Сергей Волошин - Бойцовые псы
— Этот? Это хлюст, а не Хлестов! Слякоть! Я ему как человеку… — задохнулся Григорий Теимуразович. — Делал все, что он просил… Ты представить себе не можешь, сколько он на том проекте тогда заработал!
— Ну почему… — сощурился Пирожников. — Если ваш гонорар сорок, что обычно составляет десять процентов…
— И ты туда же, — сделал большие глаза Григорий Теимуразович, снова показав на потолок. — И ты мне про это говоришь? Можешь хотя бы потише? А то подумают — и правда…
И сам перешёл на шепот:
— Ты хоть знаешь, чем он занимается? Я тебе скажу… Ты честный, порядочный человек и должен знать, чем занимается этот жулик, чтобы не попасться ему на удочку… Он берет кредит в одном банке под один процент, потом вымаливает здесь у меня, чтобы я, пользуясь своими добрыми отношениями и дружескими связями, выпросил для него кредит в другом банке под более низкий процент! Потом то же самое — в третьем банке… Нет, ты представляешь? И так по кругу…
— Ну да, а разницу отдает в дом сирот, — подытожил Пирожников.
— У меня вся мягкая мебель пропиталась его слезами! — воздел руки Григорий Теймуразович. — А своего племянника, Андрюшу Логунова, как он сюда устраивал, я говорил тебе? На коленях стоял! Хороший, чистый мальчик, ничего плохого не скажу… Так он его уже затрахал своими просьбами!
— Григорий Теймуразович! — позвала Люся. — Вас ищут. Велено передать: ваш вопрос в повестке — второй.
— Подожди меня здесь, я постараюсь скоро вернуться. — Тамада, вставая, клятвенно приложил руку. — Отдыхай, посмотри телевизор… Слышал, да? Мой вопрос второй. А говоришь — кто здесь хозяин… И с секретаршей моей не балуй, ты меня понял?
И снова погрозил пальцем.
Валерий Эдуардович походил немного по кабинету, потом сел за телефон. Набрал номер Седова.
— Слушай, Саша, я насчет Хлестова. Надо поговорить… Он всем, не только тебе, действует на нервы. Надо бы поговорить. Но только не по телефону.
— Очень хорошо, что позвонил, — обрадовался Седов. — Ты мне срочно нужен. Вернее, это нужно тебе. С тобой желает поговорить один человек. Он сейчас не в Москве, но скоро должен мне позвонить.
— Скоро — это когда? — взглянул на часы Валерий Эдуардович. И тут же почувствовал, как Люсины руки обвили его сзади за шею. Даже не услышал, как она вошла.
— Через полтора часа. Ни о чём сейчас не спрашивай, — сказал Александр Петрович. — Значит, жду тебя ровно через… Ты слышишь меня?
— Да… — тихо сказал Пирожников, чувствуя, как её руки опускаются все ниже, вот они уже под рубашкой, вот расстегивают ремень на брюках. — Через полтора часа…
— С тобой все в порядке? — встревожился Александр Петрович.
— Более чем, — едва слышно сказал Валерий Эдуардович, помогая даме расстегнуть бюстгальтер.
Люся хихикнула, потом, спохватившись, прикрыла рот ладошкой. И увлекла его за собой в комнату отдыха.
— Чем ты там занимаешься? — спросил после паузы Седов. Не получив ответа, положил трубку.
Глава 5
…Пирожников приехал к нему, опоздав на десять минут.
— Звонил? — крикнул он с порога.
Седов ответил не сразу, сделал паузу, мрачно посмотрев на него, запыхавшегося, со сбитым набок галстуком. Везунчик, подумал Александр Петрович. Таким везет всегда и во всем. Если Каморин собрался с ним говорить, вместо того чтобы исполнить заказ, значит, или не собирается этого делать, или…
— Пока нет. Наверно, в курсе, что ты был очень занят.
— Саша, кто там пришел? — послышался из ванной девичий голос.
— Ты не один? — спросил, подмигнув, Валерий Эдуардович.
Седов угрюмо посмотрел на него. Наверняка ведь наслышан о Любе. И связанной с ней проблеме. Ведь только что от бабы (Седов сам опытный ходок, от него это не скроешь), а глазки вон как разгорелись!
— Я разговариваю по телефону, — хмуро крикнул в сторону ванной Седов и, взяв гостя под локоть, настойчиво увлёк его из коридора в глубину комнат.
— Познакомил бы… — только и успел сказать Валера, как за ним захлопнулась дверь.
И тут же раздался звонок. Тот самый, ожидаемый, судя по частоте трелей. Седов поднял трубку:
— Да, здравствуйте, Павел Романович, он уже здесь. Даю трубку.
— А кто хоть он? — спросил Валера, не без робости прикладывая ухо к микрофону.
— Сейчас все узнаешь… — усмехнулся Седов. — Сам скажет, если посчитает нужным.
— Валерий Эдуардович? — Голос Каморина звучал, как если бы он находился где-то рядом, так что Пирожников невольно отстранился от трубки.
