Алексис Лекей - Дама пик
Полицейский удивленно взглянул на нее. Кто мог так ненавидеть эту женщину лет сорока, совершенно безобидную на первый взгляд и наверняка не очень богатую и счастливую, чтобы буквально изрешетить ее ударами ножа?
– Вам известны люди, которые достаточно ненавидят вас, чтобы убить?
– Нет, конечно нет. Но мы с сестрой очень похожи, несмотря на то что она на шесть лет старше. А вчера днем она решила воспользоваться моей поездкой в Коррез – я агент по продаже промышленных чистящих средств – и пожить здесь пару дней: у нее в доме ремонтируют электропроводку.
– Она приехала без предупреждения?
– Почему же? Она позвонила мне на мобильный. Ей известно, где я прячу ключи, так что она просто вошла в дом. А они подумали, что она – это я. По-другому не объяснишь.
Вдруг она замолчала и задохнулась. Смысл сказанного в полной мере дошел до нее. Ее сестра умерла. Вместо нее. Страх, вина, стыд – и скрытая, позорная радость от того, что она все еще жива, хотя должна была умереть, лишили ее дара речи. Из глаз брызнули крупные слезы.
Она отказалась от коньяка, который ей протянул полицейский. Всхлипнула и заткнула рот кулаком, впившись зубами в побелевшие суставы.
Он подождал пару минут, и она в конце концов успокоилась.
– Вы должны помочь нам выяснить, кто это сделал.
– Она много лет уговаривала меня переехать. Обстановка здесь все хуже и хуже, на меня уже дважды нападали вечером, когда я возвращалась с работы.
– Вы подавали заявление?
– В первый раз да, во второй – нет. Она мучилась?
Он колебался на секунду дольше, чем требовалось, и она все поняла.
– Ее пытались заставить говорить, да? Так они делают, чтобы узнать, где спрятаны деньги и драгоценности. Но у меня нет ни того ни другого. Мерзавцы, мерзавцы…
– Если не считать этих двух нападений, у вас есть враги?
Она покачала головой:
– Я ненавижу нашу начальницу отдела продаж, но не настолько, чтобы убить ее. Это у нас взаимно. Никто другой мне на ум не приходит.
В ее глазах что-то промелькнуло, как будто какая-то смутная догадка. Он подождал, но она продолжала молчать, а потом повторила:
– Никто другой на ум не приходит.
На этот раз у него появилась уверенность, что она солгала.
Он был хорошим сыщиком. Знал, когда нужно надавить, а когда лучше обойти препятствие. Женщина не могла быть сообщницей убийцы или убийц своей сестры. Маловероятно даже, что она старается скрыть информацию, которая может иметь отношение к преступлению. Не позвать ли коллегу-женщину, чтобы та ее разговорила? Но проблема в том, что таковой поблизости не имелось.
– Знаете, мадам, – мягко произнес он, – я здесь для того, чтобы найти того или тех, кто… убил вашу сестру. Возможно, вам известно нечто такое, что наведет нас на след убийц… даже если вам кажется, что это не имеет никакого отношения к случившемуся. Коли так, заклинаю вас, скажите мне, даже если почему-либо стесняетесь.
– Если это связано с… связано с тем, что случилось, мне этого не вынести, – прошептала она.
Он с понимающим видом покивал, словно бы догадывался, о чем она хочет ему сообщить, хотя это абсолютно не соответствовало действительности.
В юности у Жюли Родез был роман. Родители воспротивились и сделали все, чтобы разлучить ее с любимым. В последнее время она часто вспоминала его. У нее были связи, но замуж она не вышла и постепенно убедила себя в том, что тот парень – единственная настоящая любовь в ее жизни.
Она захотела увидеться с ним, поискала по интернету, но безрезультатно. Тогда она обратилась за помощью к некоему Жюльену Дюперье, частному сыщику.
– Он что-нибудь нашел?
Она робко кивнула:
– У меня есть имя и адрес. Он живет в Париже. Но мне пока не хватило смелости ни позвонить, ни написать.
– Дайте мне его координаты.
– Зачем?
Он не ответил, но слегка приподнял брови.
– Тут не может быть никакой связи, это невозможно, – слабо запротестовала она.
Он вынул блокнот и стал ждать.
– Его зовут Эрве Робик.
