Джадсон Филипс - По кривой дорожке
И тут другой вопрос. Если Клингер хотел прервать их беседу, почему просто не позвонил Мэри? Приказал бы держать рот на замке. Незачем посылать за ней вооруженного гангстера, стоило напомнить ей, кто хозяин, и все. Да и не стал бы он никого посылать, зная, что может произойти стычка. Питер вооружен, опасен. Или гангстер не рассчитывал наткнуться здесь на него? И все же, увидев Питера, узнал его, назвал по имени.
Питера вдруг осенило, что этот смуглый и «полосатый» работают не вместе. Или их связь как‑то прервалась.
Залился трелью ззонок, резкий, требовательный. Питер медленно обошел сидящего пленника, держа пистолет наготове.
— Кто там?
— Питер, это Грэг.
За дверью стояли Максвил и двое патрульных. Когда они вошли, гангстер встал, все еще массируя горло. Оба полицейских двинулись к нему. Один принялся его обыскивать. Между тем Питер ввел Максвила в курс дела.
Максвил прошелся по комнате и остановился, изучая лицо бандита.
— Ну что ж, надо выяснить имя, род занятий, номер пистолета. Прочие формальности, — сказал он.
Тот молчал. Питер протянул его пистолет Максвилу.
— Есть при нем бумажник, какое‑то удостоверений личности? — спросил Максвил полицейского.
— Ничего.
Обнаружилось семь долларов бумажками и мелочь, пачка «Кэмела», наполовину пустая, и коробок спичек.
— Здесь говорить будете или в участке?
Гангстер молчал.
— Проводите под арест, — приказал Максвил. Голос у него был усталый. — Не забудьте проинформировать о правах. — Полицейский начал читать по бумажке. — Адвокат есть? — спросил Максвил, когда с формальностями было закончено.
Молчание.
— Имеется еще один, — сообщил Питер. — Сторожит на той стороне улицы. Блондин. Полосатый костюм.
— Задержать за бродяжничество, — приказал Максвил полицейским.
Оставшись с другом наедине, Питер выложил ему все в подробностях. Показал зеркальную спальню, путь, каким удрала Мэри.
— Девушка увязла по уши, — заметил Питер. — Клингер держит ее в лапах, и ею интересуется кто‑то еще. — И объяснил свою теорию: Клингеру незачем было посылать гангстера. — Послал кто‑то другой, без ведома Клингера.
— Может, так, может, нет. Но разведать стоит, — ответил Максвил. — Мэри говорила, что Клингер сейчас у адвоката? Чего проще взять и позвонить Грейвзу? Узнаем, правда ли Клингер там.
Разыскав в справочнике номер, Питер набрал его и, назвавшись, попросил к телефону Клингера.
Минутой позже в трубке зазвучал хриплый скрипучий голос.
— Уинстон Грейвз, — проскрипел говоривший. — Моему клиенту запрещено обсуждать с прессой судебные вопросы. Он мне сообщил, что сегодня утром, Стайлз, вы пытались вытянуть из него информацию по делу. Кончайте это.
— Я не собираюсь обсуждать с ним судебные вопросы. У его подружки непрнятности. У любовницы то есть.
— Он предвидел, что вы приметесь за нее. Она ничего не знает о суде. А стало быть, и сказать ничего не сумеет.
— По — моему, ему все‑таки стоит поговорить со мной, — настаивал Питер. — Я сейчас в квартире мисс Льюис. И тут полиция. У Мэри беда.
— Какая?
— Скажу Клингеру. Дайте ему трубочку, если он у вас. Не ответит мне, его арестует полиция.
— Все равно я буду слушать разговор, — предупредил Грейвз.
— На здоровье.
Через минуту Клингер уже держал трубку.
— Что там стряслось, Стайлз?
— Ваш посланный не рассчитывал на меня. Его арестовали и везут в участок.
— Не пойму, о чем вы? — удивился Клингер. — Если вы у Мэри, пусть возьмет трубку.
— Ее здесь нет. Она сбежала. Кто этот человек, которого вы за ней прислали?
— Не посылал я никого. С какой стати? Пожелай я ее увидеть… попросил бы. Кто этот человек? Чего ему было нужно?
— Гангстер. Вооруженный. Тянул ее куда‑то с ним ехать.
— Опять выдумываете? Как утром?
— Но я же присутствовал при этом, старина. Сам и оглушил его!
— А Мэри куда делась? — В голосе Клингера уже слышался страх.
Трубку взял Максвил.
— Этот человек угрожал Мэри и Стайлзу пистолетом, уверяя, что действует по вашему приказанию, Клингер. Полагаю, мы предъявим ему обвинение в покушении на похищение. А вы соучастник.
— Да не посылал же я никого! — взмолился Клингер. — А Мэри вы ищете?
— Город велик. Как по — вашему, к кому она могла сбежать? Где ей покажется безопасно? У подружки?
