Татьяна Степанова - На рандеву с тенью
— Если она, конечно, зека дождется, — хмыкнул Обухов.
— Не твое дело! — Быковский неожиданно рассвирепел. Обернулся к Лизунову, как настоящий бычок бодливый. — Все. Ты попросил — я рассказал, как было. Как человеку. Все.
— Ладно, — Лизунов кивнул. — Хорошо, если правду. Заварзиной я сообщу, где ты. И насчет передачи тоже скажу. Что-нибудь еще?
— Скажи: пусть ждет. И чтоб не смела машину продавать! — Быковский встал. — Или нет, не нужно ничего говорить. Я сам, если свидание с ней дадите. Перед тем как конвой его увел, Лизунов отдал ему пачку своих сигарет.
Глава 21
НА ПРОЕЗЖЕЙ ДОРОГЕ
В пять вечера звонил Сергей Мещерский — из Антальи в Спас-Испольск. Варвара Краснова сообщила об этом Кате, ту звонок в кабинете не застал. Краснова передала (все получалось как испорченный телефон), что Мещерский передает от Кравченко горячий, пламенный привет, что они здоровы, у них все хип-хоп, рафтинг по рекам протекает нормально, и это занятие даже при разумном риске затягивает лучше кокаина, что экстремальные условия жизни и суровый походный быт никого не пугают, Турция — страна загадок, и вообще Восток есть Восток; связь вот только не ахти. Из горного отеля звонить дорого, в деревнях международки нет, а выезды на побережье, в Анталью, очень редки. Так что...
— У них обратные билеты на самолет на двадцатое, наверное, больше звонить не будут, — подытожила Катя. А в душе была благодарна подруге за то, что та никак не стала комментировать пикантную ситуацию, когда вам с курорта звонит не любящий муж, изнывающий в разлуке, а его лучший друг — обормот.
— Черт, — сказала Катя. — Черт! Черт! Черт с ним!!
— С кем это?
Она обернулась. Никита Колосов стоял на пороге кабинета. И еще улыбался.
— Что такая сердитая?
— А ты что такой довольный?
— Ой, Кать, мне девчонку надо мою из садика забирать, и так опоздала. — Краснова тоже лучезарно заулыбалась им обоим, засуетилась, схватила сумку. — Закрой кабинет, ладно? Ну, все, лечу. Встречаемся дома.
Они остались в кабинете вдвоем. Из открытого шкафа по-хозяйски выпорхнула крупная, наглая моль, взвилась к потолку. Колосов прицелился и поймал ее в одно касание.
— Приходила Кривцова? — спросил он.
Катя порылась в бумагах на Барином столе и достала протокол «дословного опроса». Он бегло прочел. Закурил.
— Никит, что случилось? — в свою очередь, спросила Катя. — Ведь что-то еще случилось, да?
Он сел верхом на стул напротив нее. На Катю явственно пахнуло спиртом. «Здравствуйте, я ваша тетя, — подумала она с досадой, — расслабляемся по поводу окончания рабочего дня!»
(Расслабление действительно имело место. Когда за Быковским закрылись двери камеры, Лизунов извлек из сейфа заначку — бутылку коньяка местного разлива. Выпили за успех будущей очной ставки.)
— Оружие в каменоломнях нашли. Тайник, — сказал Никита и скупо поделился новостями.
— Час от часу... И что же? — Катя уже забыла, что пять минут назад злилась на весь мир, а больше всех в нем на загулявшего мужа, и терзалась обидой и болью разлуки. — И что вы думаете теперь предпринять?
Колосов только хмыкнул: зачем спрашивать банальные вещи?
— Послушай... но если в убийстве Клыкова виновен этот бандит... быть может, и дело об исчезновении тоже стронется? Если предположить, что ребята в ту ночь наткнулись на людей Баюнова, на тех же Клыкова и Быковского, узнали про тайник и поплатились за это как свидетели?
— Это первая версия, которая напрашивается. Думаю, не нам одним она пришла в голову, — Колосов невольно попал в цель. — О тайнике на холме в городишке этом уже только ленивый не знает. Об аресте Баюнова и Быковского тоже. Здесь слухи как грипп распространяются. Маленький город — длинные уши, длинный болтливый язык. Я одну вещь тут тебе хочу показать... — Он достал атлас с пометками.
Катя с любопытством склонилась над картой. Колосов положил руку на спинку ее стула. Сидел, почти касаясь ее. Но, увы, в топографии Катя была не сильна. Пояснения понимала смутно, и он махнул рукой:
— Ладно, тут все равно кое-что уточнить нужно. Вот хочу к твоим спелеологам подъехать проконсультироваться. Когда лучше к ним, как считаешь?
— Вечером попозже. Они вечером под землей не работают. Отдыхают у костра.
— А поехали прямо сейчас?
