Дженет Керд - Убийца где-то рядом... Смерть в белом галстуке
— Вам придется сказать очень немногое. — Он углубился в подробности, и она слушала его очень внимательно и повторяла все его наставления. Закончив, он встал и посмотрел на нее сверху вниз. — Мне очень жаль, — сказал он. — Мне не следовало бы выставлять все это напоказ. И это вас очень расстраивает. Но соберитесь с духом. Бриджет об этом знать не надо, хотя, думаю, будь я на вашем месте, я бы сказал ей. Она девочка мужественная, современная и воспринимает подобные вещи вовсе не так тяжело, как мы. Моя племянница так мило болтает о том, кто законнорожденный, кто нет, будто и тех и других равное число. Ей-Богу, Ивлин, не удивлюсь, если ваша дочь получит даже романтическое удовольствие от истории, которую вы с такой болью от нее скрываете.
— А что, это могло бы показаться и забавным, да? — леди Каррадос подняла глаза и встретила сочувствующий взгляд Аллена. Она протянула ему руку, и он крепко сжал ее обеими ладонями.
— Родерик, — спросила она, — сколько вам лет?
— Сорок три, дорогая.
— И мне к сорока, — заметила она рассеянно и чисто по-женски добавила: — Ужасно, да?
— Кошмар, — улыбаясь, согласился Аллен.
— Почему вы не женаты?
— Моя мать говорит, что она пыталась свести нас с вами, но вмешался Пэдди О’Брайен, и я потерял шансы.
— Сегодня это кажется так странно, правда? Если это, конечно, так и было. Не помню, чтобы вы как-то особенно интересовались мною.
Он понял, что сейчас она пребывает в той умиротворенности, какая наступает иногда вслед за предельным напряжением всех чувств. Она разговаривала беззаботно, и в тоне ее слабым эхом слышалась ей привычная легкая веселость. Голос ее звучал столь же неуверенно, как нетверд казался рассудок, как тонка была рука, которую Аллен все еще продолжал сжимать.
— Вам следует жениться непременно, — сказала она рассеянно и добавила: — Мне надо идти.
— Я спущусь с вами и посажу вас в машину.
Секунды две он стоял и смотрел, как она разворачивалась, затем с сомнением покачал головой и направился на Чейен-Уок.
Глава XXVII
Антракт для любви
Неужели, удивлялся Аллен, присутствие своего друга он ощутил только по той причине, что его тело привезли домой. Вряд ли в этом доме было сейчас тише, чем в то утро. И вряд ли мертвец столь уж глубоко всех заколдовал. Потом он почувствовал аромат лилий, и холодная тишина, в какой проходит церемониал смерти, полностью поглотила его душу. Он повернулся к старому лакею Банчи — тот сильно напоминал преданного слугу из викторианской мелодрамы. По лицу лакея текли слезы. У него были красные глаза, мокрые щеки и дрожащие губы. Он показал Аллену на гостиную Милдред. Когда она вышла в ее бесцветном, почти черном платье, он уловил и на ее лице все то же неприятное отражение скорби. Милдред сохраняла на лице привычное выражение утраты, но, даже зная, что ее горе было искренним, он почувствовал глухое раздражение, даже больше — глубокое отвращение к формальностям, связанным со смертью. Мертвое тело было ничем, но это ничто выглядело непереносимой карикатурой. Оно невыразимо, непередаваемо оскорбляло, те же, кто с видом идиотской торжественности окружили его, напрашивались специально сдавленным голосом на сочувствие. Что и сделала Милдред.
— Знаю, Родерик, что ты хотел увидеть его.
Он последовал за ней в комнату на цокольном этаже. Всепроникающий аромат цветов был здесь настолько плотен, что напоминал туман, висящий в холодном воздухе. Комната была заполнена цветами. В центре, на построенных подмостках стоял гроб с телом Роберта Госпела.
У него было лицо старого ребенка, словно озаренного какой-то ужасной тайной. Лицо это Аллена не взволновало. Так выглядели все мертвые лица. Но толстые ручки, что в жизни были так отчетливо выразительны, а теперь так покорно сложены, — при виде их и его глаза наполнились слезами. Он нащупал платок в кармане пальто и наткнулся пальцами на букетик розмарина из сада миссис Харрис. Светло-зеленые колючки были сухи и бесчувственны и пахли солнцем. Как только Милдред отвернулась, он положил их на тело Банчи.
Он последовал за ней обратно, в гостиную, и Милдред принялась рассказывать ему о приготовлениях к похоронам.
