Вильям Каунитц - Месть Клеопатры
Зонья кивнула, соглашаясь с его доводами.
— Так что же, по-твоему, произошло на самом деле?
Алехандро начал объяснять:
— Яд кобры поражает центральную нервную систему. Это безболезненная смерть, и она не приводит к распуханию тела. У нас с тобой у обоих есть основания полагать, что царице удалось спастись. Убежав из Египта. Мне кажется, Клеопатра приказала рабыне с похожим на нее телосложением одеться в царские одежды. А затем велела ей позволить аспиду ужалить себя. После чего призвала к себе двух верных слуг и велела им опустить руки в корзину, в которой держала кобру. Когда римляне ворвались в Тронную залу, они нашли обезображенный труп в царских одеждах и двух слуг, один из которых был еще жив; это исторический факт. И слуга этот произнес Октавиану: «Это была достойная смерть царицы из столь величественной династии», после чего умер.
— А разве римляне не изумились бы тому, что Клеопатра избрала столь мучительный способ самоубийства?
Алехандро с крепнущей уверенностью продолжил свои пояснения:
— Мне кажется, римляне увидели только то, что им хотелось увидеть. Умершую Клеопатру. И, опять-таки исторический факт, зная о неминуемой развязке, Клеопатра заранее построила пять кораблей на случай возможного бегства. Клеопатра была прямой наследницей Птолемея и хранительницей всех его сокровищ. А когда римляне ворвались в сокровищницу, они обнаружили ее пустой. Археологи уже на протяжении столетий ищут эти сокровища. А недавно в Кампехе, Мексика, открыли царскую сокровищницу династии Майя. — Наклонившись к великой выдумщице, Алехандро добавил: — И в этом захоронении нашли часть сокровищ Птолемея.
Зонья опустила глаза, словно принявшись вдруг рассматривать структуру бразильского дерева столешницы.
— Судя по всему, ты тщательно изучал жизнь великой царицы. — Она посмотрела ему в глаза. — Это потому, что женщина по имени Клеопатра убила твоего отца?
Выдерживая ее взгляд, Алехандро заерзал в кресле. Он понимал, что этой женщине удалось заглянуть в самую сокровенную глубь его души, выявить подлинный смысл всей его жизни.
В комнате воцарилось неловкое молчание.
В конце концов Алехандро все же заговорил, вновь перейдя на английский:
— А тебе доводилось здесь, в Зихуа, знать кого-нибудь или слышать о ком-нибудь, кто использовал бы имя Клеопатра?
Она снова наполнила бокалы.
— Твой путь был труден и долог, не так ли, Алехандро?
— Да.
Она выпила.
— Много лет назад я слышала об убийце из медельинского картеля, которая пользовалась этим именем. Но она была не из Мексики.
Алехандро прикоснулся к царственному головному убору маленькой статуи; змеи, поднимающиеся из тюрбана, казалось, откровенно смеялись над ним.
Глава 19
Горизонт казался едва различимой линией, где одна тьма встречалась с другой и куда исчезали звезды.
Дом под черепичной крышей стоял на склоне утеса над Ла-Плайя-Ропой. Перед домом имелся крошечный дворик, из которого открывался головокружительный вид на всю лагуну. Мощенная кирпичом тропа тянулась сюда от прибрежной дороги, по обеим сторонам тропы росли авокадо и пальмы. Тропа кончалась у черного хода в дом; отсюда можно было попасть в большую кухню, пол в которой был крыт ржавого цвета досками.
Алехандро приехал сюда от Зоньи на такси. Застыв в тени деревьев, прислушался к шуму волн. Он очутился у себя дома.
Какое-то время он простоял, глядя на темные контуры дома, потом вышел из тени и прошел вдоль газона к дверям.
Несколько собак, которых здесь держали, огласили полуночный воздух громким лаем.
— Кто здесь? — по-испански просила его мать.
— Мама, это я, Алехандро, — крикнул он в ответ, входя в дом по скрипучим половицам.
В свете одной-единственной лампы, зажженной на кухне, волосы его матери казались совсем белыми; они волнами струились у нее по плечам. На ней была хлопчатобумажная ночная рубашка. Несмотря на морщины, красота ее черт по-прежнему бросалась в глаза. Она кинулась в объятия сыну, причитая:
— Мой мальчик вернулся! — Осыпая его поцелуями, она успела посетовать: — Но почему ты не предупредил заранее о своем приезде? И посмотри только, как ты похудел!
Он прижал ее к груди, упиваясь материнской любовью и заботой.
— Я люблю тебя, мама!
Мать так разволновалась, увидев сына после восьмилетней разлуки, что сейчас ее била дрожь и на глаза наворачивались слезы.
