Борис Селеннов - Несколько дней из жизни следователя (сборник)
Девушка выглядела неважно после только что перенесенного воспаления легких. Когда Гольст сказал, что хочет поговорить с ней о Борисе Ветрове, на ее бледных худых щеках выступил лихорадочный румянец.
— А при чем здесь я?—волнуясь, спросила она.
— Вы близко знали его?—в свою очередь задал вопрос следователь.
— Близко?—почти с испугом переспросила Изольда.—Нет... Впрочем... Ну, встречались с ним. Два или три раза. В компании.
— Где именно?
— Ну... У одного моего знакомого... Дома.
Она не знала, куда девать руки.
— Не надо так волноваться,—успокоил девушку Гольст.—Постарайтесь вспомнить, когда это было, кто еще присутствовал при этом.
— Хорошо,—тихо произнесла девушка.—Это было... в декабре прошлого года... Да, в декабре. Я тогда встречалась с другом Бориса Ветрова.
— Фамилия друга?
— Полонский. Его тоже Борисом зовут. Мы слушали музыку, танцевали. Ветров был со своей девушкой, Леной. Фамилию не знаю. Вскоре у нас с Полонским произошел разрыв. А поэтому с Ветровым я больше не виделась. Вот и все...
— Все? — повторил следователь, внимательно глядя на девушку.
Она опустила глаза и не ответила.
— А у нас есть сведения, что в январе этого года вы имели с Борисом Ветровым какие-то отношения. Так?
— Нет!—воскликнула девушка.—Нет! Не могла же я с ближайшим другом Полонского...
Она замолчала, нервно хрустя пальцами,
— Я прошу вас рассказать всю правду,—мягко сказал Гольст.— Это очень важно. Весной у вас были неприятности, верно?
Изольда молча кивнула.
— Вам было очень плохо,—продолжал следователь.—Даже жить не хотелось...
Девушка тяжело вздохнула.
— Ветров имел отношение к этому?
— Не Ветров. Полонский,—с трудом выдавила из себя Изольда и добавила:—Впрочем, Ветров тоже.
— Так в чем же дело? Я понимаю, вам трудно говорить. Это, вероятно, очень личное... Но, поверьте, я спрашиваю об этом только по долгу службы.
— Хорошо. Я скажу...—девушка некоторое время молчала, прерывисто дыша.—Скажу... Полонский обещал жениться на мне... В общем я забеременела от него. И тут выяснилось, что он и не собирается жениться. Я узнала, что он со многими поступал так. Уверял, что женится, а потом бросал... Кстати, Ветров не лучше. Правда, у него другой способ...
— Способ чего?—не понял Гольст.
— Чтобы переспать с кем-нибудь... Полонский как-то проболтался. Ветров обычно подсыпал в вино снотворное.
«Так, наверное, произошло и с Мариной»,—подумал следователь, вспомнив показания Зубовой.
— И многих девушек соблазнил Ветров?—спросил он.
— Не знаю.
— Ладно, продолжайте, пожалуйста, о себе.
— Я поняла, что с Полонским у нас все кончено. Но как быть с беременностью? Если это дойдет до моих родителей, я не знаю, что они сделают со мной и с Полонским,—в голосе Изольды послышались слезы.—Я вас очень прошу...
— Успокойтесь, пожалуйста. От нас никто ничего не узнает.
— Ну, я встретилась с Полонским, попросила его помочь мне избавиться от ребенка. Ведь он будущий медик. Он пообещал что-нибудь придумать. А через несколько дней позвонил мне и сказал, что договорился с Борисом Ветровым, который сделает все, что нужно.—Изольда замолчала. Из глаз ее закапали крупные слезы. Она вытерла их ладошкой и продолжала:—Мы с Ветровым поехали к нему на дачу. Там никого не было... Борис сказал: «Я сделаю тебе три укола, но при одном условии... После каждого укола...» Ну, чтобы я легла с ним... Я была в таком отчаянии... Короче, согласилась... А Ветров обманул меня. Уколы не помогли. Я уверена, что он вводил дистиллированную воду, а не лекарство. Позже все равно пришлось обращаться в больницу. С трудом уговорила сделать аборт: времени-то сколько прошло... Сама, дура, виновата!—вдруг с иронией сказала девушка.— Надо было думать, с кем имеешь дело! Вы даже не представляете, как я зла на Ветрова. Низкий, грязный подлец! Ничего, ему это аукнулось!—уже со злорадством закончила Романова. И спохватилась: — Вы не подумайте, что я о несчастье в его семье. Не дай бог! Я о жене...
— Ольге Каменевой?
— Ну да. Ветров думал, что женится на дочке проректора института Петрякова. Дудки! Ольга никакого отношения к Петрякову не имеет!
— Погодите, я вас не очень понимаю,—сказал следователь.— Объясните, пожалуйста, подробнее.
