Любовь по контракту, или Игра ума - Тихонова Карина

Я по-прежнему оставался его доверенным лицом. Симка заплатил мне за подсказанную идею настолько щедро, что я вполне мог удалиться на покой. Несколько раз он предлагал мне бросить всю остальную клиентуру и сосредоточиться только на его проблемах, но я всегда отказывался. Мне не хочется зависеть от милостей и настроений одного человека, даже, если это мой приятель. Наверное, снова срабатывает инстинкт самосохранения.

К тому же, меня смутил и отпугнул разговор пятилетней давности.

Сразу после оформления официального развода с Аллой Симка в приватном разговоре предложил мне объединить семьи и капиталы. Сенька тогда была временно свободна, и ее брат считал меня наиболее желательным женихом. Я отшутился, но осадок остался. Что и говорить, не деловой я человек.

– Куда пропал? – спросил я приятеля.

– По делам ездил, – жизнерадостно ответил Симка. – Вернулся вчера и решил собрать всех вас, охламонов, на свой День рождения. Ты хоть помнишь, что у меня в субботу День рождения?

– Конечно, помню! – покривил я душой.

– Вот и ладно. Приподними задницу и приезжай. К восьми.

– Сим, можно я приеду не один?

Даже по телефону было слышно, что он изумился. Посопел носом и осторожно спросил:

– Неужели женился?

– Ну, все не настолько плохо, – неудачно отшутился я. – Но это вполне может случиться.

Приятель присвистнул. За свои сорок с хвостиком Симка не был окольцован ни разу. При этом он страстно любил женщин, но любил их, так сказать, в массе, не переходя на личности. Сколько его помню, он всю жизнь утопал в официантках, барменшах и начинающих бухгалтерах. Потом, по мере возрастания капитала, начали расти амбиции, и Симка переключился на начинающих фотомоделек, молоденьких телезвездочек, актрисуль из массовки и тому подобную публику. Ни с одной из своих бабочек он не встречался дольше пары месяцев. Сама мысль о серьезных ответственных отношениях пугала его до обморока, и самым простым способом расстаться с Симкой раз и навсегда было признаться ему в любви. Дольше всех возле него продержалась довольно взрослая стервозная тетенька, и только потому, что откровенно обирала Симку, не говоря и не требуя высоких слов. Рядом с ней он был удивительно спокоен, потому что четко понимал: ни он сам, ни его душа даме не интересны. Они встречались почти полгода, потом дама улетела в Америку, где у нее, оказывается, была взрослая дочь и годовалый внук. Назад она не вернулась.

– Да, не ожидал, – протянул Симка неопределенным тоном. Я примирительно спросил:

– Как Сенька?

– Да так же, – ответил он, думая о своем. – Замуж пока не вышла, и слава богу.

– Чего ж в этом хорошего? Она женщина, ей семья нужна.

– Ты знаешь, у меня для такого случая только один достойный кандидат имеется. Имелся, – поправился он. – Наверное, не стоит об этом говорить?

– Не стоит.

– Жаль. Но все равно приходи. И девочку свою притащи. Хоть посмотрю на это чудо в перьях.

– Придем, – пообещал я. – На работе порядок?

– Есть вопросы. Но не по телефону.

– Тогда до встречи.

– Адью.

Я загасил окурок, сунул телефон в карман и поехал в тюрьму.

По дороге я совсем забыл купить для Юли что-нибудь съестное и пожалел об этом. Моя клиентка выглядела еще более изможденной и жадно ждала, когда я открою дипломат. Мне стало стыдно.

– Прости, пожалуйста, – покаянно сказал я. – Не успел заехать за продуктами.

– Ничего, – вежливо ответила Юля, но на лице у нее отчетливо проступило разочарование.

– Предварительное слушание назначили на четверг, – поторопился я компенсировать недостаток внимания. – Так что тебе осталось здесь помучиться три дня. Потерпишь?

– Куда ж я денусь? – ответила Юля философски. Взяла предложенную сигарету и закурила. По-моему, настроение у нее было отвратительным.

– Ты, что, не рада, что тебя выпустят?

– Так не насовсем...

– Так, может, не будем затеваться? – предложил я. – Посиди уж до суда...