Два часа спустя сотрудники уголовной полиции допросили Эрве Робика в его собственном кабинете. Он работал в страховой компании и был дважды разведенным отцом двоих детей. В момент преступления он участвовал в корпоративном семинаре вместе с восьмьюдесятью коллегами из своей конторы. К тому же у него отсутствовал мотив для убийства сестры женщины, которую он не видел более двадцати лет. Тупик.
Оставался только след, связанный с частным детективом.
Полицейский попытался дозвониться, но безрезультатно, и отправился к нему в офис. Никто не ответил на звонок, и он решил, что есть все основания для вызова слесаря.
Офис оказался перевернут вверх дном и обыскан с немыслимой тщательностью. Не оставалось ни одного нетронутого предмета.
Консьержка, присутствовавшая понятой при обыске, от ужаса лишилась дара речи.
– И никто ничего не слышал, – с сомнением произнесла она через несколько секунд. – Как же это, черт возьми, возможно?
Компьютер марки Mac Powerbook G3пятилетнего возраста был раскурочен, а жесткий диск унесли.
Разгрома избежал только сейф. В нем лежал документ на право владения данным офисом, триста евро в купюрах по пятьдесят и по двадцать, ручное оружие, девятимиллиметровый автоматический “глок”, картонная коробка с патронами к нему и футляр от цифрового фотоаппарата с высоким разрешением.
Среди бумаг детектива не нашли ничего, связанного с Жюли Родез, однако разгромленный офис наполнял смыслом это подобие следа.
Консьержка не видела Дюперье с прошлой недели, с утра то ли четверга, то ли пятницы.
Он сразу же был объявлен в розыск, но полицейские подозревали, что вряд ли найдут сыщика живым. После того, что сделали с его офисом и с сестрой его клиентки, такой исход представлялся маловероятным.
Глава 12
Среда, вторая половина дня
По воле случая Мартен пришел на службу за несколько минут до Жаннетты. Ни она, ни Оливье, все еще занятый поисками, не нашли ничего интересного в профессиональных организациях частных детективов: в их картотеках отсутствовали фотографии, что, впрочем, было логично. Ни один частный сыщик, за исключением, возможно, нескольких персонажей, растиражированных СМИ в рамках одного из тянущих на сенсацию дел, не горел желанием оставлять свое лицо в картотеке, имевшейся практически в открытом доступе.
Жаннетта вошла в кабинет, не постучавшись, поскольку не рассчитывала на присутствие Мартена, и испытала одновременно удивление, радость, облегчение – а заодно нечто похожее на разочарование.
Мартен выглядел совсем по-другому, чем в их последнюю встречу.
Перед ним на столе лежало открытое досье убийства на берегу Сены.
Он казался отдохнувшим, с более ясным взглядом, цивильный наряд болтался на его похудевшей фигуре, сброшенные килограммы сделали его почти элегантным, а нижняя половина лица стала более четко очерченной. Она удивилась, почему не заметила всего этого, когда приходила к нему в гости.
– Извини, – произнес он, поднимаясь из-за стола и направляясь к ней. – Нужно было тебя предупредить. Я снова вышел на службу.
– А ты имеешь право?
– Да, я был в отделе персонала. Они уладят все формальности.
– Это я прошу прощения, – сказала она, – за то, что захватила твой кабинет… Просто он с окном. Сейчас же перенесу свои вещи.
– Не торопись. Если тебе не нравится, что мы будем вкалывать вместе, никаких проблем. Я переговорю с начальством.
– А что случилось? С чего ты взял?
– Ты привыкла принимать решения самостоятельно, без меня. Уверен, это у тебя получается. Сложно возвращаться на исходные позиции.
– Я воспользовалась твоей идеей, – произнесла она, избегая прямого ответа. – Мы взяли в разработку частных детективов.
– Частные детективы… Ну да, не так уж глупо. Полицейские – как страсбургские сосиски, чаще всего работают парами, а наша жертва явно вела слежку в одиночку. Ты что-то нарыла?
– Нет, пока ничего. Оливье еще не вернулся. Мы просматриваем картотеки профессиональных организаций.
Он сморщился от боли, присев на угол стола.
– Я вчера ходил в качалку. Тихий ужас. Частный сыщик… Это открывает широкие перспективы. Шантаж, например…
– Месть, экономический шпионаж. И далее по списку.
– Ты права. Пока нам больше ничего не известно, возможностей слишком много. И почерк преступника необычный. А что говорит Билье?
– Пока она говорит очень мало.
– Что будем делать?
Жаннетта пожала плечами. Всякий раз, глядя на Мартена, она была не в состоянии абстрагироваться от багрового рубца поперек его горла.
