Данил Корецкий - Когда взорвется газ?
— Здравствуйте, Иван Сергеевич! — Руководитель «Потока» двумя руками крепко пожал ладонь журналиста, озабоченно осмотрел его лицо, изрядно помятую одежду. — Вы в порядке? Надеюсь, с вами пристойно обращались?
Баданец строго посмотрел на Юриста, который мало что понимал, так как не успевал отслеживать изменения обстановки.
— Ну… В общем, да, — в свою очередь взглянув на Юриста, кивнул Черепахин. Он тоже мало что понимал. Возможно, потому, что был сильно пьян.
Стол накрыли на веранде. Яркие прожектора освещали озеро и голубые ели. Черепахин не ел и не пил. Ему хотелось выговориться и расставить все по своим местам.
— Я правда ничего не знаю, — горячо убеждал он. — Поверьте, никто не делал заказа…
— Да, да, мы разобрались, — сочувственно кивал Баданец.
Юрист молчал, жадно поглощая хорошо прожаренный стейк.
— Этот сюжет появился спонтанно, поверьте… Мы ничего не знали, ни о каких государственных секретах. Оператор — Паша Савин его случайно снял. Его потом убили…
— А кто убил? — насторожился Виктор Богданович.
— Не знаю…
Баданец и Юрист переглянулись.
— Когда это произошло? — встрепенулся Юрист.
— Да почти сразу после эфира, — Черепахин поднес ко рту широкий стакан с виски. От запаха спиртного его замутило, но он пересилил себя и все же сделал глоток. — Дней через шесть-семь…
— Странно, — задумчиво произнес Баданец.
— Очень странно, — эхом отозвался Юрист.
Черепахин тоже считал, что если убивают оператора, арестовывают и преследуют директора, то это как минимум очень странно. Но в словах хозяев был совсем другой подтекст, хотя он и не мог понять — какой именно.
— С этим надо разбираться! — то ли констатировал, то ли приказал Баданец.
И опять Черепахин не понял: с чем разбираться? С убийством Пашки? Но этим занимается милиция…
— Обязательно, — кивнул Юрист и вытер салфеткой жирные губы. — Скажите, Иван Сергеевич, почему его могли убить?
— Гм…
Черепахина вопрос застал врасплох. А почему его арестовали, посадили в камеру, хотели пытать? Почему исчезли или убиты специалисты в сфере радона? Баданцу и его подручному это лучше знать! Но они хозяева положения и ждут не такого ответа.
— Ну, я не знаю… Говорят, из-за денег… Паша вроде бы собирался покупать машину. Но это очень странно — он всегда едва сводил концы с концами. На камеру «шпионский глаз» у товарища занял триста долларов…
— Что это за камера? — встрепенулся Баданец.
— Цифровая, крохотная, для скрытой видеосъемки… Прячется в карман или под рубашку, а объектив в галстучной заколке…
Баданец и его советник опять переглянулись.
— А перед самым убийством у него появились деньги…
— Ясно, — задумчиво сказал Юрист.
На веранду вышла симпатичная девушка в белом переднике, она катила сервировочный столик с фруктами, коньяком и сигарами. Юрист быстро наполнил коньячный бокал для своего шефа. Виктор Богданович привычно поднял пузатую посудину, покачал в ней маслянистую жидкость. На стекле остались тонкие «ножки».
— Не будем портить делами вечер отдыха. Давайте выпьем за окончание нашей конфронтации и начало сотрудничества. Вы, Иван Сергеевич, убедились в том, что до врагов наших мы всегда добираемся. Теперь вам предстоит убедиться в том, что для друзей мы ничего не жалеем. Будьте здоровы!
Черепахин уже не мог пить. Чокнувшись, он отодвинул стакан, даже не поднеся к губам. Баданец чуть пригубил и поставил бокал на стол.
— Не будем ворошить прошлое. Скажу только, что, возможно, чрезмерно «острые» действия были не лишены оснований — все-таки речь идет о безопасности страны! И, не скрою, были основания считать, что вы причастны к антипрезидентскому заговору!
Иван Сергеевич только замычал и покачал головой.
— Да, да, теперь мы в этом убедились, — газовый барон протянул руку и успокаивающе похлопал журналиста по ладони. — Теперь я постараюсь все компенсировать…
Как можно компенсировать арест, многократные угрозы для жизни и липкий ужас в пыточном подвале, Черепахин не знал.
— Скажите, у вас есть мечта? — доверительным тоном продолжил Баданец. — Только не спешите, Иван Сергеевич, хорошо подумайте, потому что высказанные мне мечты имеют обыкновение сбываться.