— Ну, поговаривали, что Ольга Каменева — незаконная дочь Петрякова. И якобы он очень любит ее, опекает, помогает деньгами и прочее... А Борис Ветров ради карьеры готов пойти на что угодно. Еще бы! Отхватить дочку такого человека! Петряков очень влиятельный в институте и вообще в медицинских кругах... Выходит, Ветров остался с носом!
«Вот оно в чем дело,—подумал Владимир Георгиевич, вспомнив, как они гадали, почему из всех невест Ветров остановил свой выбор на Ольге.—Но, может, Романова просто хочет очернить Бориса? Из чувства мести?»
— Простите, — сказал он, — а откуда вам это известно?
— Так все знают! Знакомые, друзья Ветрова. Спросите у кого хотите, подтвердят,—заверила девушка.
— Кто конкретно?
— Да хотя бы Полонский. Я видела его месяца полтора назад. Поинтересовалась, как там Борис. Ну, он и рассказал мне... Можете узнать у него.
Гольст и сам хотел встретиться с Полонским: как-никак один из ближайших друзей Ветрова. Но тот находился на практике в другом городе.
— По-моему, это несерьезно,—заметил следователь Ворожищев, когда Владимир Георгиевич ознакомил его с показаниями Изольды Романовой.—Жениться на девушке только потому, что она, по слухам, внебрачная дочь проректора...
— Принимая во внимание принципы Ветрова...—начал было Владимир Георгиевич.
— То, что Ветров готов из чего угодно извлечь выгоду, — да!— Перебил его Сергей Михайлович — Но не такой он человек, чтобы поступать опрометчиво. Обязательно разузнал бы, убедился, действительно ли будущая жена — дочь Петрякова. Хоть и молод еще, но расчетлив.
— Да, в этом Ветрову отказать нельзя,—согласился Гольст.
— Сдается, Владимир Георгиевич, тут кроется что-то другое... Может, ему удобно иметь такую супругу? Все разрешает, на все согласна. Пусть муж гуляет по ресторанам, пусть даже ходит на сторону, лишь бы был с ней. Встречаются ведь такие?
— Встречаются, конечно. И все же отношение Ветрова к Ольге Каменевой для меня окончательно не ясно,—заключил Гольст.
Вернувшись из Москвы, инспектор Самойлов сразу же встретился с Владимиром Георгиевичем.
— В столице я, можно сказать, попал прямо с корабля на бал,—докладывал следователю капитан.
— В каком смысле?—заинтересовался Гольст.
— Ну, прибыл по нужному адресу. Неподалеку от Калининского проспекта, на Арбате. Подхожу к подъезду, а тут как раз выходят из дома невеста с женихом и садятся в «Чайку», увитую лентами. Народу — масса. Еле разместились по такси и поехали. Целый кортеж... Я не очень-то внимательно рассматривал всю эту кутерьму, так, мельком. Поднялся на второй этаж, позвонил. Открыла старушка. Спрашиваю: Алиса Макарова дома? А она мне: только что в загс отправилась. Вот, думаю, незадача! У человека такое событие, а я с расспросами. И о ком? О бывшем женихе...
— Да, действительно, положение щекотливое,— улыбнулся Владимир Георгиевич.
— Но,— развел руками Самойлов,— работа есть работа... прихожу на следующий день. Открывает мужчина, спортивный такой, в джинсах, водолазке. Оказался сам Макаров, член-корреспондент. Вежливый, попросил войти в дом... Ну, я представился и деликатненько поинтересовался: можно, мол, побеседовать с его дочерью? Но оказалось, что дочка вчера после банкета сразу в аэропорт — и в свадебное путешествие. На целый месяц! Растерялся я, конечно. Не лететь же к морю? А с заданием как быть? Беседовать о Ветрове с папашей? А вдруг у Бориса с Алисой были тайные отношения? Положеньице, не правда ли?
— Затруднительное,— кивнул с усмешкой Гольст.
— Короче, решил-таки я заговорить о Борисе,— продолжал капитан.— Макаров, как только услышал его фамилию, нахмурился. Говорит: этот ваш Ветров еще тот деляга. Откуда только берутся такие? Слово за слово, и вот что выяснилось. Борис приезжал летом в Москву, официально просил руки Алисы, но... Поставил кое-какие условия!
— Интересно, интересно,— все больше зажигался следователь.
— Во-первых,— капитан, начал загибать пальцы на руке,— будущий тесть должен устроить Ветрова после окончания института в ординатуру в Москве. Во вторых, отдельная квартира для молодых. В-третьих, подарить автомобиль. Борис не прочь иметь «Волгу», но согласен и на «Жигули» последней модели. Губа не дура, а?
— Весьма... Но неужели Ветров прямо так все и выложил? — удивился следователь.
— Разумеется, не прямо в лоб, а намеками. Но вполне понятными. Что совершенно возмутило члена-корреспондента, так это разглагольствования Ветрова насчет того, что сейчас девушке трудно выйти замуж, особенно если внешность не яркая...
