Дженет Керд - Убийца где-то рядом... Смерть в белом галстуке
Он ввез Фокса во двор Скотланд-Ярда.
— Я поднимусь с вами, — сказал он, — и погляжу, не пришло ли чего свеженького.
Их ждали донесения полицейских, которые были на деле. Агент у Димитрия сообщал, что Франсуа отправился по киоскам и купил экземпляр утренней «Таймс». Как сообщил агенту киоскер, как правило, Димитрий покупает «Дэйли экспресс».
Аллен положил это донесение.
— Проштудируйте-ка «Таймс», братец Фокс.
Фокс вышел и некоторое время отсутствовал. Аллен подшил в дело последние донесения и закурил трубку. Затем позвонил леди Каррадос.
— Ивлин? Звоню, чтобы попросить вас быть сегодня вечером у меня в Скотланд-Ярде вместе с мужем и Бриджет. В деле кое-что прояснилось. Если возможно, я бы хотел сначала перемолвиться только с вами. Как вам удобнее — здесь или у вас в доме?
— Родерик, умоляю, только в вашем кабинете. Это гораздо легче. Мне прийти сейчас?
— Если хотите. Только не волнуйтесь. Мне очень жаль вас беспокоить.
— Я еду, — произнес слабый голос.
Возвратился Фокс и положил «Таймс» на стол перед Алленом. Ткнул своим коротким пальцем в колонку частных объявлений.
— Как насчет третьего сверху? — спросил он.
Аллен прочел вслух:
«Кошечка, дорогая! Живу далеко и тоскую. Ежечасно думаю. Дедушка».
— Хм, — произнес Аллен. — А что, сообщал ли папочка что-нибудь еще своей деточке на прошлой неделе, например?
— За две недели могу ручаться, что нет. Я просмотрел картотеку.
— Больше ничего в этих «объявлениях страждущих»[54] нет. Все остальные-то хорошо знакомы, нет?
— Да.
— Нам бы относительно этого папочки запросить папу «Таймс».
— Сделаю, — сказал Фокс. — Я обзвоню всех, кто нужен сегодня вечером.
— Благодарю вас, Фокс. Я начал с леди Каррадос, и она сейчас придет сюда. Если у вас есть время, займитесь остальными, буду вам очень признателен. А мне сейчас надо идти к леди Милдред насчет завтрашнего события.
— Ну, на это-то у вас еще будет время.
— Да, но я еще должен сегодня сделать донесение помощнику комиссара. Так что пойду-ка я сейчас проверю, свободен ли он. Фокс, позаботьтесь, чтобы леди Каррадос провели прямо сюда, и дайте знать, когда она придет.
— Непременно, мистер Аллен.
Аллен зашел к секретарю помощника комиссара, и она провела его к этому высокопоставленному человеку. Аллен положил ему на стол папку с делом. Но помощник комиссара даже не обратил на это внимания.
— Ну, Рори, как идут дела? Я слышал, ты заставил половину Скотланд-Ярда прочищать побережье у Челси и другие мусороотстойники у аристократов. Что это значит? — поинтересовался помощник комиссара: с делом он был прекрасно ознакомлен, но считал своим долгом прикинуться полным невеждой. — Ты что, хочешь, чтобы я читал этот чертов вздор? — добавил он, кладя руку на папку с делом.
— Если хотите, сэр. Я тут в конце составил резюме. С вашего разрешения сегодня вечером я собираю здесь всех тех, кто необходим, и если разговор пойдет, как я надеюсь, в нужном направлении, я смогу произвести арест. Если вы не против, мне нужен чистый бланк ордера.
— Ты хладнокровный тип, а? — проворчал шеф. — А если разговор пойдет не так? Ты возвращаешь ордер и раздумываешь о чем-нибудь другом? Так я тебя понял?
— Да, сэр. Так точно.
— Рори, послушай, наше положение в этом деле таково, что нас устроит только осудительный приговор. Если этот ваш тип вывернется из-под улик, защита выставит нас на посмешище. А здесь все так ненадежно. Неужели ты не понимаешь, что с тобой сделает старик Харрингтон-Барр, если дело поручат ему? Если ты не продемонстрируешь перед жюри хотя бы одно это проклятущее признание, а лучше два, он превратит тебя в крутое яйцо, парнишка! А всего-то и дела, что шантаж. И как ты заставишь этих людей назвать того, кто их шантажировал? Ты же знаешь, как ведут себя люди, когда речь идет о шантаже.
— Да, сэр, и я рассчитываю на это проклятущее признание.
— Неужели? Господи, прости! Ну, ладно, ладно! Посмотрим тут на них. У меня в кабинете. Мне кажется, надо быть готовым к худшему и если уж узнать о нем, то сразу, — он сердито взглянул на Аллена. — Тебе это близко, да? Лорд Роберт был твоим другом, нет?
— Да, сэр, был.
— Угу. Он был милым малышом. Понимаю Форин Офис — они ведут свое скрытое расследование. Кое-кто за рубежом запомнил на всякий случай его раскопки двадцатилетней давности, и принято решение его убить. Тупицы… Ну, ладно, Рори, мне жаль, что на тебя все это выпало. Но это не должно подействовать на твой метод. И если все точно, действуй быстро.
— Если! — отозвался Аллен. — Молю Всевышнего, чтобы мы не ошиблись.