— Да… простите, а с кем я разговариваю?
— Всему свое время, — сказал Каморин. — От вашего поведения зависит, узнаете вы меня или нет. Или унесёте свой вопрос с собой в могилу.
Седов, внимательно наблюдавший за Валерой, усмехнулся, увидев, как переменился тот в лице. Сейчас все узнаешь, подумал он.
— Ну почему ж так пессимистично… — спросил Пирожников, тут же вспомнив, что этот вопрос он сегодня уже задавал.
— Мне вас недавно заказали, — продолжал Каморин, не считая нужным отвечать. — Слушайте не перебивая. И не спрашивайте, кто именно, сколько и тому подобное. Это моя профессиональная тайна. Я уже получил задаток. Но мне не понравился сам заказчик. К тому же он отъявленный лжец. Я с помощью деловых людей прикинул навар, который он сможет иметь в результате вашего устранения. Мне он назвал другую, заниженную цифру. А я терпеть не могу, когда меня обманывают… Словом, я решил устроить нечто вроде аукциона. Кто больше. Понимаете? Если вы назовете мне гонорар, превышающий то, что мне предложено за вашу ликвидацию, я готов устранить вашего недоброжелателя. Причём это произойдет уже сегодня. Если названная вами сумма будет меньше, то я выполню его заказ. И вы не выйдете живым из дома, куда я сейчас звоню. Мои люди недалеко от вас и ждут подтверждения моего приказа…
— Но я совсем не знаю ни вас, ни вашего заказчика и понятия не имею, сколько он вам собрался заплатить! — в отчаянии выкрикнул Пирожников.
Его язык пересох, а лоб, напротив, покрылся испариной. Больше всего он сейчас боялся, что абонент положит трубку.
— Решили потянуть время? — насмешливо спросил Каморин. — Хорошо, я дам вам пять минут на раздумье. Больше не могу. Мои люди не станут долго ждать. Если не будет моей команды, они все проделают сами, поскольку вы уже владеете опасной для них информацией… Наверно, излишне напоминать, что в милицию обращаться бесполезно? Милиция просто ничего не успеет, даже если очень захочет вам помочь, в чем я сильно сомневаюсь. И кстати, не рассказывайте мне, будто вы не располагаете достаточной суммой. Понимаете? Спросите обо мне у Александра Петровича, если мои доводы кажутся вам неубедительными, и он подтвердит серьезность моего предложения. Это все, что я могу для вас сделать, кстати по его личной просьбе.
Пирожников опустил трубку и беспомощно посмотрел на Седова. Тот прикрыл глаза, кивнув в знак согласия.
— Саша… что происходит? — спросил Валерий Эдуардович дрогнувшим голосом. — Какой-то шантаж… Да кто он такой?
— Такой, что с ним лучше не связываться, — сказал Александр Петрович. — Не знаю, что он тебе сказал, но всё, что говорит этот человек, — весьма серьёзно… какую сумму он назвал?
— В том-то и дело! Никакой! Бред какой-то… Это можно как-то проверить? Ты можешь мне сказать, кто меня заказал? Кто?
Сейчас он истерично кричал, топал ногами. Седов пожал плечами, глядя на него, брызгавшего слюной от страха… Ужасная вещь — неизвестность. Неизвестно, кто тебя заказал, и неизвестно, сколько он заплатил. И как тогда перекрыть его сумму? Дьявольский аукцион. Не дай Бог, если из жадности предложишь своему убийце меньшую сумму.
— Это тебе лучше знать, кому ты перешел дорогу, — сказал он Валерию Эдуардовичу. — Наверно, ты помешал кому-то из твоих старых друзей.
— Он дал мне всего пять минут! Ты когда-нибудь слышал такое, чтобы убийца предупреждал свою жертву заранее? Или это блеф, или… Говорит, будто заказчик его обманул, и потому он дает мне шанс, если предложу больше… Что делать? Звонить в милицию?
— Не думаю… — сказал Александр Петрович, почувствовав к нему нечто вроде жалости.
Он посмотрел на часы, потом на мечущегося по комнате Валерия Эдуардовича. В этот момент дверь в комнату приоткрылась и туда заглянула Люба в одном халате, который почти ничего не прикрывал… Она ойкнула, увидев незнакомца, и выскочила за дверь, но Пирожников даже не заметил ее появления.
— Возьми себя в руки… Кто из твоих друзей, партнёров мог так жлобски оценить твою жизнь, что это показалось оскорбительным для наемного убийцы?
— Да все они… — замахал руками Пирожников. — Все! Не могу даже представить, кто именно… Может, ты подскажешь?
Именно этого вопроса ждал Александр Петрович. Назвать заказчика самому — значит показать осведомленность и тем самым вызвать подозрение: откуда, мол, это знаешь… Другое дело — подсказать. Навести на след. Пусть будет нашим должником по гроб жизни этот везунчик. Когда-нибудь да пригодится…