Иван Сергеевич мечтал только об одном: заснуть и проснуться за день до того, как Савин принес злополучный сюжет. Чтобы сразу бросить карту с оригиналом записи в СВЧ-печь! Хотя загадочные переглядывания Баданца с Юристом, их внезапная настороженность наводили на мысль, что не все так просто. Скорей всего он оказался пешкой в большой игре двух мощных противодействующих сил! Значит, уничтожив запись, он бы все равно подвергся преследованиям и пережил арест, покушения, ужасы, а сейчас имел бы задушевный разговор с другими людьми, олицетворяющими вторую противоборствующую силу! А может, просто был убит, как Савин… Когда-то давно он читал книгу, в которой герою предоставлялась возможность вернуться во времени и выбрать другую дорогу судьбы, но каждый раз все заканчивалось одинаково — его убивали из одного и того же пистолета с гербом старинного дворянского рода…
Пауза затянулась.
— Сложно выбрать? Понимаю. Давайте я вам помогу, уважаемый Иван Сергеевич. — Баданец едва заметно улыбнулся, откинулся в плетеном кресле и расслабленно вытянул ноги. — Итак, могу вам предложить, во-первых, солидную руководящую должность в привычной для вас сфере: телевидение, радио, печатная пресса. Выберете сами, что вам ближе. Во-вторых, хорошие деньги, очень хорошие, раньше вы таких не видели! Ну, и, естественно, безопасность на всей территории нашей страны…
Баданец полюбовался произведенным его словами эффектом и добавил, как контрольный выстрел:
— Если же вам придет в голову фантазия уехать за границу, то интересы моего бизнеса простираются практически по всему миру и подобрать для вас удобную страну и занятие не составит большого труда…
— Это очень щедрые предложения. Что я должен сделать взамен? — с трудом выговаривая слова, спросил журналист. — И смогу ли я оправдать ваши ожидания?
Баданец подался вперед.
— Сможете. Речь идет о журналистской работе, в которой вы большой дока…
— Но журналистика так высоко не оплачивается…
— Оплачивается, если является козырем в предвыборной кампании Президента!
Черепахин икнул.
— И что это за козырь?
— Микола Проховыч! — со значением сказал Баданец. Лицо его приняло жесткое выражение. — Точнее, его сын! Подойти к старику можете только вы. И взять у него повторное интервью… Что скажете?
Черепахин долго не раздумывал. Точнее, совсем не раздумывал. Он не хотел опять оказаться в том страшном подвале.
— Брать интервью — это моя профессия, — сказал он и уронил голову на стол.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Виктор Богданович и многозначительно посмотрел на своего подручного. Юрист ответил еще более широкой улыбкой.
— Думаешь, все это действительно случайность? — спросил газовый барон.
— Похоже на то, — кивнул советник.
Баданец помолчал.
— Действительно, похоже. Я бы тоже поверил. Но одна деталь перечеркивает мою доверчивость…
— Какая деталь?
— Если сюжет снят случайно, то кто и зачем убил оператора вскоре после эфира? Или это еще одна случайность? — Он мрачно усмехнулся. — Нет, так не бывает…
— Что же тогда? — спросил Юрист.
— Провокация. Причем хорошо подготовленная! — уверенно сказал Баданец. — Журналистов использовали «втемную». И тот, кто все организовал, ликвидировал оператора, который знал его и мог выдать!
— Пожалуй, вы правы, — чуть подумав, согласился советник. — Будем работать в этом направлении!
— Да уж поработай! — кивнул газовый барон. — Найди этот «шпионский глаз»! Наверняка он кого-то шантажировал, за это его и грохнули.
Юрист опустил веки, соглашаясь.
* * *Информация, особенно секретная, имеет обыкновение вытекать из сосуда, в котором содержится: будь это толстостенный сейф с хитроумным замком, или надежно запароленный компьютер, или самый верный, стократ проверенный человек-секретоноситель. Причиной тому может явиться обычное разгильдяйство, глупость и легкомыслие, а чаще — банальное предательство, обычно опирающееся на деньги. Какой из этих факторов сработал в этот раз — неизвестно, но то, как маскируется Кучерявый, стало известно ханской бригаде. И когда утром угловатый черный «Гелендваген» Колтуна выехал из его усадьбы, в него с двух сторон влетели снаряды гранатометов «Муха». Один взорвался в моторном отсеке, второй разворотил салон. Через полчаса от автомобиля остался только обугленный остов. Но ни Кучерявого, ни Колтуна в нем не было — только три парня из охраны.
