Мишель Дедина - Похищение норки
— Входи, Гризи, входи. Давненько тебя не видел. Как поживаешь?
Гризи вошел в большую комнату обставленную как контора.
— Прилично, Кларенс, прилично.
— Это замечательно. Закуривай, дружок, — Кларенс Мэрфи протянул гостю пачку сигарет «Пелмелл».
— Спасибо, Кларенс, не хочется, — ответил Гризи, усаживаясь в комфортабельное кресло.
— Рад видеть тебя старина, — наклонившись над Гризи и трепля его по плечу, произнес Кларенс. — Как раз на днях я вспоминал тебя. «Что-то давненько не видал я Гризи… — подумал я. — Уж не случилось ли что с ним?» Надеюсь, ты не стал на честный путь, дружище, мне ведь нужны такие парни, как ты. Помнишь о своих планах приобрести куриную птицеферму на Лонг-Айленде и заняться разведением кур?
— Когда это было…
— Да, ты еще говаривал: «Одно крупное дело, Кларенс, одно по-настоящему крупное дело, и я куплю птицеферму, обзаведусь красивой девицей и займусь хозяйством, чтобы забыть эту проклятую городскую жизнь». Да, крупное дело… Я слышал, что с тех пор ты провернул немало крупных дел?
— Ну, знаешь, как сказать, — скромно заметил Гризи. — Ни одно из них не заслуживало того, чтобы его расписывать в письмах родственникам.
— А слухи ходят другие, Гризи. Говорят, что ты сработал не одно крупное дельце, только мне ты уж никогда не предлагал своего товара. Что случилось, парень, неужели тебе надоел твой старый приятель Кларенс?
— Что ты, Кларенс, просто, сам знаешь, какая нынче жизнь.
— Ах ты, сукин сын, ведь я же первый помог тебе, когда ты занялся этим ремеслом. Если бы не я, сидеть бы тебе в кутузке…
— Послушай…
— Не перебивай меня! Я знаю, что говорю. Это я вытащил тебя в люди. Это я поддерживал тебя. Это я одалживал тебе деньги, пока ты прятался, когда отправил того охранника в больницу. Помнишь? Вся полиция в городе была поставлена на ноги… А когда у тебя не было и четвертака это я ссужал тебе деньги на выпивку. И что я получил за это? Ничего! Одно огромное ничего!
— Я все вернул тебе, Кларенс, вернул до последнего цента.
— Да, вернул. Впервые ты пришел ко мне глупым несмышленышем, не умеющим отличить отмычки от замочной скважины. Я обучил тебя всему, что знал сам. Всему. Я сделал все, чтобы ты мог прожить жизнь, не зная тюрьмы. А ты, принявшись за крупные дела, настоящие дела, даже не пришел навестить меня, забурел. Я не требую для себя особых привилегий за то, что помогал тебе. Нет, единственно, о чем я прошу, это дать мне возможность конкурировать с другими. Ведь я могу платить тебе не меньше, чем другие, я никогда не обделял тебя. Никогда, ни на полдоллара…
— Боже мой, Кларенс, ты же знаешь, если тебе что-нибудь понадобится, только скажи мне. Все, что я имею, — все это твое.
— Мне не нужны подачки! Я еще зарабатываю больше, чем ты. Я хочу только, чтобы ты, когда затеваешь какое-нибудь дело, пришел ко мне, как в былые дни. Ты приходил ко мне и говорил: «Кларенс, как ситуация на рынке? Что тебе требуется?». Тогда я выяснял обстановку, и ты шел на дело и доставлял мне товар. И я платил тебе. Ни на цент меньше, чем другие. Я всегда честно рассчитывался с тобой. Пусть я никогда не увижу святые берега Ирландии, если лгу!
— Ты говоришь правду, Кларенс. Ты всегда честно рассчитывался со мной. Просто в последнее время я был чертовски закручен и не имел ни минуты, чтобы прийти к тебе.
— У тебя не было свободного часика, чтобы навестить своего старого дружка Кларенса?
— Прости меня, Кларенс…
— Прости, прости… Знаешь, что мне говорили? «Кларенс, — говорили мне, — зачем ты тратишь на него время?» Но ты мне нравился, вот почему я тратил на тебя время. Я отвечал: «Гризи хороший парень. У него большое будущее, и он никогда не забудет своего старого учителя Кларенса». Вот теперь ты многого достиг. И у тебя нет больше времени для меня…
— Это не так, Кларенс. Никаких таких сногсшибательных дел не было. Тебе наврали. А к тебе не ходил потому, что я сейчас реализую товары без всякого риска. Одно удовольствие.
— Что значит — без всякого риска? Разве ты когда-нибудь рисковал со мной?
— Тут даже меньше риска, чем с тобой.
— Что ты имеешь в виду — меньше риска, чем со мной? Что же, я, по-твоему, легавый, что ли?
— Что ты, Кларенс! Опомнись! Скажи, ты хочешь иметь со мной дело?
