Мишель Дедина - Похищение норки
Повернув по просьбе Маклейна за угол, Фурньер вынужден был затормозить — под фонарем шла игра в шарики, и игроки нехотя посторонились. Машина впритирку прошла сквозь толпу, словно она была быком, а они ловкими матадорами. Несколько парней стояли возле пожарного гидранта, из которого сочилась вода, а недалеко от них какой-то слепой беседовал с парнишкой в белой рубахе.
— Вот один из них, — сказал Маклейн, указывая на парня.
Фурньер остановил машину, и сержант выскользнул на мостовую. Слепой первым почувствовал опасность и, постукивая перед собой тростью, начал поспешно удаляться, но парень заметил Маклейна слишком поздно.
— Я хочу поговорить с тобой, — сказал сержант.
— А что? Я ничего не сделал…
— Я и не говорю, что ты сделал что-то, я только сказал, что хочу поговорить с тобой.
Маклейн взял его за локоть и повел к машине. Игроки в шарики прекратили свое занятие и внимательно наблюдали за происходящим.
Маклейн втолкнул парня на переднее сиденье.
— Как тебя звать? — спросил Фурньер, трогая машину с места.
— Сид.
— А полностью?
— Сид Боард. Фурньер взглянул на него.
— Приводы есть?
— Ну и что? У полиции нет ничего против меня.
— Меня не интересуют твои комментарии, — произнес лейтенант. — Отвечай на вопросы.
— Делай, как тебе говорят, — посоветовал Маклейн.
Фурньер медленно вел машину по Медисон-авеню.
— Ты из «Пантер»?
— Возможно, — ответил Сид.
— Оставь свои «возможно» при себе! — прикрикнул лейтенант. — Отвечай на вопросы. Ты «Пантера»?
— А у вас есть что-нибудь против меня?
— Не раздражай его, парень, — прошептал ему на ухо Маклейн.
— Послушай, либо ты будешь отвечать на вопросы, — угрожающе произнес Фурньер, — либо я все, что мне нужно, узнаю в участке, где дам тебе отведать резиновой дубинки.
— Сам отведаешь, — огрызнулся парень. Фурньер стукнул его по затылку.
— Никто не смеет так разговаривать со мной, понял? Ну, ты из «Пантер»?
— Ответь, парень. Тебе же будет хуже, если станешь запираться.
— Да, из «Пантер».
— Это ваша шайка посылала угрожающие письма в Варвик-билдинг? Говори!
— Ну и что?
— А то, что это запрещено законом. Даже ты можешь схлопотать два года для первого раза.
— Я не посылал никаких писем.
— А кто посылал? Парень не отвечал.
— Скажи, скажи, Сид. Все равно нам известно, кто это делал, — соврал сержант.
— Пахан посылал.
— Пахан, пахан… — Фурньер был раздражен. — Что еще за пахан?
— Это кличка, лейтенант, — вмешался Маклейн. — Так зовут их главаря — Пахан.
— Это верно, Сид? — спросил Фурньер.
— Да.
— Ладно, мы арестуем его и узнаем, соврал ты или нет.
— Только не говорите ему, что это я сказал вам, — взмолился Сид. — Он убьет меня, если узнает…
— Это так? — обернулся к сержанту Фурньер.
— Да, — ответил тот.
— Это он залез в Варвик-билдинг? — спросил Фурньер у Сида.
— Нет, не он. Пахан ничего подобного не делал.
— А кто же?
— Не знаю.
— Послушай, Сид… — начал Маклейн.
— Оставьте его, сержант, нечего с ним цацкаться, — перебил Фурньер. — Он заговорит по-другому после того, как мы предъявим ему обвинение.
— Мне не за что предъявлять обвинение. Я ни в чем не виноват. Ни в чем.
— Это меня мало заботит. У меня на руках горячее дело, и я должен найти виновного. И если ты отказываешься помочь мне, пеняй на себя.
— А я ничем не могу вам помочь.
— Очень хорошо. Это я и хотел услышать. Но, надеюсь, ты не желаешь быть обвиненным в убийстве, а?
— В убийстве?
— Вот именно, парень, в убийстве. Ты с тем же успехом можешь сесть на электрический стул, как и всякий другой. Мне безразлично, кто совершил убийство. Мне платят жалованье за то, что я поставляю прокуратуре преступников. Мне важно только одно — обвинить кого-нибудь, чтобы меня не выгнали с работы за неспособность найти убийцу.
— А кого убили?
— Ночного сторожа. Глупо, не так ли?
— Я ничего об этом не знаю.
— Ты хочешь сказать, что убийство не входило в ваши планы.
— Но я правда ничего не знаю…
— Кто это сделал?
— Наверно, брат Голливуда…
— Черт тебя побери! Что еще за «брат Голливуда»?
— Брат Голливуда Дика. Я не знаю его имени.
— А где мне найти Голливуда Дика?
