Ричард Пратер - Танец с мертвецом
Почему же на меня ночью напали эти громилы? Я тщательно не обыскивал одежду, снятую с мертвого, поэтому я разложил содержимое бумажников и карманов на туалетном столике. Кроме двух бумажников, там была еще расческа, зубья которой были забиты волосами, перхотью и грязью, кольцо с ключами, сигареты, немного мелочи. Расческу я выбросил в корзинку для мусора и осмотрел бумажники.
Они принадлежали людям, которых, если верить водительским правам, звали Гордон Веннор и Джеймс Боуэн, соответственно тридцати двух и сорока одного года от роду. Веннор — это тот, который был с ножом, а Боуэн — первый бросившийся на меня, соответственно он и умер первым. Там же были указаны и их адреса — оба в Гонолулу. Больше ничего не было, кроме денег.
Эти двое не голодали. В одном бумажнике было триста с лишним долларов, в другом — почти двести восемьдесят. Вместе с мелочью это составляло более шестисот монет. Может быть, когда-нибудь я верну эти деньги их наследникам, но сейчас я решил воспользоваться ими без угрызений совести.
Я получил множество ушибов и царапин, все тело болело, голова гудела, но, если не считать физического дискомфорта, я чувствовал себя неплохо. Я пошел в ванную и посмотрел в зеркало. Выглядел я крупным мужчиной с короткими белыми волосами и такого же цвета ломаными бровями, нависающими над серыми глазами, сильно загорелое лицо, слегка искривленный нос. Между двадцатью пятью и тридцатью пятью годами. На лице и на лбу красовались несколько припухлостей, на левой скуле — царапина, но эти «украшения», как ни странно, гармонировали с лицом.
Белесые брови на загорелом лице резко выделялись. Я взял немного кофейной гущи и помазал брови, они стали светло-коричневыми. Я надел шляпу. Это помогло, но немного. В телефонном справочнике я нашел номер Лоаны Калеохи и позвонил ей. Никто не ответил. Я вышел из номера, спустился в холл и пошел к выходу. Никто на меня не обращал внимания. Я подозвал такси.
Через час я уже кое-что знал о Гордоне Вендоре и Джеймсе Боуэне. Оба проживали в захудалых и грязных номерах третьеразрядной гостиницы. Осмотр комнат ничего мне не дал сверх того, что я уже знал. Я снова позвонил Лоане — нет ответа.
Поэтому я снова сел в такси и велел везти меня в полицию.
Глава 10
Полицейское управление Гонолулу размещалось в доме кремового цвета на углу Бетелевой и Торговой улиц. Я стоял напротив, глядя на резные деревянные двери дома номер 842, и думал, как мне быть.
Кварталом дальше был музей, ресторан и контора менялы. Напротив помещался транспортный суд. Позади маленькая дверь в здание была украшена табличкой: «Следственный отдел». Я вспомнил имя детектива Роберта Уэнга, упоминавшееся в газете, вздохнул поглубже и вошел в эту дверь.
Слева другая дверь вела в большую комнату, где несколько мужчин стояли и сидели за конторкой в форме буквы "L". Я вошел в комнату, облокотился на конторку и стал ждать, пока кто-нибудь подойдет ко мне и займется моим делом.
Ничего не случилось. Наконец мужчина в строгом костюме спросил меня, чего я хочу.
— Боб здесь?
— Какой Боб?
— Уэнг.
Он позвал парня, сидевшего в дальнем углу, и тот подошел к нам. Уэнг был невысок, но с широкими плечами — типичный офицер из туземцев со смуглой гладкой кожей и карими глазами.
Он посмотрел на меня и спросил:
— Мы знакомы?
— Возможно, вы видели меня в конторе. Боб, — непринужденно заметил я. — «Эдвертайзер».
Черт, может быть, и вправду видел. Практически все, что я мог ему сказать, могло оказаться правдой.
— Хм, — произнес он мрачно, — опять репортер. Новенький?
— Совершенно, — улыбнулся я.
— Что у вас еще?
— Нужен материал, который заинтересует читателей. Продолжение истории про баньяновое дерево. Нашли этого парня?
Он покачал головой:
— Пока нет, но найдем.
Он произнес это так угрюмо, что я сказал:
— Я... мы в редакции даже не уверены, что вы его ищете. Он ведь ничего страшного не совершил, так?
— Может быть. А может быть, и совершил. Возможно, в этом деле появляется убийство.
— Как это?
— Прошлой ночью на улице Монсаррат были двое убитых. Начальник взвалил на меня это дельце. Мы хотели бы поговорить с этим парнем об убийствах.
Наверное, что-то отразилось на моем лице. Я не был в этом уверен, но чувствовал, что это так.
— В чем дело? — спросил меня Уэнг.
— Гм, ничего. Я подумал, что из этого можно сделать материал. А что заставляет вас думать о его причастности к этим двум убийствам?
— Этот тип сбежал из торгового центра в одной только юбочке для хулы. А около одного из убитых лежала именно юбочка для хулы. И его одежда исчезла. По-моему, достаточно ясно. Возможно, убийца сейчас ходит в костюме убитого.