• — Я никого ие знаю. У нас… у нее нет друзей.
Трубку снова перехватил Питер.
— Это опять Стайлз. Где‑то в ваших кладовых, Клингер, припрятано имя парня, которому она оказывала услуги, наркотики привозила. Может, это к нему она помчалась? У вас даже есть фото. Лейтенант Максвил пришлет узнать имя и взять фото.
— Представления не имею, о чем вы, — слабо заспорил Клингер.
— Наверное, лейтенант может предъявить вам и еще одно обвинение — в шантаже.
Но тут вмешался Грейвз, громогласно и властно:
— Хватит нелепых угроз, Стайлз. Имеются у вас какие обвинения — предъявляйте. А ваши оскорбительные выпады служат оправданием преступных действий против вас.
— Лучше попросите своего клиента рассказать правду о его отношениях с Мэри, уважаемый адвокат. От его неприятностей пока чуть душок пошел. Смотрите, еще немного — и задохнетесь от смрада.
Комната для допросов в полицейском участке была без окон, электрический свет бил безжалостно ярко. Монотонно постукивал допотопный вентилятор. Гангстер сидел у стола. Полицейский, стенографист, устроился на другом конце. У дверей стоял Питер, а Максвил беспокойно расхаживал по комнате. Еще один детектив, сержант Б. к Брейг, сидел слева от гангстера, опершись подбородком о ладонь, в позе Мыслителя.
С момента ареста гангстер не вымолвил ни слова; вернее, даже с той минуты, как пришел в сознание после схватки с Питером. Он коротко бросил тогда: «Все едино, проиграл ты». И словно онемел. Молчал в ответ на вопросы, как его зовут, нужен ли ему адвокат. Не отозвался даже на предложение выпить кофе или выкурить сигарету. Ни звука. Полное, абсолютное, мертвое молчание.
— Да ты уверен, что этот бандит не немой? — потерял терпение Максвил.
— О, до нашей драки он был очень разговорчив. И как очухался, говорил! Изволил сообщить мне, что я проиграл.
— Ну так запихни его куда — пибудь, Бак, — рассудил Максвил. — Еще посмотрим, кто кого перемолчит.
Сержант Брейг увел арестованного. Едва сдерживаясь, Питер напомнил Максвилу, что ждать‑то им как раз и некогда. Промедление, может, уже погубило Элли. И на совсем тоненьком волоске висят жизни Корал и Мэри.
— Нет способа, что ли, заставить этого сукиного сына заговорить!
— Законным путем? — вспылил Максвил. — Ну да способы есть, как у того отребья, что мы поддерживаем в Чили. Прижигают арестованных сигаретами, жгут кислотой, подвешивают за пятки, пока у бедняг не рвутся сосуды, дробят внутренности. Да, способы заставить говорить есть! Только вот жаль, у нас нет на это разрешения ни президента, ни министра, ни ЦРУ. Извини, Питер, не собирался держать речь. Мы прочитали этому негодяю его права, и он выбрал одно: право молчать.
Они поднялись в кабинет Максвила, смежный с комнатой дежурных. Позвали здешнего художника, и Питер старательно описал ему Мэри, наблюдая, как в блокноте появляется набросок, как меняются по его поправкам линии, пока, наконец, с листка не взглянула на него очень похожая на себя Мэри. Копии размножат и выпустят листовку с портретом девушки.
— Направлю Бака к Клингеру, — сказал Максвил. — Боюсь, правда, особого толка не будет. Клингер не признается, что знает чье‑то имя или что у него спрятана фотография. Но хоть не посмеет возмутиться: «Почему же ко мне вы не обращались?», — когда мы прижмем его к ногтю.
— Ну а как там мой приятель в полосатом? — поинтересовался Питер.
— Этот разливается как соловей, точно монетку в автомат бросили. Хочешь, взгляни, — Максвил махнул на протокол. — Зовут Вальтер Шварц. Работает в «Синем небе». Подчиняется непосредственно джентльмену, о котором мы с тобой говорили. Карлу Баннерману. Да, он следил за тобой от клуба «Атлетик» до отеля «Плаза». Ты все мешаешься в дело Клингера, и Баннерману захотелось узнать, чего ты, собственно, добиваешься. Приказа как‑то входить в контакт с тобой Шварцу не давали, велели только докладывать о твоих передвижениях. А ты пригласил его поехать вместе, так что вообще вышло по — приятельски. Ты ему сказал, что, может, задержишься, вот он и ждал. У него есть право связаться со своим адвокатом. Он позвонил Баннерману. Жду, с минуты на минуту примчится адвокат из «Синего неба» вызволить его. А может, уже тут. Шварц не вооружен, как сам знаешь. Тебя могут попросить засвидетельствовать, что он не нанес тебе никакого ущерба.
— Ну а гангстер? Шварц отрицает, что знает его?
