Ось ординат - Алейников Дмитрий Александрович
— Обалдеть, — слава снова запустил руку в коробку. — А это что за хреновина?
— Диски, кассеты, книги. Все с автографами от авторов. Шапочное знакомство, но тем не менее. Кстати, список всех тех, с кем вы в разной степени знакомы, тоже прилагается. С указанием событий, дат и степени знакомства. Розовым выделены те, кто подтвердит факт знакомства однозначно, желтым — вероятно.
— И даже ЭТОТ?! — Слава ткнул пальцем в выделенную розовым фамилию. — Как вы этого добились?
— Вообще-то, мы не выдаем своих ноу-хау, — сказал Михаил Серафимович наставительно. — Но по поводу ЭТОГО я вам отвечу. Человек пропил все опилки, которые были у него вместо мозгов, и подтвердит, что угодно. Тем более что у него теперь тоже есть фотографии, где вы с ним запечатлены вместе.
— Круто!
— Еще как круто, учитывая скромность нашего гонорара.
Слава при этих словах несколько погрустнел. Сумма, которую насчитал ему Михаил Серафимович, составляла без малого весь запас наличности, имевшийся у Славы в запасе. Положа руку на сердце, молодой человек до последнего момента не верил в то, что придется расстаться с деньгами. Задача, которую взял на себя этот чудной коммерсант, представлялась, по меньшей мере, невыполнимой. Даже когда Михаил Серафимович в оговоренный день позвонил и сообщил, что контракт выполнен, эта вера не окрепла. Слава надеялся, что удастся сторговаться, найти в работе изъяны, придраться к недостаткам…
Но размах и глубина проработки ошеломили его. Он буквально родился заново, легко и органично превратившись из заурядного барыги в светского человека, вхожего во многие двери, закрытые для большинства непосвященных в эту касту людей.
Слава глубоко вздохнул и запустил руку во внутренний карман пиджака, где лежали деньги.
С новой анкетой Слава удивительно быстро нашел кресло для своего зада. Стоило ему заявиться в контору по трудоустройству высококвалифицированного персонала и вывалить перед ними свои дипломы, рекомендации и отдельные факты своей обновленной биографии, как анкета его была заполнена улыбчивой девушкой и заправлена в обойму наиболее интересных соискателей. Не прошло и суток, как поступило аж три предложения работы, одно интереснее другого. Оставалось выбрать. Слава выбрал и тотчас преобразился, как вынырнувший из последнего котла Иванушка, став Вячеславом Николаевичем, управляющим по связям с регионами.
Правда, остатки сбережений пришлось потратить на приличный костюм, рубашки и обувь соответствующего стиля, так что было совершенно не понятно, на что жить до зарплаты. Но лиха беда начало! Слава не унывал.
Куда важнее было то, что мандраж, охвативший молодого человека в начале первого рабочего дня, к исходу пятого часа совершенно прошел. Оказалось, что быть начальником — не так сложно. В конце концов Слава не глуп, хватал все на лету, а что не успевал схватить, тотчас подхватывала и подносила секретарша, которая именовалась секретарем-референтом Алисой.
Домой Слава возвращался в приподнятом настроении. Правда, пешком, от машины пришлось пока отказаться, в противном случае, оставалось бы питаться хлебными корками и крупой. Полная некогда Славина казна ныне совершенно опустела.
Вячеслав Николаевич шел, стараясь шагать крайне осторожно, минуя грязь и лужицы, чтобы не замарать дорогого костюма, который, к тому же был пока единственным. Он шел, насвистывая какую-то популярную песенку. Кажется, что-то из Мелани Си. Шел и радовался, ощущая, как твердо встают на грешную землю его сильные ноги в дорогих туфлях. Шел и не подозревал о неожиданной встрече, которая предстоит ему у дверей собственной квартиры.
А у дверей его дожидались четверо. Вернее сказать, трое и еще один, потому что четвертого крепко держали за руки. Вся компания — примерно одного возраста и социального сословия, сверстники Славы.
Едва Вячеслав Николаевич вышел из лифта, как был узнан странной компанией, и его обступили незнакомые и совершенно недружелюбно настроенные люди.