На этот раз, я был уверен, на моем лице много чего отразилось. Я сглотнул и сказал:
— В этом есть резон. А может быть, он просто наткнулся на труп и позаимствовал вещички...
Выражение лица Уэнга заставило меня замолчать. Я почувствовал, что на лбу у меня выступила испарина.
— Хотя вряд ли. — Я запнулся. Я мечтал поскорее унести отсюда ноги, но не мог же я просто повернуться и убежать. Поэтому я снова спросил:
— Так вы его не нашли?
— Пока нет. Вы ведь знаете, что это за штука — свидетели. Мы уже имеем около двух десятков различных его описаний. Конечно, девушка, бывшая с ним, могла бы описать его. Очень хорошо описать.
— Эта Лоана?
— Ага. Но мы пока не знаем, где она. Может быть, она вместе с ним. — Он сделал паузу. — Но так или иначе я еще сегодня с ним побеседую.
— Да? А что вы скажете для меня — для нас? Он подумал.
— А почему бы нет? Пошли.
Я оглянулся на дверь, ведущую во внешний мир, и последовал за ним в маленький кабинет. Он сел за стол, выдвинул средний ящик и извлек из него бумажку.
— Это нашли в кармане брюк, оставшихся в домике на дереве, — сказал он. — Больше ничего, ни пиджака, ни рубашки. Когда мы там все осматривали, девица уже исчезла и мы не смогли побеседовать с ней, поэтому мы не знаем точно, что там случилось.
Уэнг смотрел на меня с любопытством, словно пытаясь вспомнить, где он мог видеть меня раньше. Веко-ре он догадается сравнить мою физиономию с описанием скрывшегося парня, о котором я его расспрашивал. У меня тошнота подступила к горлу. Наконец он сказал:
— Я думаю, что либо этого парня зовут Шелл Скотт, либо Уэбли Олден, либо он вор. Мне сказали, что Шелл Скотт — частный детектив из Лос-Анджелеса, а кто такой Олден — не знаю.
Я посмотрел на бумажку. Это был чек, выписанный на имя Шелла Скотта и подписанный Уэбли Олденом. На чеке были отпечатаны фамилия Олдена и его адрес в Медине, Калифорния.
— А как вы узнали? — спросил я Уэнга.
— Все, что мы обнаружили в карманах его брюк, — это немного мелочи, носовой платок и этот чек Либо он сам выписал этот чек, либо он был выписан ему, либо он его украл. — Он ухмыльнулся этому умозаключению.
Потом улыбка медленно сползла с его лица, он уставился на меня, а потом спросил:
— "Эдвертайзер", вы сказали?
— Правильно.
— Как вы сказали ваша фамилия?
— Э. Смит.
— Смит? Довольно распространенная фамилия. — В голосе его звучало подозрение.
Наверное, мне следовало бы назваться как-то иначе, но теперь было уже поздно. Он так насторожился, что я сказал:
— Да. Ну... то есть у меня двойная фамилия.
— Двойная фамилия?
— Да. Смит-Браун. У моих родителей было своеобразное чувство юмора. Смит-Браун... а? Он ничего не ответил.
— Ну, — сказал я, — спасибо. Большое спасибо. Детектив Роберт Уэнг, так? У-э-н-г? Хочу быть уверен, что правильно записал вашу фамилию. Я очень щепетилен в таких вещах — особенно после того, как меня нарекли подобным образом. У-э-н-г, правильно? — Да. И Роберт пишется Р-о-б-е-р-т. Взаимопонимание между нами исчезло. Я снова поблагодарил его от себя лично и от имени газеты и выскочил из здания полиции. На улице я едва подавил в себе всепоглощающее желание бежать, быстрым шагом прошел квартал и остановил такси. Дыхание у меня восстановилось, только когда мы были в десятке миль от полицейского управления Гонолулу. Но и тогда я не успокоился, я знал, что детектив Роберт Уэнг звонит в редакцию «Эдвертайзер», разыскивая репортера Смита-Брауна.
Тут его поджидало разочарование.
* * *Солнце склонялось к закату, когда я вернулся в «Гавайскую деревню». За это время я успел купить новый габардиновый костюм голубого цвета, ботинки, словом, оделся во все новое с ног до головы, включая соломенную шляпу с лентой, окрашенной в цвета павлиньих перьев. Похоже, мне нравились яркие вещи, но это было практически все, что мне удалось узнать, не считая того, что мне сказали в полицейском управлении Я понимал, что самые простые и легкие ответы на все эти вопросы могла бы дать Лоана Калеоха, но ее телефон не отвечал. Поэтому я пообедал в ресторане «Али-Али-Кай» — божественное махи-махи, посыпанное хрустящими орешками. Обедал на открытой веранде, и маленькие птички с глазами-бусинками с любопытством посматривали на меня с соседних столиков и стульев. Потом я прошел к телефону и снова позвонил Лоане. И снова никто не ответил.