Дженет Керд - Убийца где-то рядом... Смерть в белом галстуке
— Только по одной причине: ведь она отдала вам письмо, о котором сейчас и идет речь.
Ивлин Каррадос вскрикнула, но как-то сдавленно. Она повернулась к мужу и посмотрела на него так, будто видела его впервые. Он также ответил ей взглядом, но Аллен подумал, что столь странного взгляда ему еще видеть не доводилось — в нем было и обвинение, и унижение, и даже некое победительное страдание, словом, несчастный мученик да и только. «Маска ревности, — подумал Аллен, — нет ничего более жалкого и унизительного. Боже, если я когда бы то ни было…» Он отогнал от себя эту мысль и начал снова:
— Сэр Герберт, взяли ли вы это письмо у школьницы, приехавшей на велосипеде?
Каррадос повернулся к Аллену. На губах его застыла улыбка.
— Я этого не помню, — сказал он.
Аллен сделал знак Фоксу, и тот вышел. Его не было минуты две, но за это время никто не проронил ни звука. Леди Каррадос, опустив голову, казалось, сосредоточилась исключительно на собственных руках в перчатках, крепко сцепив их и прижав к коленям. Каррадос вдруг вытер лицо ладонью и только потом достал платок. Наконец вернулся Фокс в сопровождении мисс Харрис.
— Добрый вечер, мисс Харрис, — сказал Аллен.
— Добрый вечер, мистер Аллен. Добрый вечер, леди Каррадос. Добрый вечер, сэр Герберт. Добрый вечер, — последнее приветствие мисс Харрис произнесла, мельком взглянув на помощника комиссара.
— Мисс Харрис, — сказал Аллен, — не помните ли, как вы гостили у своего дяди, мистера Уолтера Харриса, когда еще он был священником в Фэлконбридже? В то время, полагаю, вам было лет пятнадцать.
— Да, мистер Аллен, конечно же помню, — ответила мисс Харрис.
Каррадос что-то пробормотал — похоже, что выругался. Леди Каррадос сказала:
— Но… мисс Харрис, что вы хотите этим сказать?
— Что я это помню, леди Каррадос, — отчетливо произнесла мисс Харрис.
— В это время, — добавил Аллен, — там произошла автокатастрофа со смертельным исходом.
— С капитаном О’Брайеном. О, простите меня, леди Каррадос! Да, мистер Аллен.
— Господи Боже! — невольно вырвалось у Аллена. — Вы хотите сказать, что вы знали…
— Естественно, я знала, что капитан Пэдди О’Брайен был первым мужем леди Каррадос.
— Но думали ли вы когда-нибудь о том, — спросил Аллен, — чтобы рассказать леди Каррадос, что вы уже… ну, что ваши пути уже пересекались?
— О, нет! — ответила мисс Харрис. — Ну что вы, мистер Аллен, конечно, нет. На моем месте мне и в голову не могло прийти, чтобы завести подобный разговор. В регистрационном отделе Общества помощи нуждающимся мне дали список вакантных мест, и я подумала, что это очень удачно, и, вы уж извините меня, пожалуйста, леди Каррадос, я навела справки. Ну, вы же понимаете, это сделал бы каждый. И я еще сказала своей подруге мисс Смит: «Какое необыкновенное совпадение!», потому что, только узнав прежнюю фамилию леди Каррадос, я поняла, что она и есть та самая, и я еще сказала Смити: «Мне кажется, это предзнаменование», и я тогда подала прошение насчет этого места.
— Понял, — сказал Аллен. — Вы и сэра Герберта запомнили?
— О да! Правда, сперва я не была в этом уверена, но потом поняла, что это он. Сэр Герберт был тем самым джентльменом в автомобиле. Я должна объясниться?
— Пожалуйста.
— Я и правда разговаривала с ним, — она сконфуженно посмотрела на Каррадосов. — Сэр Герберт, конечно, забыл об этом, и ничего удивительного — я же была тогда простой деревенской девчонкой.
— Довольно, мисс Харрис, — резко заметил Каррадос. — На вопросы больше не отвечайте.
Мисс Харрис испугалась, да так сильно, что стала пунцовой, от ужаса глаза ее раскрылись невообразимо широко, а губки смиренно поджались.
— Продолжайте, мисс Харрис, — подбодрил ее Аллен.
— Леди Каррадос, что вы хотите, как мне быть? — спросила секретарша.
— Я думаю, — отвечал ей слабый голос, — вам лучше продолжать.
— Очень хорошо, леди Каррадос. Видите ли, мне было очень приятно возвратить письмо, которое забыли в доме священника.
— Это абсолютная ложь, — громко заявил Каррадос.
— Прошу меня извинить, — сказала мисс Харрис, — но этого я так оставить не могу. Я говорю правду.
— Благодарю вас, мисс Харрис, — поспешно вмешался Аллен. — Не подождете ли вы некоторое время в приемной? Фокс!