— Не скажу. Если вы явитесь туда после того, как при всех посадили меня в машину, Пахан обо всем дознается. Я ничего не скажу! Делайте со мной что хотите!
— Брат Голливуда Дика тоже «Пантера»? — поинтересовался Маклейн.
— Нет.
— А как «Пантеры» влезли в это дело? — спросил Фурньер.
— Голливуд знал, что его брат собирается ограбить эту, как ее… Ну, где делают меховые шубы… Скорняжную мастерскую. И Пахан начал посылать эти записки… Он рассчитывал, что после ограбления хозяева захотят, чтобы это больше не повторилось, и дадут «Пантерам» отступного.
— Больше ничего не можешь сказать?
— Я больше ничего не знаю. Отпустите меня…
— Нет, поедешь со мной в участок. Я составлю протокол на тебя, как на соучастника.
— Но вы же обещали…
— Я должен составить на тебя протокол. Если ты говорил правду, то тебе не о чем тревожиться, потому, что мы предъявим обвинение в убийстве брату Голливуда Дика. Если же мы не найдем его, то и ты сойдешь. Правда, Сид Боард это не так уж много, но лучше, чем ничего.
XIII
Вера Смолл положила на колени театральную программу и, вытянув вперед шею, принялась аплодировать; она заметила при этом, что ее муж не присоединился к бурным восторгам зала.
— Что случилось, милый, неужели тебе не понравился спектакль? — прошептала она.
— Нет, напротив, очень понравился, — ответил Герб.
— В чем же дело?
— Ничего, ничего, все в порядке.
— О Герб, я забыла тебе передать — Сю сказала, что тебе дважды звонили…
— Кто?
— Один человек не назвал себя, а другой — какой-то офицер. У тебя есть знакомые в армии?
— Нет.
— Какой-то лейтенант, она не запомнила его фамилии. Он сказал, что будет ждать тебя возле театра после спектакля.
Подруга Веры подтолкнула ее локтем:
— Замечательно, правда? — произнесла она.
— Я просто в восторге, — отозвалась Вера.
— Потрясающе, — продолжала та с энтузиазмом. — Она просто душка… Когда видишь ее на сцене, нельзя даже подумать об этом… — продолжала она шептать Вере на ухо. — Она больше не спит с ним…
— Я и не знала, — шепнула в ответ Вера.
— Это точно. Она решила забыть его и посвятить себя воспитанию детей. Ведь у нее трое.
— Подумать только, что ей приходится обниматься и целоваться с ним во время представления!
— Да, да, и все же ради детей она хочет вернуться к мужу.
— Какое самопожертвование! — заметила Вера. Занавес опустился в последний раз. Герб наклонился к Вере:
— Пойдем?
— Конечно, милый. — Вера обернулась к подруге. — Мэри, не хотите ли посидеть у Сегера? Спросите мужа.
— А что остальные?
— Все пойдут.
— Хорошо, — сказала Мэри, потянув мужа за рукав, — поедем к Сегеру. Я с удовольствием выпью мартини.
Они поднялись с места.
— Герба ждут по делу у выхода, — сказала Вера и обернулась к мужу. — Но ты приедешь, как только освободишься, да?
— Конечно, дорогая.
Они вышли из театра. Герб увидел лейтенанта Фурньера, который поджидал его в сторонке.
— Я заеду за тобой в ресторан, — сказал Герб Вере и добавил, обращаясь к ее подруге: — Поручаю вам мою жену.
— Не беспокойтесь, — заметил муж Мэри, — мы не дадим ей скучать.
Вся компания скрылась за углом.
— Сожалею, что пришлось потревожить вас, — Фурньер подошел к нему.
— Что поделаешь, такая уж у вас работа, лейтенант.
— Произошла кража.
— Где?
— В Варвик-билдинге. Сегодня вечером ограблены «Братья Леви» и «Шапиро и сын».
— Вот как!
— Вы, кажется, не слишком удивлены, — заметил Фурньер.
— Такие вещи случаются сплошь и рядом.
— И довольно часто с вашими клиентами…
— Не везет, — вздохнул Герб. — Что ж, лейтенант, придется мне потрудиться, вместо того чтобы отдыхать в субботу и воскресенье. И вам тоже. Как вы отнесетесь к тому, чтобы пропустить по стаканчику?
В ближайшем баре они заказали пиво.
— Вряд ли вы приехали сюда только для того, чтобы сообщить мне о краже.
— Вы правы, — потягивая холодное пиво, подтвердил лейтенант. — Дело не только в краже. Произошло убийство.
— Кто убит?
— Мистер Саччини.
— Не. знаю такого.
— Ночной сторож.
— Ужасно.
— Позвольте мне изложить вам свою точку зрения, Смолл. Я не допущу, чтобы ваша страховая компания выкупила украденные товары и тем самым замяла дело. Я должен изловить убийцу, ведь это случилось рядом с участком..
