Тоби Болл - Тайник
Пул пробирался сквозь толпу, осторожно прижимая руку к груди. Его мокрая грязная одежда привлекала внимание прохожих. Неподалеку было кафе, где обычно собирались португальские коммунисты. Если он не застанет Энрике, там наверняка подскажут, где его искать.
Пул несколько раз спрашивал дорогу, боясь заблудиться в лабиринте улочек. Его повсюду преследовал запах рыбы и незнакомых специй. В конце концов он добрался до места. Ни окон, ни вывески, только три столика на тротуаре.
Внутри сидели пятеро мужчин, все как один низкорослые, поджарые и суровые на вид. Оторвавшись от крепкого чая, они подозрительно уставились на Пула. Тот подошел к стойке, за которой стоял старик с длинной седой бородой.
— Мне нужен Энрике.
— Не знаю такого, — прохрипел старик.
— Послушайте, мне некогда играть в эти игры. Я Этан Пул. Карла Хольстром — моя подруга.
Старик невозмутимо посмотрел на него.
— Я был у забастовщиков.
Один из сидевших за столом встал и подошел. От него разило чесноком.
— Я его там видел. Полицейские разбили ему голову дубинками.
Старик посмотрел на завсегдатая, потом перевел взгляд на Пула.
— Он наверху.
И показал рукой, что надо выйти на улицу и обойти дом слева.
Она, должно быть, услышала его шаги на лестнице — когда Пул поднялся на площадку, дверь была открыта и на пороге стояла Карла. Они обнялись, Пул слегка приподнял ее над полом.
— Я так беспокоилась, — сказала Карла, когда он опустил ее на пол. — Как ты… О Господи.
Она увидела его руку.
— Они пришли на склады и арестовали ребят.
— И Каспера?
Пул пожал плечами.
— Скорее всего.
— А что случилось с тобой?
— Они за мной гнались. Я сумел убежать, но меня видели. И теперь знают, что я там был.
В дверях появился Энрике.
— Входи. Сейчас промоем твою рану.
Потом, когда руку вымыли и замотали марлей, Пул сел вместе с Карлой на старую кушетку. Энрике ушел к жене на кухню. Доносившиеся оттуда запахи заставляли его желудок жалобно урчать.
— Трангезе из квартиры над нами встретил меня на улице и успел предупредить. Сказал, что они спрашивали о нас с тобой.
— Как ты думаешь, они скоро здесь появятся?
— Не знаю, но отсюда надо уходить. Я не хочу, чтобы у жены Энрике были неприятности.
— Хорошо. Давай поедим и пойдем. Собрание вы уже провели?
— Да, — улыбнулась Карла. — Все получилось, как мы хотели.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Фрингс увидел, что его помощник Эд лавирует между столами, чтобы перехватить его на подходах к кабинету Паноса. Фрингс прибавил шаг, заставив Эда перейти в галоп.
— У тебя что-то есть ко мне? — спросил он.
Эд выглядел крайне раздраженным.
— Ты же сам послал меня к Лонергану узнать, что писали про этих парней за последние пять лет.
Список Паскиса.
— Что-нибудь нашлось?
Эд покачал головой и слегка улыбнулся, словно был доволен, что Фрингс остался с носом.
Фрингс кивнул:
— Я так и думал.
Эд еще раз покачал головой и пошел прочь, что-то бормоча себе под нос.
Панос разговаривал с молодым репортером, имя которого Фрингс никак не мог запомнить. Увидев Фрингса, главный расцвел.
— Фрэнки, рад тебя видеть. Я тут инструктирую Каскина насчет сегодняшнего торжества.
— Я как раз хотел поговорить с тобой об этом.
— А что такое? Хочешь сам пойти на банкет, чтобы выпить шампанского и закусить? Об этом ты хотел поговорить со мной?
— Извини, друг, но мне надо побеседовать с Паносом наедине, — обратился Фрингс к Каскину.
Каскин быстро поднялся со стула. Фрингс пользовался большим авторитетом в редакции, особенно среди молодых репортеров, которых несколько напрягала его репутация.
— Иди попей кофейку, Каскин. Договорим позже, — напутствовал его Панос.
Когда Каскин ушел, Фрингс закрыл дверь и посмотрел на Паноса, нетерпеливо подавшегося вперед.
— Что случилось, Фрэнк?
— Дело касается нашей главной шишки. Я его зацепил. Рыжий Генри слетит уже через неделю.
Главный редактор вытаращил глаза.
— Ты о чем?
— Панос, я все тебе расскажу. Но ты не должен мне мешать. Можно на тебя положиться? Дело действительно серьезное.
Панос принял обиженный вид.
— Ты отлично знаешь, что на меня можно положиться, Фрэнк. Выкладывай свою историю. А я уж прослежу, чтобы все было в ажуре. Идет?
— Договорились.