Фокс вывел ее из кабинета.
— Боже! — начал Каррадос. — Ну если вы верите на слово…
— Минуту, — перебил его Аллен. — Я думаю, мне следует продолжить рассказ. Все дело, сэр Герберт, собственно, и состоит в том, что вы в сущности завладели этим письмом и по определенной причине так и не отдали его даме, которая впоследствии вышла за вас замуж. Дело это еще и в том, что, прочтя это письмо, вы восемнадцать лет хранили его в ящичке миниатюрного бюро в вашем кабинете.
— Протестую! Я полностью отрицаю…
— Как! Вы и это отрицаете?
— Это возмутительно! Уверяю вас, сэр, если у меня еще есть какое-то влияние…
— Подожците, пожалуйста, — сказал Аллен. — Слово — леди Каррадос.
Теперь общим вниманием завладела женщина. Можно было подумать, что она присутствует на собрании общества, где в ней крайне заинтересованы. Ее меха, дорогие, не бьющие в глаза наряды, перчатки, тонкий грим — все было рассчитано, за всем скрывалась символика идеального воспитания и хороших манер. От ее внешности исходило ощущение беспредельной сдержанности. Голос ее слегка колебался, и Аллен догадался, что она не обращает внимания на окружающее и окружающих — это показалось ему особенно значимым признаком того, насколько она взволнована. Слова свои она адресовала непосредственно супругу:
— Ты все знал! Все эти годы ты следил за мной, и ты не мог не понимать, как я страдала. Зачем ты прятал письмо? Почему женился на мне, зная мое прошлое? Мне кажется… Ты, должно быть, безумен. Теперь-то я понимаю, почему ты следил за мной, почему, начиная с этой ужасной катастрофы, ты не сводил с меня глаз. Ты знал. Ты знал, что меня шантажируют, — она перевела дыхание и, не поворачивая головы, огляделась, затем вновь посмотрела на мужа. — Это ты. Ты безумен, потому и устроил мне эту пытку. Ты всегда ревновал к Пэдди. С того самого времени, как я сказала тебе, что ни с кем другим такою же быть не смогу. И ты ревновал к мертвому Пэдди.
— Ивлин, — мягко перебил ее Аллен, но она нетерпеливо отмахнулась; она разговаривала только с Каррадосом:
— Письма эти писал ты. Именно ты.
Каррадос уставился на нее совершенно идиотским взглядом. Рот открыт, брови вздернуты, на лице мина самого что ни на есть дурацкого изумления. При этом он из стороны в сторону покачивал головой.
— Нет, — проговорил он, — нет, Ивлин, нет.
— Родерик, заставь его говорить, — сказала она, не слушая его и не поворачивая головы.
— Сэр Герберт, — заговорил Аллен, — вы отрицаете, что хранили это письмо в потайном ящичке своего бюро?
— Да.
Фокс посмотрел на Аллена, вышел и через некоторое время возвратился вместе с Бриджет.
Леди Каррадос жалобно вскрикнула и схватила дочь за руку.
— Мисс О’Брайен, — сказал Аллен, — я попросил вас прийти сюда, чтобы помощник комиссара мог лично услышать о случае, о котором вы сообщили мне вчера. Вы сказали мне, что однажды, оказавшись одна в кабинете вашего отчима, вы обследовали там миниатюрную конторку. Вы рассказали, как вы надавили на маленький винтик, и у конторки открылся ящичек треугольной формы, а в нем лежало письмо. Это правда?
— Донна! — Бриджет тревожно посмотрела на мать.
— Да-да, дорогая, расскажи им! Что бы это ни было, расскажи.
— Да, все так и было.
— Вошел ли в этот момент ваш отчим?
— Да.
— Как он себя повел, когда увидел, что вы делаете?
— Он очень рассердился.
— И что он сделал?
— Он схватил меня и повредил мне руку.
— Ложь! Этот ребенок меня всегда ненавидел. За все, что я старался для нее делать, — одна ложь, злобная, бесстыдная ложь!
— Фокс, — попросил Аллен, — не пригласите ли вы сюда сэра Дэниела?
Сэр Дэниел вошел почти сразу — по-видимому, он уже дожидался в приемной. Увидев чету Каррадосов и Бриджет, он раскланялся с ними, словно все они, включая его, были приглашены на вечер. Затем он пожал руку помощнику комиссара и повернулся к Аллену.
— Сэр Дэниел, — заговорил Аллен, — я попросил вас прийти, потому что, как я понимаю, вы были свидетелем той самой сцены, какую нам только что описала мисс О’Брайен. Она имела место примерно два года назад. Не припомните ли вы, как мисс О’Брайен позвонила вам и попросила прийти и посмотреть ее мать, которая неважно себя чувствовала?
— Это бывало неоднократно, — ответил Дэйвидсон.
— Во время визита, который интересует нас, вы вошли в кабинет и разговаривали с мисс О’Брайен о маленьком бюро французской работы.