— Хочу ли я? — лицо старика осветила радостная улыбка. — Вот уже месяц, как я готовлю одну мировую операцию… С брильянтами. Крупное дело. Я сберегал его для одного из моих друзей, но если хочешь, можешь заняться ты. Самостоятельно. Бог мой, это будет отличино, если мы снова начнем работать на пару!
— Обожди минутку. Мне незачем принимать участие в этом деле с брильянтами. Я опасаюсь таких дел.
— Опасаешься? Ты, Гризи, опасаешься взяться за дело, которое я рекомендую? Разве я когда-нибудь плохо направлял тебя? Конечно, дело это не легкое, но ты справишься с ним. Ведь ты работаешь артистически. Ты действительно знаешь, как надо работать, действительно знаешь…
— Большое спасибо, Кларенс, — разглядывая кончики своих пальцев, скромно произнес Гризи. — Но только я уже провернул одно дельце…
Улыбка исчезла с лица старика.
— Вот оно что, — сказал он. — Что же у тебя имеется?
— По-настоящему ценная, штука, Кларенс. Не менее ценная, чем твои камушки, даже лучше их, потому что на мой товар сейчас большой спрос. Я разрабатывал это дело много недель и провел его превосходно.
— Что же у тебя имеется?
— Не падай со стула, Кларенс, — Гризи наклонился к собеседнику: — Норка. Отличная первосортная норка.
— Гризи, я никогда не имею дело с шубами. Ты должен бы знать об этом…
— Это не шубы, Кларенс, это шкурки. Любому скорняку остается только сшить их. И концы в воду.
— Сожалею Гризи, но я не могу воспользоваться твоим товаром.
— Кларенс, ты обиделся на меня?
— Ничуть.
— Но ведь сейчас на норку спрос!
— Возможно, Гризи, но я никого не знаю, кто бы в ней нуждался, и я не хочу заваливать свою контору горящим товаром.
— Кларенс, можешь взять их за пять кусков. Я очень устал. Кроме того, с тобой я не хочу торговаться.
Старик достал из нижнего ящика стола бутылку виски. — Хочешь глоток?
— С удовольствием.
Кларенс разлил виски в две серебряные стопки.
— Расскажи мне всю правду, Гризи. Что случилось?
— Я должен сегодня же достать две тысячи, Кларенс. Иначе меня убьют.
— А что твой новый скупщик?
— Не знаю, не могу застать его. А я не могу ждать.
— Убьют, говоришь? Кто же?
— Берри Пип, сводник.
— Не удивительно, что я никогда не слышал о нем. Я не имею дел со сводниками. В занятную компанию ты попал с тех пор, как мы расстались.
— Это мой зять.
— Я не могу купить у тебя твой товар, Гризи. Очень сожалею. Я слышал, что на норку сейчас спрос, но я не верю слухам. Ты же не хочешь оставить меня с грудой никому не нужных шкурок, не так ли? Я зарабатываю деньги только потому, что имею дело с товаром, который у меня покупают. Вот и весь секрет. Лучше иметь паршивый радиоприемник, который я могу тут же сбыть, чем шкатулку с драгоценностями, которые никто не купит у меня в течение хотя бы одной недели.
— Прошу тебя, Кларенс, одолжи мне две тысячи. Всего только две тысячи. На несколько дней. Мой зять грозит убить меня. Он ненавидит меня. Пожалуйста, прошу тебя…
— Не могу, Гризи, не могу. Почему ты не пришел ко мне раньше? Я бы помог тебе, направил бы тебя на хорошее дело. Может быть, даже выдал тебе аванс. Но нет, ты захотел действовать по-своему, хитрил, как последний мерзавец. Ты забыл своего старого друга Кларенса. Ты захотел быть самостоятельным и попал в беду.
— Хватит учить меня, Кларенс. Прости, я очень волнуюсь… Меня убьют, если я не достану денег…
— Я уже слышал об этом.
— Ты мне не веришь?
— Не могу себе этого позволить. Если верить каждому вору, который расслюнявится, то мне придется коротать век в приюте для бедных.
— Помоги мне… Продай шкурки, воспользуйся своими связями. Сделай это для меня.
— Что можно сделать в пятницу вечером? Но я попытаюсь. Позвони мне попозже.
— Спасибо. — Гризи встал и одним глотком допил виски.
— Но предупреждаю, не слишком на меня рассчитывай.
XII
Фурньер вывел свой «меркури» из района Центрального парка, и они оказались в Гарлеме.
— Куда теперь? — спросил он.
— По Сто двадцать пятой улице, — ответил Маклейн. — Я вам скажу, когда остановиться.
— Ты знаешь, где их найти?
— Приблизительно.
— Приблизительно! Что это за поиски вслепую?
— Мы их найдем. Обещаю вам. Поверните налево.
— Слушаюсь, — с усмешкой отозвался Фурньер.
— Пожалуйста, езжайте помедленнее, лейтенант, а то я могу прозевать.
Маклейн высунул голову из машины, разглядывая людей, коротавших время на крылечках старых домов, слабо освещенных редкими уличными фонарями. Люди встревожено смотрели им вслед, опознав полицейских.