Она стряхнула пепел на пол, и вяло сказала:

– Извините, Никита Сергеевич. Сама не знаю, что со мной происходит. Мне почему-то сейчас на все наплевать.

Обычная тюремная депрессия. Надо немного расшевелить девочку.

– Я снял тебе квартиру. Правда, не в Москве, а во Фрязино. В Москве цены безумные, я решил сэкономить твои денежки.

– Спасибо, – ответила она все так же равнодушно.

– Телефона там нет. Мобильник у тебя есть?

– Был. Наверное, отключили уже.

– Ничего, подключим. Почему ты не спрашиваешь, сколько я заплатил за квартиру?

– Ах, да! – спохватилась Юля, – я же вам деньги должна... Сколько?

Мне охватило неприятное чувство. В конце концов, я не ждал благодарности, но не ожидал и такого откровенного пофигизма.

– Я вам сейчас доверенность подпишу на получение, – суетилась Юля.

– Не пойдет, – сухо ответил я. – Нужно заверить ее у нотариуса. Вот выйдешь отсюда, тогда и подпишешь.

Она без слов откинулась на спинку стула и снова закурила. Показалось мне, или девочка, действительно, нервничает?

– А деньги Маринка дала? – спросила она вдруг.

– А что, у нас были варианты?

Она пожала плечами.

– Просто спросила. Мало ли...

– Я виделся с твоей классной руководительницей. Она обещала тебя навестить.

– Незачем, – отрезала Юля. – Думаете, мне приятно здесь со знакомыми встречаться?

– К тебе кто-то приходил?

Она споткнулась на полуслове. Посмотрела на меня исподлобья и покачала головой. С ней явно творилось что-то неладное. Если и врет, то очень глупо с ее стороны. Я с легкостью проверю список посетителей. Во мне начали шевелиться неопределенные подозрения.

– Кстати, расскажи мне, ты не пробовала после школы поступать в ВУЗ?

Она снова окинула меня беглым взглядом исподлобья.

– Это нужно?

– Давай сразу договоримся, – терпеливо сказал я. – Если я задаю вопрос, значит это нужно. Поняла?

– Поступала, – ответила Юля без всякого перехода. – В Первый медицинский. Не прошла, естественно. Мне уже потом Вера объяснила, что если пытаешься на бесплатное поступить, то лучше сделать как она. Закончить медучилище и отработать пару лет. Тогда можно пойти по целевому направлению. Вне конкурса.

– Ясно. И что? Ты пыталась еще куда-нибудь поступить?

Юля затрясла головой.

– Юля, прости за нескромность. А на что ты жила два года до знакомства с Вацлавом? Тебе родители выдавали деньги на карманные расходы?

– Это мое дело! – ответила она так жестко, что я оторопел.

– Ошибаешься! Если на суде всплывут дополнительные негативные факты из твоей биографии, то мы можем оказаться в полном дерьме, – высказался я предельно ясно.

Юля молчала, и подозрения во мне укреплялись.

– Валентина Ивановна рассказывала, что встретила тебя через год после выпуска всю в шоколаде. С твоими родителями я уже имел счастье познакомиться, поэтому не трудись вешать мне лапшу на уши. Спрашиваю еще раз, и не из любопытства. Чем ты зарабатывала на жизнь? Ну?!

Она вздрогнула и заплакала. Теперь сигарету закурил я, внимательно рассматривая свою визави.

Ощущение, что передо мной сидит хрупкая беззащитная девочка, прошло. Она по-прежнему была хрупкой, я бы даже сказал, на грани истощения, но беспомощностью больше не поражала. Кожа на лице, лишенная должного ухода, покрылась сетью мелких морщин, и Юля сразу стала выглядеть старше своего возраста. Но особенно меня удивили метаморфозы, произошедшие с ее глазами. Прежде она взирала на мир изумленно и по-детски испуганно, теперь смотрела загнанно и желчно.

– Твое имя есть в компьютере? – спросил я, устав ждать ответа. И так ясно, что Валентина Ивановна в своих подозрениях права на все сто.

– Нет.

Она перестала плакать и размазывала слезы по лицу. Уже хорошо. Я имею в виду, что на нее не составили протокол.

– Кто знал? – спросил я. – Левицкий знал? Только правду говори!

– Знал, – прошептала она, обессилев.