Тревожно оглядевшись, Слава обратил внимание, что тот, кого держали за руки, слеп, о чем свидетельствовали едва прикрытые черными стеклами обожженные веки. И этому инвалиду сопровождающие готовили какую-то очень важную роль в начавшейся уже встрече, потому как норовили подтолкнуть его поближе к Славе, почти вплотную, нос к носу. Хотя, может, бедолага еще и слышал скверно?
— Здорово, друг! — выдохнул в лицо Славе один из незнакомцев. Хотя он и проявил известную вежливость, поздоровавшись первым, и обозвал Славу другом, тон этого приветствия не вселял особых надежд.
— Здорово! — на всякий случай ответил Слава.
— Не узнаешь что ли, старина?
Обращение «старина» из уст этого человека, не достигшего и тридцати, звучало ненатурально. «Старик», «старина» — это из лексикона людей постарше. И не только потому, что это обращение больше подходит им по возрасту, но и потому, что молодость их пробежала в другую эпоху; сейчас другие времена, другой сленг.
— Не узнаю, — честно сказал Слава, радуясь в душе, что началось-таки с разговора, что не полезли сразу бить морду и рвать рукава. Костюм, будь он неладен! Не дай Бог, порвут ему костюм. Это будет катастрофа.
— Странно, старина. Очень странно. Пять лет, понимаешь, за одной партой, а ты меня не узнаешь. И их не узнаешь?
Слава старательно вгляделся в лица. Что-то знакомое промелькнуло в одном из них, но не разобрать, не вспомнить без подсказки.
— Никого не узнаю. А за какой партой мы сидели? — Слава нахмурился. Ребята явно заявились не по адресу. — Я лично до шестого класса сидел за одиночной партой, потом с Серегой Макаровым, потом девушкой по имени Аня, а в десятом…
— Я про институт говорю. Про скамью студенческую, если так тебе понятней.
— Институт?! — Слава хотел уже рассмеяться ему в лицо, сказать, что никакого института он не видел в глаза, и свою скамью, на которой он с кем-то там отсидел, парень может порубить на дрова и спалить в печке, но осекся. Институт! Вот оно, ключевое слово. Ведь по новой легенде, он — выпускник института.
Слава привел в движение все имеющиеся в голове извилины. Говорят, что человек использует порядка пяти процентов своего головного мозга. Очень жаль, еще пара процентов пригодилась бы как никогда. Необходимо срочно сориентироваться и принять единственно верное решение. Само собой, эти четверо не могут быть его однокашниками просто потому, что на деле он никакого института не заканчивал, ни очно, ни заочно. Выходит, это — провокация. Чья? Зачем? Почему? Такую проверку могут устроить ему новые работодатели, у которых зародились какие-то сомнения по поводу предъявленного диплома. Плохая версия. Слишком грубая проверка. Хозяева фирмы — люди не бедные и со связями, могли бы просто нажать на кое-какие рычаги и докопаться до истины без лишнего шума. Тогда кто? Тогда этих хлопцев подослал рыбоглазый Михаил Серафимович. Опять-таки вопрос: зачем? Проверка на вшивость? Экзаменуют, насколько он, Слава, вжился в свою новую роль? Насколько легко его будет расколоть в критической ситуации? Какой смысл в такой проверке? Ведь ничего уже не поправишь, диплом, фотографии, свидетельства назад не вернешь. Или все-таки вернешь? Не хватало мощности пяти процентов. Очень не хватало.
— Что, не вспомнил? — наседал мистический сокурсник.
— Вы меня с кем-то путаете, ребята, — произнес Слава медленно, продолжая крутить в голове возможные варианты, пытаясь выстроить пирамидку из фактов-кубиков. Пирамидка рассыпалась. — Я на скамье ни с кем не сидел. Я учился заочно.
— Заочно, да? — со злостью переспросил сокурсник и распахнул перед носом у Славы черную папку. — А это что? — он продемонстрировал фотографию. Ту самую фотографию выпуска, которую выдал Славе Михаил Серафимович. Ан, нет, не ту! Такую же, но не ту.
Слава машинально нашел свой портрет, а потом портрет своего агрессивного собеседника. Воздержался пока от комментариев. Ноги у этой истории явно росли из фирмы по продаже биографий, но что за ноги и с какой стороны — не понятно. Пусть пока говорят гости, авось, что-то прояснится.
