Дженет Керд - Убийца где-то рядом... Смерть в белом галстуке
— У меня какая-то слабость, — сказала Трой. — Когда я согласилась прийти, мне казалось, что все пройдет мирно и безлично. У вас был измотанный вид, и вы были озабочены, а прийти — это было так легко. А теперь видите, как все повернулось.
— Разверзлись небеса, и выпали все звезды. А я за этот час словно объехал вокруг света. А теперь и вы еще должны оставить меня.
Он проводил ее до такси и перед тем, как захлопнуть дверцу машины, сказал:
— Ваш самый преданный индюк.
Глава XXVIII
Аллен размещает главных персонажей
Аллен вошел в кабинет помощника комиссара как раз когда часы в кабинете пробили без четверти девять.
— Привет, Рори.
— Добрый вечер, сэр.
— У вас глаз тренированный, и вы, несомненно, заметили, что моей секретарши на месте нет. Так что можете обойтись без официальных тонкостей. Садитесь и зажигайте трубку.
— Благодарю вас, — сказал Аллен.
— Немного не в своей тарелке, а?
— Да, есть немного. Я буду выглядеть полным ослом, если они не решатся.
— Разумеется. Это важное дело, главный инспектор.
— Мне ли этого не знать, сэр!
— Кто придет первым?
— Сэр Герберт и леди Каррадос.
— Кто-то уже здесь?
— Все, кроме Димитрия. Фокс известил их о месте. Его кабинет, мой, комната ожидания, комната задержания. Как только появляется Димитрий, Фокс тут же придет и доложит.
— Хорошо. Тем временем давайте-ка снова просмотрим весь план действий.
— Ну что ж, — произнес помощник комиссара после того, как они еще раз обговорили намеченное, — все, правда, висит на волоске, но может и сработать, и, насколько я понимаю, это зависит от того, как вы возьметесь за них.
— Благодарю вас, сэр, — твердо ответил Аллен, — за эти слова поддержки.
Часы в кабинете помощника комиссара пробили девять. Аллен принялся выколачивать свою трубку. Послышался негромкий стук в дверь, и вошел Фокс.
— Сэр, — сообщил он, — мы все готовы.
— Очень хорошо, Фокс. Проводите их.
Фокс вышел, и Аллен окинул взглядом два стула под центральной люстрой и помощника комиссара, точно замершего в свете зеленой лампы, горевшей у него на столе. Сам Аллен стоял возле камина.
— Сцена готова, — тихо произнес голос из-за зеленой лампы, — и занавес поднимается.
На минуту в кабинете повисла тишина, а затем дверь снова отворилась.
— Сэр Герберт и леди Каррадос, сэр.
Когда они вошли, Аллен направился им навстречу, приветствовал, как положено, и представил помощнику комиссара. В том, как Каррадос пожимал руки, чувствовалась занятная смесь высокомерия, какое бывает разве только у королевского наместника, и стоицизма первых христианских мучеников.
Помощник комиссара был с ними предельно краток:
— Леди Каррадос, добрый вечер. Сэр Герберт, добрый вечер. В связи с тем, что мы с главным инспектором-детективом Алленом получили дополнительную информацию, было решено пригласить вас сюда и обсудить ее. Так как дело находится в руках мистера Аллена, вести беседу я предоставляю ему. Не присядете ли вы оба?
Они сели. Свет падал на их лица сверху, отбрасывая на глаза и скулы резкие тени. Обе головы, как по команде, повернулись к Аллену.
Аллен сказал:
— Большая часть из того, что мне следует сообщить, имеет отношение к вам, сэр Герберт.
— В самом деле? — переспросил Каррадос. — Мне казалось, Аллен, что, когда мы с вами разговаривали вчера во второй половине дня, все, что я говорил, я говорил, дабы помочь вам выяснить обстоятельства этого гнусного дела. Как хозяин, принимавший лорда Роберта в ту фатальную ночь…
— Да, сэр, все это мы учли. Ваше отношение к этому делу позволяет надеяться на то, что вы поймете, или, по крайней мере, простите мне мой возврат к уже обговоренному, а также обращение к новым обстоятельствам. Сейчас я имею возможность сообщить вам, что со вчерашнего дня мы идем по одному довольно странному следу, следу, который уже привел нас к не менее интересным выводам.
Каррадос хоть и не повернул головы, но скосил глаза на жену. Впрочем, он не произнес ни слова.
— У нас есть все основания полагать, — продолжал Аллен, — что убийство лорда Роберта Госпела оказалось результатом шантажа. Вы что-то хотите сказать, сэр?
