Джадсон Филипс - По кривой дорожке
— И полчаса не прошло.
— Сказал, где я?
— Нет.
— Так, значит, он выдать не мог.
— Да уж никак не мог.
— А я боялась…
— Я начисто отверг свое участие в похищении.
— Питер?
— Да, милая?
— Может, мне проще выйти и сдаться. С какой стати Бену из‑за меня рисковать? Охота на меня.
— Сиди смирно. Максвил пришлет подмогу. Скоро уже.
— Лестер говорил, нет способа победить их. Может, лучше сдаться? Спокойнее?
— Завтра спросишь.
— Им известно, где я. И куда бы я ни поехала, они вызнают. Даже если помощь подоспеет вовремя.
— Поговорим завтра.
— Знаешь, Питер, я не уверена, что следует поды грывать тебе, а не Лестеру. Ему больше известно про организацию. Он рассказывал мне, что…
Телефон смолк. Питер тщетно теребил рычаг. Позвонил Мартину сам. Линия молчала.
Вернулся Максвил.
— Похоже, у них перерезали провод, — сообщил Питер.
— Полиция уже выехала. Как по — твоему, откуда узнали?
— Из компьютеров Баннермана. Могу поспорить, у них там вся моя жизнь. Конечно, и Бен Мартин фигурирует. Близкий друг. Из Дарьена до него недалеко.
— Едешь? — спросил Максвил.
Питер медленно покачал головой.
— Я все грозился, что начну играть по их правилам. Время настало.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Ну вы, Стайлз, точно в каменном веке застряли. Моя интимная жизнь никого не касается, кроме меня. Желаете, хоть на Парк — авеню плакат вывешивайте. Меня не трогает.
Флоренс Тейлор Клингер, как и описывала ее Мэри, блондинка. Надменная, холодная, словно запотевший бокал, из которого она потягивала дайкири. Курила длинную светло — коричневую сигарету.
Питер разыскал миссис Клингер за угловым столиком «У Уилларда Бэкъярда» — в этом ресторане для миллионеров она ждала кого‑то. Питер пытался поймать ее по телефону, но прислуга сообщила, что она ушла на весь вечер. В заметках Джейка отмечалось, что Флоренс живет на широкую ногу, посещает заведения, где собираются миллионеры и знаменитости.
Уиллард Бэкъярд, здешний хозяин, директор и метрдотель, был. старый приятель Питера. В. обязанности Уилларда входило оберегать именитых клиентов от всяческих докук.
— Кто ее знает, еще раскипятится, когда подойду, — сказал Питер Уилларду.
— Остудим, — пожал плечами Уиллард. — Мне же невдомек, что дама, скучающая в одиночестве, возражает против беседы со знаменитым Питером Стайлзом.
Стоя у бархатного каната входа, Питер изучал женщину, о которой столько слышал. Ее вечернее платье с длинными рукавами — верх элегантности. Золотые волосы укладывал парикмахер высшего класса. Браслегы, кольца и жемчужина на цепочке стоят целое состояние. Весь наряд безупречно изысканного вкуса. Но в нем ощущалось что‑то холодное и остранепное. Эффект не рассчитан на других, — все только ради себя самой. Он легко представил, как она оглядывает себя в высокое зеркало, довольная своим видом.
— Дай мне три минуты, Уиллард. Раньше не подходи, — попросил Питер. — < Надеюсь, дама пригласит меня обедать, но надо убедить ее.
— В любом случае тебе не миновать попадания в светскую хронику, — заверил Уиллард. — Там, неподалеку, обедает Синтия Стивенс. — Он отстегнул бархатный канат, и Питер направился, лавируя между столиками, к Флоренс.
Она увидела, что он подходит. Было совершенно ясно, он ей хорошо знаком. Обитатели ее мирка наперечет знают всех знаменитостей. И ей должно быть известно, что прославленный очеркист «Ньюсвью» занимается ее мужем. Питер чуть ли не физически ощутил, как она подбирается, готовясь к отпору.
— Позвольте побеседовать с вами несколько минут, миссис Клингер? — спросил он, остановившись у ее столика. — .Меня зовут Питер Стайлз.
— Я знаю, как вас зовут. — Голос красивый, интеллигентный. — Нет, не позволю. Я, Стайлз, ни с кем не обсуждаю дела моего мужа.
— А свои?
Глаза у нее были необычного желтовато — зеленого оттенка и смотрели холодно и враждебно.
— Муж предупреждал, что вы попытаетесь встретиться со мной. — Она поискала взглядом Уилларда, тот стоял поодаль за бархатным канатом. Она вскинула искрящуюся бриллиантами руку, подавая ему знак. — Глупо подходить ко мне в общественном месте. Если хотите встречи…
Уиллард старательно не замечал ее сигналов.