— Когда сегодня развязка?
— В девять часов, сэр.
— Хорошо. Загони их всех сюда. Спасибо, Рори.
— Вам спасибо, сэр.
Вернувшись к себе в кабинет, он обнаружил, что его дожидается Фокс.
— Леди Каррадос внизу, сэр.
— Фокс, приведите ее сюда!
Фокс было направился к двери.
— Я связался с «Таймс», — сказал он, задержавшись. — У них там у всех мания величия, но я знаю одного парня, который работает с «объявлениями страждущих», и вышел на него. Он сказал, что объявление «Кошечка, дорогая» пришло по почте заказной бандеролью по двойному тарифу и с просьбой, чтобы в виде исключения оно появилось в сегодняшнем утреннем выпуске. В письме сообщалось, что, если возникнут изменения, отправитель их оплатит; письмо было подписано «У. Э. К. Смит», адрес «Г. П. О. Ирис».
— Марка?
— Конверт они потеряли, но он его помнит, — сказал Фокс. — Текст был написан на обычной почтовой бумаге.
— Неужели? — пробормотал Аллен.
— Есть еще кое-что, — сказал Фокс. — Поступили донесения из почтовых отделений. Клерк из Центрально-Западного округа говорит, что вчера, в час пик кто-то оставил на конторке пакет. Позднее он его обнаружил. Это был мягкий пакет, по весу примерно соответствовал норме, на нем было наклеено двухпенсовых марок на пять шиллингов, то есть на шиллинг и пять пенсов больше, чем требуется. Он запомнил, что адрес был где-то в Китае и написан прямо на тексте. Так что мой частный детектив Ху Фланг Данг может честно поломать себе голову. Мы связались с Маунт Плезант, но слишком поздно. Почтовые отправления вышли в Китай сегодня после полудня.
— Проклятие! — отметил Аллен.
— Так я пойду и приведу ее светлость, — сказал Фокс.
Дожидаясь леди Каррадос, Аллен вырезал из «Таймс» это маленькое извещение. Секунду поразмышляв, он отпер ящик своего стола и извлек оттуда золотой портсигар миссис Хэлкет-Хэккет. Открыл его и аккуратно засунул в крышку маленькое извещение.
Фокс впустил в кабинет леди Каррадос и ушел.
— Примите мои извинения, Ивлин, — сказал Аллен. — Мне пришлось уединиться с собственным начальством. Вы здесь уже давно?
— Нет. Родерик, ради Бога, что теперь?
— Вот именно. Мне надо, чтобы вы разрешили мне сделать то, что может быть расценено, как крутая мера. Мне нужно, чтобы вы разрешили мне поговорить с вашим мужем в вашем присутствии о Пэдди О’Брайене.
— Вы хотите… То есть сказать ему, что мы не были женаты?
— Это совершенно необходимо.
— Не могу!
— Я бы этого и не предлагал, если бы это не было жизненно необходимо. Не верю, Ивлин, что он, — Аллен помедлил, — что он будет уж так сильно шокирован, как вам представляется.
— Но я знаю, что он будет просто потрясен. Действительно будет.
— Полагаю, я могу гарантировать, что бояться этого шага вам не имеет смысла. Я хочу сказать, что в материальном смысле отношение Каррадоса к вам и к Бриджет никак не изменится.
— Не верю. Не могу поверить, что он не почувствует себя потрясенным до глубины души. Даже больше.
— А я гарантирую вам — я абсолютно в этом убежден, — что это поможет вам обоим лучше понять друг друга.
— Если бы я могла быть столь же уверенной!
— И это, безусловно, поможет нам покарать вашего шантажиста. Ивлин, мне не хотелось бы казаться невыносимым педантом, но я на самом деле убежден, что решиться на этот шаг — ваш долг.
— Я была почти готова сама рассказать ему обо всем.
— Тем лучше. Послушайте, посмотрите на меня! Можете ли вы довериться мне в этом деле?
Она посмотрела на него. В этот момент с полным сознанием того, что делает, он сконцентрировал в себе все то, что принято называть личной аурой, которой, как ему было известно — а как ему могло быть это неизвестно? — он всегда владел. Он сосредоточил на ней всю свою волю, как если бы она была материально осязаемой. И он увидел, что она уступает.
Она было подняла руки, но тут же безвольно уронила их на колени.
— Ну, хорошо. Я в тупике. Я ничего не понимаю. Делайте как хотите. Дома меня никто не слушает, ну так я буду слушать все, что вы ни скажете, Родерик.
— Вам придется сказать очень немногое. — Он углубился в подробности, и она слушала его очень внимательно и повторяла все его наставления. Закончив, он встал и посмотрел на нее сверху вниз. — Мне очень жаль, — сказал он. — Мне не следовало бы выставлять все это напоказ. И это вас очень расстраивает. Но соберитесь с духом. Бриджет об этом знать не надо, хотя, думаю, будь я на вашем месте, я бы сказал ей. Она девочка мужественная, современная и воспринимает подобные вещи вовсе не так тяжело, как мы. Моя племянница так мило болтает о том, кто законнорожденный, кто нет, будто и тех и других равное число. Ей-Богу, Ивлин, не удивлюсь, если ваша дочь получит даже романтическое удовольствие от истории, которую вы с такой болью от нее скрываете.