— Нет-нет! Просто я не понимаю, отказываюсь понимать…
— Чуть позже я надеюсь объяснить вам все. И если я не хочу делать это прямо сейчас, то только по той причине, что связь между этим преступлением и шантажом позволяет сделать два предварительных вывода. Либо шантажистом был сам лорд Роберт, погибший от руки одной из его жертв, либо кто-то, желая защитить его жертву…
— Да ну что вы говорите! — хрипло перебил его Каррадос. — Это же невероятно!
— Невероятно? Но почему?
— Да потому, что лорд Роберт… лорд Роберт не был… Это же невозможно представить себе! Какие у вас доказательства, что он был шантажистом?
— Но альтернативой этому может быть только одно: лорд Роберт раскрыл, кто подлинный шантажист, и был убит прежде, чем разоблачил его.
— Это только фраза, — задыхаясь, произнес Каррадос, — доказательств у вас нет.
— Пока, сэр, я прошу вас просто принять к сведению мое сообщение независимо от того, верно или ошибочно мы ведем это дело, склоняясь к той или другой версии.
— Я, конечно, не претендую на то, чтобы быть детективом, но, Аллен…
— Минутку, сэр, если вы не возражаете, я продолжу. Я хочу вместе с вами возвратиться к тому дню почти восемнадцатилетней давности, когда вы привезли леди Каррадос в деревушку под названием Фэлконбридж, в Бэкингемшире. Вы тогда еще не были женаты.
— В ту пору я часто возил ее в деревню.
— Стало быть, вам будет несложно вспомнить и этот случай. Это произошло в тот день, когда потерпел автокатастрофу капитан Пэдди О’Брайен.
Аллен помедлил, заметив в сильном верхнем свете испарину вокруг глаз у Каррадоса.
— Ну? — произнес Каррадос.
— Вы помните этот день? — спросил Аллен.
— Герберт, — вмешалась леди Каррадос, — ты должен это помнить.
— Помню, помню. Я только отказываюсь понимать…
— Хорошо, сэр. Начинаю вести огонь прямой наводкой. Вы помните тот день?
— Естественно.
— И вы помните, как капитан О’Брайен сначала был перенесен в дом священника, а оттуда в машине «скорой помощи» доставлен в больницу, где спустя несколько часов скончался?
— Да.
— Помните вы также и то, что ваша жена, как и сейчас, была тогда крайне обеспокоена пропажей некоего письма, которое тщательно берег капитан О’Брайен.
— На эту тему я ничего припомнить не могу.
— Разрешите вам помочь. Она сказала, что, возможно, это письмо он хранил у себя в кармане, что оно, должно быть, выпало оттуда и что ей чрезвычайно необходимо отыскать его. Я прав, леди Каррадос?
— Да. Совершенно верно.
Говорила она негромко, но совершенно твердо, хотя смотрела на Аллена в полнейшем замешательстве.
— Просили ли вы сэра Герберта разузнать, где можно, насчет пропавшего письма?
— Да.
— Теперь, сэр Герберт, вы припоминаете?
— Ну, что-то, мне кажется, я припоминаю. Все это было так мучительно. Я старался принести хоть какую-то пользу, и мне казалось, что я могу быть чем-то полезным.
— Вам удалось найти письмо?
— По-моему, нет.
— Вы уверены в этом?
Ручейки пота стекали у него по обе стороны носа прямо в его роскошные усы.
— В общем, да.
— Помните, как вы сидели в машине возле больницы, пока леди Каррадос находилась у капитана О’Брайена?
Каррадос продолжительное время молчал. Затем он повернулся на своем стуле и обратился к тому, кто молчаливо сидел у зеленой настольной лампы.
— Не вижу никаких причин для проведения этого поразительного допроса. Он в высшей степени расстраивает мою жену, что же касается меня, сэр, то он представляется мне предельно оскорбительным и выходящим за правовые нормы, установленные для вашего учреждения.
— Не уверен в этом, сэр Герберт, — отозвался помощник комиссара. — Я посоветовал бы вам все-таки ответить на вопросы мистера Аллена.
— Предупреждаю вас, — заявил Каррадос, — что ваш начальник — мой близкий друг и я доведу об этом до его сведения.
— И это будет очень хорошо, — сказал помощник комиссара. — Продолжайте, мистер Аллен.
— Леди Каррадос, — продолжил Аллен, — верно ли, что, зайдя в больницу, вы оставили сэра Герберта сидеть в машине?
— Да.
— Так. Теперь, сэр Герберт, пока вы дожидались в машине, не припомните ли, как к вам на велосипеде подъехала школьница лет, эдак, пятнадцати?
— Каким образом, черт возьми, я могу запомнить школьницу на велосипеде, подъехавшую ко мне восемнадцать лет назад?
— Только по одной причине: ведь она отдала вам письмо, о котором сейчас и идет речь.