— Но что ты здесь делаешь? Тебя привели сюда добрые дела?
По-прежнему сжимая ее в объятиях, Алехандро ответил:
— Ассоциация управления гостиницами предложила мне провести выступление в одной из гостиниц на острове Икстапа. Мне надо лететь туда через несколько часов. — Он огляделся по сторонам, впитывая в себя привычный и ничуть не изменившийся домашний уют, упиваясь знакомыми запахами. — Я люблю тебя, мама.
Но ее голос внезапно изменился:
— Давай выйдем во двор и посмотрим вдвоем на звезды.
Держать за руки и не говоря друг другу ни слова, они прошли под авокадо и пальмами.
— Почему ты солгал матери? Или ты думаешь, что я не узнала бы, если бы мой сын выступал в какой бы то ни было гостинице на территории Мексики?
— Мама…
— Нет, Алехандро. Я влюбилась в полицейского-ирландца из Штатов и вышла за него замуж. Вышла за него замуж, потому что он меня полюбил. Но, кроме меня, он любил и это чертово Управление полиции. И не было дня на протяжении всей нашей совместной жизни, чтобы я не чувствовала себя из-за этого глубоко несчастной.
— Мама…
— Послушай меня! Сивер и Романо, тот самый, которого все называли Бандюгой Джоем, прилетая сюда на отдых, всегда о чем-то секретничали с твоим отцом. Они уходили подальше, чтобы я не услышала о чем они разговаривают. Но мне и не нужно было слышать — достаточно было только поглядеть на них, чтобы понять, о чем они разговаривают. А потом твой отец ушел в отставку, и мы начали жить здесь как в раю, и я никогда не была так счастлива ни раньше, ни потом. — Она умолкла, на нее волной нахлынули воспоминания. — И однажды, много лет спустя, Сивер прибыл один. Они с твоим отцом уселись вот под это авокадо и начали о чем-то секретничать, и мое сердце опять стало обливаться кровью. Торговцы наркотиками прибыли в Зихуатанеджо, а потом прилетел Сивер, а через две недели твоего отца убили…
— Мама…
— Послушай же! Когда тебе было двадцать лет, Сивер снова приехал сюда. Вы с ним уселись под тем же деревом, под которым он сидел с твоим отцом, вы начали секретничать, и мое сердце заледенело от страха за тебя. Я-то ведь понимала, что ему нужно. И потом ты уехал, и моя жизнь на этом закончилась.
— Мама, мужчине приходится…
Она ударила его по лицу.
— Только не начинай со мной в этом отвратительном мужском тоне! Твой отец рассуждал точно так же. Мужчине не приходится делать ничего, кроме того, что ему хочется делать.
Алехандро, потерев заполыхавшую щеку, возразил:
— Ты не поняла…
— Проблема как раз в том, что я все прекрасно поняла.
Он поддел ногой упавший наземь кокосовый орех.
— Я никогда не собирался причинить тебе боль.
Она утешающим жестом потрепала его по щеке:
— Я знаю, сынок. Но тебе уже пора вернуться домой, жениться, обзавестись детьми. Прежде чем Господь призовет меня к себе, мне хотелось бы полюбоваться на внуков.
Физическое ощущение бесконечной виновности перед матерью пронзило его насквозь.
— Мама, прошу тебя, не говори со мной так.
— Так когда же ты все-таки вернешься сюда окончательно?
— Скоро, мама, честное слово, скоро. — Поглядев в сторону дома, он осведомился: — А где же Мария?
— Твоя сестра в гостях у друзей.
— Это в час ночи?
Мать рассмеялась:
— Ты не пробыл дома и получаса, а ведешь себя как самый настоящий брат-ревнивец из Мексики. Твоя сестра — взрослая женщина, она не обязана давать тебе отчет в своих поступках.
Он сокрушенно улыбнулся:
— Прости, мама.
Они продолжили прогулку. Поглядев снизу вверх на сына, она спросила:
— А это верно, что квартирная плата в Нью-Йорке порой достигает десяти тысяч долларов в месяц?
Глава 20
Свет фар пронзил ночной мрак. Перед домом матери Алехандро остановилась прибывшая по прибрежной дороге машина. Алехандро подбежал к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как его сестра, перегнувшись на сиденье, целует человека, сидящего за рулем. Выйдя через черный ход во двор, Алехандро закричал во весь голос:
— Мария!
Она сразу же выскользнула из объятий, бросила взгляд в ту сторону, откуда послышался крик, увидела брата, выкрикнула его имя и, выскочив из машины, бросилась к нему навстречу.
Сидевший за рулем человек вышел из машины и, оперевшись о нее, крикнул вслед женщине:
