Владимир Колычев - Стальной мотылек
— Алло! Полиция?.. Капитан юстиции Берестова!.. — Антонина нарочно говорила громко, чтобы вспугнуть налетчиков.
Семен качал головой, глядя на нее. С одной стороны, все правильно, но, с другой, ему очень хотелось взять кого-нибудь из преступников живьем.
Антонина диктовала адрес, а проститутки громко визжали. Семен велел им перебираться в парилку. Действительно, там нет окон, и граната туда не влетит.
Он схватил Антонину за руку и увлек ее за собой. Пригибаясь, они проследовали в парилку. По пути он схватил стул, и в парилке разобрал его. Одной половиной закрыл дверь, а второй приготовился защищаться.
— Ты что-нибудь понимаешь? — спросила Антонина, глядя на проституток, которые рядком сидели на нижнем полке и тряслись от страха.
На них тонкие простыни, а на ней шерстяные китель и юбка. Да и он не в легкой тунике. А ртутный столбик на градуснике показывал девяносто пять градусов.
— Ты калитку за собой закрыла?
— Э-э… Нет… Они что, убить нас хотят?
— Если бы не хотели, в дверь бы не ломились.
Гранат у налетчиков, похоже, не было. Зато они сами могли забраться в окно. Судя по треску, с каким выламывалась рама, они как раз и собирались это сделать. Надо же, какие настырные!
— Сука!
— Это ты о ком?
— Я ведь у Панариной была. Она мне этот адрес дала. Сказала, что ты здесь. Как знала, что я сюда сунусь… Что, если она своей подружке позвонила?
Кто-то дернул за дверную ручку. Семен махнул рукой, чтобы Антонина и проститутки сместились в сторону от двери, и сам встал так, чтобы его не задела пуля. Как знал, что налетчики начнут стрелять.
Пули с треском пробивали дверные доски, впивались в деревянные стены, настилы. Но на этом все могло и закончиться. Возможно, налетчики решили не взламывать дверь. То ли Семена испугались, то ли чего-то другого. Возможно, они боялись, что вот-вот нагрянет полиция. Не зря же Антонина звонила на «ноль-два».
Стрельба прекратилась, послышались удаляющиеся шаги.
— Уходят, — прошептал Семен. — Но, возможно, это обманка.
Он не исключал, что налетчики где-то рядом, затаились и ждут, когда откроется дверь в парилку.
Антонина сначала сняла галстук, затем — китель. Но этого было мало. Жара в парилке невыносимая, а настроение не располагало к банным удовольствиям, выжить бы.
— Может, ушли? — спросила она.
— Вряд ли, — покачал головой Семен.
— Полиция должна подъехать.
— Тогда и выйдем.
Антонина выразительно посмотрела на него. Нельзя ему встречаться с представителями закона, как бы наручники на запястьях не защелкнулись. Но лучше уж это, чем пулю в голову. Да и не факт, что менты сразу сообразят, с кем имеют дело. Пока разберутся, он будет далеко. И без Антонины…
— Значит, у Панариной была? — в раздумье спросил он.
— Сразу же от нее сюда и поехала.
— Ты сюда, а Альбина за тобой… И Прихожих поехал за Бураковым от Лиды… Это не Прихожих установил «жучок»… — покачал головой Семен.
Прихожих хотел допросить Лиду, возможно, сам собирался ехать к ней, но, видимо, она его опередила. Позвонила ему, устроила встречу в каминном зале. И «жучка» к дивану подцепила, чтобы Альбина слушала их разговор в прямом эфире…
И она слушала. Потому и смогла опередить ментов на их пути к Буракову…
— Зачем они здесь? — спросила Антонина, расстегивая пуговицы на рубашке.
— Ты говорила Лиде, кто убил Буракова?
— Нет.
— Альбина может и не знать, что ее в этом обвиняют.
— Может и не знать. — Антонина расстегнула молнию на юбке.
— Может, это ты грохнула Буракова? А сейчас поехала «мочить» Ветрякова… Тебя должны найти тут с орудием убийства в руке…
— Но это смешно!
— Я не знаю, что эти уроды задумали. Но задумали!
— Лида знает, что ты здесь. Или догадывается…
— Возможно, они собираются убить двух зайцев… Вернее, поджарить…
Дело вдруг запахло керосином. Вернее, соляркой. Похоже, кто-то обливал деревянную баню горючей жидкостью.
Гранат у налетчиков не было, зато у них вдруг появилась солярка. Если ее много, то баня сгорит очень быстро. И в пепелище найдут ствол, из которого убили Буракова, Женю Скачкову и Ветрякова… И не важно, что Альбина со своими отморозками не сможет этим снять с себя вину. Тщетность своих усилий она осознает уже после того, как сгорят Семен и Антонина.
А они сгорят. Если Семен ничего не предпримет.
