Аманда Линд - Один коп, одна рука, один сын
Там шел и еще один человек, мальчишка лет четырнадцати-пятнадцати, который следил за Юсефом и Вигго. С еле пробивающейся щетиной, в слишком больших джинсах, вылинявшей толстовке, с печатью бесприютности во взгляде. Откуда он взялся? Он и сам плохо это помнил. Есть ли у него родители? Нет, насколько ему было известно. Почему он не ходит в школу? Он уже знает все, что ему необходимо. Где он живет? В единственном на свете месте, где он чувствует себя в безопасности. Как его зовут? Это не имеет значения.
Юсеф, Вигго и мальчишка, чье имя не имело значения, являли собой три поколения идущих по пятам. Все трое с недоумением наблюдали за дружбой Грейс с всклокоченным молодым наркоманом, который, не особенно скрываясь, купил дозу на задворках площади Фридхемсплан, укололся в общественном туалете и уселся на загаженном углу улицы в надежде, что кто-нибудь подаст ему милостыню.
Вскоре Юсеф с облегчением пошел домой: Грейс просто пытается быть хорошим членом общества и помогает менее обеспеченным его членам, покупая им время от времени поесть.
Парнишка, чье имя не имело значения, тоже ушел, чтобы доложить своему работодателю, что мать Фрэнси общается с бездомными. Вигго же, наоборот, присел рядом с Антоном и предложил ему сигарету. Самую обычную сигарету, но все равно этот жест удивил Антона (на вид Вигго принадлежал к числу так называемых обычных людей), и он даже поверил в то, что гуманизм не миф.
— Хочешь потрахаться? — спросил Антон, выкурив примерно половину сигареты. — Пятьсот крон.
— Было бы здорово, — ответил Вигго. — Пойдем ко мне.
Фрэнси, Крошка Мари, Эрьян, Джим, Луиза, Лиза и Бенни стояли вокруг «мерседеса» Фрэнси во дворе дома в Сольне, где находилась подозрительная квартира. Атмосфера была напряженная, никто не знал, чего ожидать. Они вооружились пистолетами, ножами и тому подобным. Их целью было не убить кого-то, а передать весточку Заку. Даже если он не воспримет ее всерьез, в его лагере должно зародиться беспокойство. Людям не нравится, когда их рубят на куски и превращают в фарш. От этого врожденного инстинкта невероятно трудно избавиться.
Трудно, но можно.
Фрэнси всегда поражалась тому, как формируется личность террориста-смертника. Как разрушается инстинкт «хочу жить во что бы то ни стало» у обычных молодых людей, которые принимают решение умереть ради идеи. Хотя все, кто совершает самоубийство, мыслят одинаково. Они восстают против того, что Фрэнси считала законом Вселенной: уж если тебе дарована жизнь, живи если не с радостью, то с благодарностью. Что-то в этом роде. Естественно, бывают исключения (так, Фрэнси возмущало, что в Швеции запрещена эвтаназия, ведь те, кто все равно умрет, мучаясь от разных ужасных болезней, должны получать помощь, если они хотят прекратить свое существованием), но, в общем и целом, она считала это догмой.
Сама, не раз желая смерти, она знала, что та совсем рядом — достаточно лишь протянуть руку к пузырьку с таблетками.
Вряд ли она сама когда-нибудь решится на самоубийство, какими бы тяжелыми не были ее приступы паники, но сама возможность положить этому конец внушала ей спокойствие и дарила ощущение свободы.
Удивительно, как легко могут люди обманываться. Но именно поэтому человек — единственное животное, способное годами выживать в темноте и одиночестве, одной силой воображения стремясь к свету и другим людям. Однажды Фрэнси прочитала статью о мужчине, просидевшем шестнадцать лет в турецкой тюрьме, в крохотной камере, без света, и ни с кем не разговаривая. Но с помощью воображения он каждый день завтракал с женой и детьми, ходил на работу и писал статьи, гулял по городу и пил кофе с каким-нибудь другом, слушал шум волн, посещал вернисажи и театры, занимался любовью с женщиной, засыпал под щебет птиц, просыпался от того, что в комнату проникал свет…
— Заходим внутрь?
Фрэнси вздрогнула, когда кто-то коснулся ее руки. Это была Крошка Мари.
— Ой, я что-то… — пробормотала она. — Да, заходим.
Она быстро вернулась из турецкой тюремной камеры в Сольну.
— Все готовы? — спросила она и оглядела свое войско.
Люди кивнули.
— Кладем их на пол, — приказала она. — Смотрите, чтобы не шумели. Убивайте только если иначе нельзя. Хотя бы один нужен нам живым, я хочу задать кое-какие вопросы.
Фрэнси первой надела маску. Они подкрались к двери, которая, по данным Бенни, вела в прачечную, где была еще одна дверь, на лестницу. Войдя в дом, они ринулись к двери в квартиру на третьем этаже. Если верить табличке, там жил некий Франссон. Воспользовавшись отмычкой, Бенни открыл замок. Они быстро рассыпались по квартире, в которой оказались только две женщины среднего возраста, настолько обдолбанные, что даже не заметили, что кто-то пришел. На кухне нашлось довольно много наркоты, а под нижнем бельем в ящике комода — примерно десять тысяч крон, которые Фрэнси, не задумываясь, сунула себе в карман. Отбой, все вернулись к машинам и поехали к ресторану «Яннис» на скромной улице Руслагсгатан.