Она колебалась. Устала, и было лень. И обида на Кравченко снова зашевелилась в душе: десять дней как уехал, и ни единого звонка! Ну и что, что она уехала без спроса в командировку? Что она, невольница, рабыня, собственность его? Им с Сережкой, значит, можно гулять, а ей... Да что она, разве гуляет, она тут трудится как вол и вообще... Ну, разве это повод, чтобы не разговаривать, не звонить?!
— Ладно, — сказала Катя. — Как скажешь.
Двор ОВД перегородил вишневый «Мерседес». За рулем его был тот самый незнакомец, который, по мнению Кати, сам себе казался мачо или, может, даже самим Джорджем Клуни.
— Добрый вечер. — Он высунулся из окна. — В Москву? Вас Катерина зовут? Меня Геннадий. Вас подвезти? Я как раз в Москву. Вы из пресс-центра? Мне Лизунов про вас говорил. А отчего вы так редко пишете о нашей службе?
— А какая у вас служба? — спросила Катя. Колосов открыл дверцу своей «девятки».
— Не стой столбом, масло потечет, — сказал он Обухову. — Кать, садись.
Мачо улыбнулся. Был он, на взгляд Кати, очень даже симпатичный, но жутко нахальный. И цену себе явно набивал непомерную.
— Кто это такой? — спросила Катя Колосова — Из министерства, наверное?
Колосов нажал на газ — «девяточка» с визгом и скрежетом, точно на ралли, обогнула «Мерседес» и вырвалась за ворота. Катя обернулась. «Мачо-Клуни» посигналил им вслед и помахал обеими руками. Она помахала ему в ответ.
— Когда с тобой человек разговаривает, спрашивает тебя, нужно отвечать, — сказала она назидательно, шаря в сумке в поисках пудреницы. — А то если ты будешь как рыба молчать, я никуда могу и не ехать.
— Ну и пожалуйста.
— Ну и не поеду. Останови, вон как раз мой автобус. Меня Варвара ждет.
— Да ради бога. — Он резко затормозил. Катя едва не стукнулась подбородком о переднее сиденье.
— С ума сошел? Пить надо меньше. — Она открыла дверцу.
Колосов сидел за рулем. Автобус стоял на остановке. Катя подумала секунду и дверцу захлопнула. Никита тронул машину с места. Осторожно, точно боялся разбить эту жестянку.
— У меня настроение дрянь, — призналась Катя. — Такая тоска.
Поймала его глаза в зеркальце. Колосов закурил.
— Хорошо, что ты со мной едешь, — сказал он. — Я рад.
— Если... если Баюнов признается в убийстве, дело закончится? — спросила Катя.
— В принципе, да.
— А как же пропавшие без вести? Он молчал.
— У меня такое чувство, что, если этот бандит сейчас признается, получится какой-то обрыв... Хотя и нити-то никакой нет, но все же... Все же какие-то нестыковки и с этой версией?
— Ну, например, такие, что, по мнению судмедэксперта, убийца Клыкова был значительно легче его по весу. Для Баюнова это никак не подходит.
— А для Быковского? Ты же сказал — он маленький? А потом, Баюнов не стал бы сам руки марать, приказал бы кому-то из своих.
— Ты ничего не заметила на карте, что я тебе показывал?
Катя пожала плечами.
— А знаешь, — Никита обернулся. — Вся штука-то в том, что... что там под землей, в этих Съянах, действительно кто-то был. Пробу грунта, что я из пещеры взял, проверили. Это кровь человека первой группы. Эти спелеологи, девчонка и проводник, они и правда очень сильно чего-то испугались. Я же видел их лица. Краше в гроб кладут. Там кто-то был И не только возле тайника. Тот след, что собака взяла, он о чем-то тоже говорит. Кто-то бродит там под землей по ходам. Откуда эти кровавые пятна? Быть может, тот, кто там внизу бродит, ранен?
— А знаешь, — Катя оживилась. — А вдруг это Славин? А что? Разве не могло так случиться, что они там заблудились, он спятил от страха, убил девочек и... А может быть, он их сразу там убил, мало ли что могло случиться? Что было у него на уме, когда он их ночью повел туда? А теперь он блуждает там один, весь с ног до головы в их крови... Или, может, это Баюнов прислал кого-нибудь по подземному ходу, тут же ход подземный со времен еще татарского ига! Вот Баюнов про него узнал и послал кого-то из своих проверить тайник. Идут братки по подземному ходу, слово за слово, ссора, достали пистолеты, перестреляли друг друга. Один, раненый, остался жив... Да тут тысячу версий можно с ходу набросать!
— А что спелеологи говорят об этих Съянах?
— Что это настоящий лабиринт. Гиблое место. И тем не менее они туда каждый день спускаются. И, кажется, им это даже по вкусу, — Катя усмехнулась. — А еще что там обитает Луноликая — жуткое такое привидение. Женщина с содранной кожей, бывшая татарская княжна. Ее обесчестил и казнил родной брат, а она из могилы поклялась отомстить ему и всем. И вот теперь она бродит там, вся окровавленная и...