— Брумфилду, который, как вам известно, глава семьи, только шестнадцать лет. Он за границей со своим наставником и ко времени прибыть не успеет. И мы не намерены менять его планы. По этой причине ближайшие родственники — мы с Доналдом. Доналд просто великолепен. Весь день он был олицетворение спокойствия. Стал совсем другим. Затем приехала милая Трой, чтобы остаться со мною, она ответила на все письма и переделала решительно все.
Ее монотонный, все еще придушенный ритуалом голос никак не мог умолкнуть, но мысли Аллена уже полностью сосредоточились на известии о Трой, и ему пришлось через силу заставить себя выслушать Милдред. Когда она наконец замолчала, он спросил, не желает ли она узнать что-нибудь обо всем этом деле, и понял, что обстоятельства смерти своего брата она попросту проигнорировала. Для себя Милдред решила, что убийство ее не касается, и у него сложилось впечатление, что в глубине души она надеется, что убийца так и не будет пойман. Желала она одного: чтобы все поскорее закончилось, и он подумал, что это не так глупо, а с ее стороны просто мило, что она смогла так сердечно принять его как друга и не обратить ни малейшего внимания на то, что он еще и полицейский.
Спустя минуты две он почувствовал, что ничего больше сказать Милдред не в состоянии. Аллен попрощался, обещал прийти к одиннадцати на панихиду и исполнить свой долг на похоронах. С этим он вышел в холл.
И в дверях столкнулся с Трой.
Ему показалось, что он слышит собственный голос:
— Привет, вы как раз вовремя и спасаете меня.
— О чем это вы?
— Сейчас почти пять. За последние пятьдесят восемь часов на сон у меня ушло только шесть. Для нас, доблестных полицейских, это, конечно, пустяки, но по некоторым причинам мне себя жаль. Не выпить ли вам со мной чаю или чего-нибудь еще или и того и другого? Ради Бога, скажите, что вы просто жаждете этого!
Собственный голос показался ему до отвращения фальшивым и развязным. Она могла подумать, что он, сам того не зная, усвоил привычки и тон какого-нибудь волокиты. Это встревожило его, но Трой сказала:
— Ну хорошо, куда пойдем?
— Я подумал, — ответил Аллен, который в этот момент ни о чем подобном вообще не думал, — что чаю мы могли бы выпить у меня дома. Если, конечно, вы не против моей квартиры.
— Я уже не дебютантка, — возразила Трой, — и не убеждена, что мне нужно следить за своей репутацией. Пусть будет ваша квартира.
— Хорошо, — сказал Аллен, — у меня машина моей матери. Я только предупрежу слугу и сообщу в Ярд, где меня искать. Как вы думаете, могу я воспользоваться здесь телефоном?
— Конечно, можете.
Он бросился к телефону и через минуту возвратился.
— Василий сильно взволнован, — сообщил он. — Как же! Дама к чаю! Пошли.
По дороге Аллена до такой степени переполняли чувства от того, что он наиприятнейшим образом оказался наедине с Трой, что он попросту впал в транс и очнулся, только когда затормозил у порога собственной квартиры. Он и не подумал извиняться за свое молчание, почувствовав, что Трой поняла его и совершенно спокойна, а войдя внутрь, был рад услышать, что «здесь уютно», и наблюдать, как она снимает с себя шляпу и устраивается перед камином на низком кресле.
— Зажжем огонь? — спросил Аллен. — Ну, скажите да. Сегодня же, и правда, вовсе не жарко.
— Давайте зажжем, — согласилась Трой.
— Может, вы и зажжете, пока я готовлю чай?
Он вышел из комнаты только для того, чтобы дать Василию совершенно бессмысленные распоряжения, а когда вернулся, то обнаружил Трой перед зажженным камином простоволосую и поразительно домашнюю.
— Стало быть, вы все еще здесь, — сказал Аллен.
— А комнатка довольно миленькая.
На пол, возле нее, он положил пачку сигарет, а сам взял трубку. Трой обернулась и увидела в дальнем конце комнаты пейзаж Сувы собственного исполнения.
— А, да, конечно, — кивнул Аллен, — он здесь.
— Как он оказался у вас?
— Я кое-кого попросил купить его для меня.
— Но зачем…
— Не знаю, зачем мне было притворяться по поводу этой картины, знаю только, что она была мне невероятно нужна, причем вовсе не по чисто эстетическим мотивам, и я подумал, что, поняв эти мотивы, вы… вы поймете, что они были личными.
— Наверное, я должна почувствовать себя несколько смущенной.
— Да, — Аллен помедлил, потом продолжил: — Помните тот день, когда я застал вас — вы писали и чертыхались? Это было как раз тогда, когда корабль отплыл из Сувы. Эти гнетущие холмы, зловещее небо у вас за спиной.
— Мы не скандалили случайно?