Приехав к ресторану, они увидели, что дверь закрыта. Похоже, помещение недавно выставлено на продажу. Бенни вскрыла замок, и Фрэнси с Крошкой Мари вошли.
Внутри царила могильная тишина, если, конечно, считать, что в могиле тихо… Ни в зале, ни на кухне никаких признаков жизни. Крошке Мари кто-то позвонил, и Фрэнси разрешила ей ответить. Связь внутри была плохая, и Крошка Мари вышла на улицу. Фрэнси подумала, что где-то здесь должен быть туалет, и после недолгих поисков нашла дверь с вырезанным сердечком. Оттуда доносились какие-то звуки, глухое уханье… хип-хопа? Фрэнси рывком открыла дверь. Внутри сидел парень в огромных наушниках. У него было расстройство желудка, накачанные бицепсы и журнал комиксов «Утиные истории».
Пару секунд оба пребывали в замешательстве, но тут парень бросился прямо на Фрэнси, ударив ее головой в солнечное сплетение. Она отлетела назад и ударилась о стену, парень прыгнул на нее сверху. Один удар в гортань, и громила на мгновение перестал дышать.
Этого было достаточно, чтобы тремя хорошо рассчитанными ударами полностью подавить его сопротивление. Фрэнси прижала противника к полу, связала руки, привязала ноги к шее и громко свистнула, сунув два пальца в рот.
Услышав свист, Крошка Мари быстро закончила разговор с Евой, пожилой соседкой, которая сломала ногу. Раз в неделю кто-то должен был покупать ей еду, и Крошка Мари как раз писала список продуктов.
— Крупненький, — удивилась она, войдя и увидев, кого вырубила Фрэнси. — Что будем с ним делать?
— Возьмем с собой, — ответила Фрэнси. — Как только очнется, допросим насчет Зака.
Они запихали парню в рот кляп и бросили его в поданный ко входу «вольво» Лизы. Стремительно, как стая взбесившихся крокодилов, они помчались к третьему пункту назначения.
Бильярдная у Фридхемсплана.
Через заднюю дверь они попали в помещение, похожее на офисный склад. Пройдя через него, они оказались перед двумя дверями. Фрэнси, Луиза и Крошка Мари взяли на себя одну, парни — другую.
Они ворвались в грязный наркопритон, где пять человек курили сигары, бренчали идиотскими золотыми цацками и глазели на юное полуголое женское тело, нанятое для разного рода развлечений. «Боже, какая пошлость», — подумала Фрэнси. Больше думать времени не было, потому что началась драка.
Кулаки, ножи, кастеты, цепи, разбитые головы, летящие выбитые зубы, разбитые скулы. Они колотили, рубили, резали. Бенни мстил за отрезанное ухо. В игровой зал вбежал Эрьян, на плечах у него сидел какой-то хмырь, пытавшийся разорвать ему рот. Именно здесь теперь разворачивались военные действия, в которые вмешались какие-то подростки — третья банда, дравшаяся со всеми подряд. Бильярдные столы были сломаны, и в ход уже пошли пистолеты, хотя Фрэнси просила своих стрелять только в крайнем случае.
Лиза уже почти выбила ногами внутренности какому-то парню, когда тот наконец-то проблеял, где спрятан украденный со Сконегатан товар. С помощью минизаряда, который она всегда носила с собой, Лиза взорвала стоявший в углу бар, за которым находился сейф. В нем они нашли примерно третью часть товара. Парень, которого отметелила Лиза, только ухмыльнулся, когда она спросила его, где остальное, и она пнула его наглую рожу. В этот момент в помещение ворвалась группа подростков, чье внимание тут же привлекли деньги и наркота, лежавшие в сейфе. Лиза позволила им взять все, что они хотели. Противостоять такому количеству сопляков одновременно она не могла.
Окна были разбиты, бар разграблен, а Крошка Мари дралась с кем-то на улице. Туда же выскочили и подростки. Они начали подбираться к ней, кто-то даже умудрился ее укусить. Фрэнси поспешила на помощь к подруге. Гопоте сильно досталось, но они довольно быстро снова оказались на ногах. Вскоре на улице были уже и Бенни, и Лиза, и Эрьян, и Джим. Ребята Зака оказались крепкими, у некоторых были ножи. Один подбежал к Фрэнси, замахнулся… У него был даже не нож, а что-то вроде самурайского меча. Фрэнси увернулась, но он все-таки ранил ее в плечо. Фрэнси резко развернулась, метнула свой нож и попала ему в низ живота. Парень сразу же вышел из игры. Тут же у нее из-за спины вынырнули два подростка, видимо решивших, что это какая-то игра. Она на доступном им языке объяснила, что она обо всем этом думает. Драка выплеснулась в центр площади Фридхем-сплан и шла теперь даже на проезжей части, парализовав движение. К ней присоединялось все больше людей. Кто-то толкнул приличного мужчину в костюме, и тот скинул пиджак и тоже начал драться. Вокруг царил какой-то дикий хаос, и трудно было поверить, что это происходит на самом деле.
