоните. Насчет ночных страхов… самый действенный способ – выпейте валокордина двадцать капель – вон аптека напротив, – Деметриос кивнул на окно. – Лучше всякого снотворного успокаивает. Перед сном включите музыку… вот возьмите, – он порылся в стойке и достал диск. – Чаплин, клоунская такая. И минут пять этот свой страх побудируйте, ну вытащите его из себя наружу, оглядите со всех сторон – музыка пусть играет, – постарайтесь перевернуть страх с ног на голову, отыщите в нем что-то комическое, смешное…
– В убийстве смешное?
– Это кощунственно звучит, но попытайтесь. Спляшите под Чаплина на костях. Это метод такой – парадоксальной интенции. Действенный. Если страшное превратится в смешное, я вам не понадоблюсь, ручаюсь.
Катя пожала плечами. Но диск взяла.
Мимо сквернослова она прошла с высоко поднятой головой.
– Ермаков, заходите, пожалуйста! – позвал Деметриос. Но…
– Девушка.
Катя оглянулась, как и в тот раз. Сквернослов по фамилии Ермаков вышел за ней на лестницу.
– Что, вот так и уйдете?
– А что?
– Ничего. Просто. Не каждый день такие девушки встречаются.
– Всего хорошего. Выздоравливайте.
– У вас неприятности? Ну, раз психотерапевт потребовался.
– Простите, я не обсужда…
– Я могу помочь? – Он спустился к Кате.
– Нет.
– С любимым поссорились?
– Ни с кем я не ссорилась. Я вообще одна как перст.
Зачем она выпалила это? В сердцах, от недомыслия, по глупости? Но зачем? Не оттого ли, что он… У него были серые глаза, открытый взгляд. И во взгляде этом сразу вспыхнули теплые лукавые огоньки.
– А вдруг я смогу вам помочь, а?
– Прощайте. – Катя застучала каблучками по лестнице вниз.
– Завтра в шесть вечера. Здесь, на бульваре, напротив ТАСС, – крикнул он ей вслед, – я буду вас ждать! Слышите, ровно в шесть!
– Выздо-рав-ливай-те!
– Не придете, буду торчать там, на бульваре, всю ночь, клянусь. А потом все равно вас найду.
Глава 9
Как в темноте
Результатами первого контакта Игорь Деметриос остался неудовлетворен. Евгений Ермаков, который, к счастью, решился прийти, обратиться к нему как к психотерапевту за помощью, одним этим решением вроде и ограничился. Дальше была глухая стена, и Деметриосу так и не удалось пробить в ней брешь. Беседа получилась тугой, вязкой, как сырая глина. И расстались они, кажется, с обоюдной головной болью – по крайней мере, Ермаков – точно. Он старался быть вежливым, но в глазах читалось: а пошел ты, мозговед, и чего только я с тобой связался?