Панос вытащил из стола фляжку и бросил Фрингсу:
— Промочи горло, Фрэнк. Что-то ты неважно выглядишь.
Фрингс открутил крышку и сделал большой глоток. По вкусу напиток напоминал бензин, а по ощущениям в желудке — расплавленный свинец.
— Господи, Панос, что это за пойло?
Панос забрал фляжку и приложился к ней сам. На его лице расцвела улыбка.
— В переулке рядом с моим домом живет парень, у которого есть перегонный аппарат.
— Так это самогон?
Панос пожал плечами.
— Тебе ведь не впервой, Фрэнк…
Фрингс все никак не мог прийти в себя от вкуса этого кустарного изделия.
— Ладно. Ты когда-нибудь слышал о плане «Навахо»?
Панос наморщил лоб.
— Все началось лет семь-восемь назад, когда шла война между «белыми» и «бристольцами». Еще до Генри. Тогдашний мэр решил, что надо принимать радикальные меры, чтобы остановить бойню. Тюрьмы были переполнены осужденными за убийство. Городу пришлось взять на попечение целую кучу вдов и сирот. Так больше не могло продолжаться. Поэтому они разработали кое-какие секретные меры и назвали их планом «Навахо». Согласно этому плану, гангстеров, осужденных за убийство, не сажали в тюрьму, а отправляли на фермы, где они работали, чтобы прокормить себя и, главное, вдов и детей тех, кого они угрохали.
Панос внимательно слушал, закрыв глаза и слегка кивая головой.
— Пару лет спустя случилась знаменитая «именинная бойня». Рыжий Генри тогда только что стал мэром. «Белые» решили, что смогут обойти этот план, убивая всю семью целиком. Тогда содержать будет некого, и убийц отправят в тюрьму, чего «бристольцы» и «белые» часто ухитрялись избегать. Но они недооценили Рыжего Генри и вряд ли предвидели, в каком дерьме окажутся по его милости. Итак, план «Навахо» был похоронен. Но те «фермеры», которые уже были, продолжали работать.
Лет пять назад Генри пришла в голову мысль, что план «Навахо» можно слегка видоизменить, чтобы он приносил прибыль ему лично. Для этого с осужденных надо было брать больше, а вдовам и сиротам давать меньше. Поэтому он поступил так: вдов отправил в психушку, детей — в приют, «фермерам» же было приказано поменять специализацию и начать выращивать то, что приносило максимальную прибыль, то есть марихуану.
Фрингс ожидал, что в этом месте Панос отпустит какую-нибудь шпильку в его адрес, но тот промолчал.
— Для осуществления этого проекта Генри отрядил своего подручного, Смита. Тот поставил надсмотрщиков из числа тех же «фермеров», чтобы следили за порядком и держали парней в страхе. Люди Смита приезжают на «фермы», забирают урожай и привозят травку в Ист-Сайд, где ее толкают цветным и тем белым, которые отваживаются там появляться.
— Таким, как ты, например, — вставил Панос.
— Именно. Они присваивают все эти денежки, выделяя какие-то крохи психушке и сиротским приютам.
— Кто, кроме Генри, в этом участвует?
— А ты как думаешь? Все та же компания: Блок, Альтабелли, Берналь.
— Это как-то связано со взрывами?
— Думаю, да, хотя это только мое предположение. Парнишка, с которым я встречался, у этих бомбистов вроде вожака. Зовут его Каспер Просницкий. Его отца убил Рейф Граффенрейд, который участвовал в плане «Навахо». Несколько дней назад его прикончили на его же наркоферме. У меня есть сведения, что кто-то рассказал мальчишкам об этом плане, и они решили таким образом заявить о себе и получить то, что им причитается.
— А доказательства у тебя есть? Ты же знаешь, что я не смогу дать этому ход без доказательств. Причем очень веских.
— Есть. И будет кое-что еще.
Панос просиял.
— Ну и мозги у тебя, Фрэнк, черт бы тебя подрал.
— Но, видишь ли, здесь есть кое-какие отрезвляющие моменты.
Кивнув, Панос откинулся на спинку кресла. На его рубашке расплылись темные пятна.
— Они похитили мою женщину.
— Красотку Нору Аспен? — потрясенно спросил Панос.
Фрингс утвердительно кивнул.
— И оставили записку. Там говорилось, что я должен притормозить или ей не поздоровится.
— А ты уперся и стал копать дальше.
— А что было делать, Панос? Если я прогнусь, вряд ли Нору отпустят. Где у них гарантия, что я не примусь за это дело снова, как только получу ее назад?
— Ну ты и влип, Фрэнк. Хуже не придумаешь.
— Отступать некуда. Мне нужен козырь. Я сообщаю Генри о том, что у меня имеется. Прошу отпустить Нору и разыгрываю эту карту. Ему конец, но и она может пострадать.