— У меня нет времени уговаривать вас, — сказал Питер. — В моем распоряжении всего несколько часов, а там придется переходить к крутым мерам. Мои друзья уже пострадали от вашего мужа. Наступила пора отплатить. Чего только не выстрадали мои приятельницы: насилие, шантаж, похищение. Самая подходящая мишепь для возмездия — это вы.
Она взглянула ему прямо в глаза: безмятежный взгляд, ни тени испуга.
— Меня, что же, изнасилуют, шантажируют и похитят? Как занимательно! Совершенно новые, неизведанные ощущения. Придется попросить Уилларда, пусть вызовет полицию.
— А мне так сдается, что шантаж, например, вовсе вам не в диковинку. Вы и ваш муж, вы оба эксперты по этой части. Не гнушаетесь шантажом, лишь бы удовлетворить свои утонченные потребности.
Страиные глаза, не мигая, встретили его взгляд.
— Что ж, должна сознаться, я наконец заинтересовалась. Присаживайтесь при условии, что угостите меня дайкири.
Питер подозвал официанта, маячившего поблизости, и сел.
— Я знала, вы попробуете вытянуть из меня что‑нибудь насчет мужа. У него какие‑то недоразумения с законом, — заметила она. Пальцы у нее — она играла своим почти пустым бокалом, — были длинные, гибкие, изящные.
— У меня остался один шанс — ваша помощь. Не поможете, значит, не хотите. Последствия будут очень неприятными, я вам обещаю.
— Ну, ну, дерзайте, — улыбнулась она. — Желаете, чтобы я продала своего мужа на корню?
— Исход судебного дела интересует меня только как репортера, — сказал Питер. — Если его осудят, нам будет приятно за наш суд — процесс велся как должно. Если же его оправдают, значит, правосудие рухнуло, победили шантаж и взяточничество. Но сейчас, миссис Клингер, меня волнует не суд. Серьезная опасность грозит близким мне людям. Одного задушили и повесили в моей квартире. Ваш муж никогда не упоминал о девушке по имени Элли Уилсон?
— Мы с мужем редко видимся, разве что на деловых обедах. И разумеется, о своих любовницах он со мной не откровенничает.
— Элли Уилсон совсем не его любовница. Она служит в редакции. Два дня назад ее изнасиловали и велели передать приказание редактору отказаться от дела. А делото вашего мужа. Потом ее похитили и теперь держат заложницей. На случай, вдруг мы раскроем опасно много. Сейчас, возможно, уже попала в те же руки и жена про курора. Ищут они и любовницу вашего мужа, хотят и ее использовать против нас. Нас вынуждают обороняться на тот же манер. Времени для угроз уже нет. Где держа г Элли Уилсон? Мне необходимо заставить заговорить кого‑то из компании вашего муженька. Кто поддастся? Ваш муж? Карл Ваннерман? В чьей власти отозвать наемных убийц, которые терроризируют наших сотрудников?
На красивом лбу появилась легкая морщинка.
— Вы вправду считаете, что я знаю? Или скажу?
— Я стараюсь убедить себя, что в компании Клингера есть хоть кто‑то с проблесками честности, — сказал Питер. — Я твержу себе, что да, взяточничество и шантаж — расхожие средства в вашем мире. Но насилие, убийство, физические пытки — это все‑таки немножко чересчур. Может, тут даже ваш личный кодекс чести трещит по швам: ведь рано или поздно все раскроется. Сегодня мне нужна безопасность этих женщин. Я готов купить ее. Но если я опоздал, берегитесь. Существует же кто‑то, миссис Клингер, кому вы небезразличны? Кто кинется искать вас, если вы вдруг исчезнете? Хотя у меня такое чувство, что в вашем мире никто никому не нужен. Каждый заботится только о себе, о личной власти.
— Расскажите про свою Элли Уилсон, — попросила Флоренс< будто не слыша Питера.
— Симпатичная, порядочная женщина. Хороший работник. Ей около тридцати, — начал Питер. — Меньше года назад вышла замуж за Джорджа Уилсона. Его убили вчера ночью. Они очень любили друг друга. Этого вам, может, и не понять. Может, на ваш современный взгляд, их любовь чересчур старомодна. Трагедия в том, что они слишком тяжко поплатились ни за что. Они были винтики в игре. Элли — секретарша Девери, редактора «Ньюсвью». Прямого отношения к истории Клингера она но имеет. Джордж был нашим репортером. Участвовал в подготовке темы. Его заданием был Лестер Стронг, прокурор. Ни Элли, ни ее муж никем не командовали. Так, мелкая плотвичка. На них кинулись, давя на Девери, заставляя его бросить поиски правды. Клингеру Уилсоны ничем не угрожали.
— Вы меня удивляете, Стайлз, — бесстрастно и холодно прервала его Флоренс. — Уилсона, получается, убили из спортивного интереса? Только чтобы запугать редактора?