Возможно, налетчики только и ждут, когда он выскочит из парилки. Возможно, они держат на прицеле дверь. Если так, его нашпигуют пулями, едва он только высунется.
Но пуля не всегда убивает. Она может остановить человека, если попадет ему в грудь, живот или в ногу. Даже если это будут не смертельные ранения, может остановить. Но если правильно настроить себя, может и не остановить…
А Семен должен был настроить себя на встречу с пулей, выйти из парилки и дать бой. Возможно, у него что-нибудь получится. Возможно, он сможет спасти Антонину и двух проституток…
Он осторожно снял затвор с двери и со всех сил ударил по ней, открывая. В моечную он выкатился в кувырке, но там никого не было. Зато дверь в трапезную была закрыта. Возможно, там кто-то притаился. И, судя по тому, что за дверью скрипнула доска, так оно и было.
Но еще было окно — целое, не выбитое, с водонепроницаемыми занавесками на нем. Эти занавески могли спасти Семена от осколков стекла. Главное, хорошо разогнаться. И еще важнее, ничего не бояться. И хорошо бы не запутаться в шторах…
Он разогнался, нырком полетел в окно, мягко опустился на руки, кувыркнулся через плечо. И тут же рванул в сторону, пытаясь уйти с линии огня.
В него стрелял человек в маске. Их было двое. Один обливал баню из канистры, а другой стрелял в Семена. Лавировать и петлять бесполезно, тут нужно было прямое, таранное сближение. И смертельно опасное.
Одна пуля попала ему в плечо, другая задела бок, но это не помешало Семену сблизиться с врагом на расстояние удара. Но бить противника он не стал. Вцепился в пистолет и, пользуясь собственной инерцией, выкрутил и вырвал его из вражеской руки. Теперь можно петлять и лавировать. И, главное, про ствол не забывать.
Второй налетчик уже отбросил канистру в сторону и открыл огонь из своего пистолета. Одна пуля попала Семену в ногу, но и он сам нажал на спуск.
Его выстрел оказался более точным. Пуля попала налетчику в грудь, и одним врагом стало меньше. А еще один, уже обезоруженный, бросился от Семена наутек.
Семен мог бы его подстрелить, но в дверном проеме он уловил опасное движение. Возможно, это готовился в него стрелять налетчик из трапезной. А, возможно, это была Антонина. Вдруг она рвалась из парилки на свежий воздух?.. Но Семен подумал об этом уже после того, как выстрелил.
Стреляя на ходу, он бросился к сауне, ворвался в предбанник, там и увидел лежащего на полу человека в маске.
Он мог попасть из пистолета точно в лоб, но не видел смысла в столь точном и убойном попадании. Может, именно поэтому пуля как раз лобовую кость и прострелила.
Семен вышел из бани, чтобы заняться третьим налетчиком, но тот был уже далеко. Гнаться за ним он не мог, заряд адреналинового настроения вдруг закончился, и простреленная нога онемела, и раненая рука повисла плетью.
Семен кое-как вернулся в баню, закрыл за собой дверь. И в этот момент появилась Антонина. Семен протянул ей пистолет и велел обследовать второй этаж бани. Сам он уже туда подняться не мог. Зато смог стянуть маску с покойника и сделать немаловажное для себя открытие. Он узнал в этом человеке того самого бомжа, который ткнул в него электрошокером у «Розы ветров». Сначала электрошокер тогда в ход пошел, потом ноги…
А проституток он попросил найти аптечку, которая, кажется, имелась в бане.
Одна пуля лишь чиркнула по правому боку, вспоров кожу, вторая прострелила насквозь левое плечо. Зато третья застряла в бедре, зацепив кость.
— Никого! — спускаясь с лестницы, сказала Антонина.
А пухлая блондинка принесла аптечку.
— Промедол там есть? — с надеждой спросил Семен.
Ему нужно было что-нибудь обезболивающе-наркотическое. Только тогда он смог бы убраться отсюда до подъезда ментов. Но не было ничего такого.
Блондинка ловко наложила жгут на ногу, останавливая кровь. Антонина хотела помочь, но Семен показал ей на окно. Она хоть и женщина, но капитан юстиции, значит, умеет стрелять. И в тактике огневого боя она должна была хоть что-то соображать. Вдруг «концерт по заявкам» Лиды Панариной еще не закончен? Надо было держать обстановку под контролем, пусть Антонина этим и займется.
Блондинка обработала рану на руке. Подружка подала ей бинт, и она ловко наложила повязку.
— Девочки, я так и не услышала, что вы здесь делаете? — строго спросила Антонина.
Она уже надела юбку, застегнулась, заправилась. И одеться успела, наблюдая за подступами к бане, и по телефону переговорила. Ермолаеву она звонила, требовала задержать Лиду Панарину и принять меры к розыску сбежавшего налетчика. Все правильно, так и надо. Но при всем при этом проститутки не выходили у нее из головы.
