Владимир Колычев - Стальной мотылек
А когда открыла их, увидела перед собой Семена. Но вскрикнуть не успела, он резко раздвинул створки кабины, ладонью закрыл ей рот и прошептал:
— Тихо! Воду выключи!
Лида подчинилась, правда, он промок чуть ли не до нитки, пока она смогла нащупать поворотник.
— Юра твой «жучков» понатыкал, ты на прослушке. Знаешь, зачем?
Она кивнула, глядя на него дикими глазами.
— Им твоя реакция нужна. Они хотят, чтобы ты позвонила Жене, предупредила ее. Если ты позвонишь ей, значит, вы в сговоре. Ты в сговоре с ней?
Лида мотнула головой.
— А если не позвонишь, тебя все равно арестуют… Кричать будешь? — спросил Семен, отнимая руку от ее рта.
— Нет, — тихо сказала она.
— Уезжать тебе надо.
— Куда?
— Не знаю… Можешь со мной. Если хочешь. Я в бегах, ты в бегах…
— Я не хочу в бега!
— Ну, тогда я сам.
Семен решительно повернулся к ней спиной.
— Хорошо, я с тобой!
— Одевайся. И вещи собери. Только быстро. И молча…
Когда Лида собралась, они осторожно спустились в гараж, сели в машину.
— Сейчас выедешь со двора и сразу гони! Никому не останавливай! Даже если на машину бросаться будут, не тормози! Поняла?
Семен не исключал, что полицейские караулят выезд из дома. Но вряд ли они будут захватывать машину. Скорее всего, просто сядут на «хвост».
А машина у Лиды супер — «икс-шестой» «БМВ» с бешеным разгоном.
Сначала поднялись ворота гаража, затем открылся выезд со двора. Они выехали на улицу, освещенную до самого контрольно-пропускного пункта. И свободную от машин.
На выезде из коттеджного поселка, за пропускным пунктом стояли две какие-то машины, но ни одна из них не тронулась за ними следом. Не было никакой засады, напрасно Семен переживал. Но вдруг в машину вмонтирован «маячок»? Или «жучки» в салоне? Или и то, и другое… Эта мысль угнетала, но не убивала. В конце концов, он не собирался играть на одной стороне с Лидой, всего лишь создавал видимость такой игры. Ему не Лида нужна, а правда, и сейчас он мог ее узнать.
— Нет засады, — сказал Семен. — Значит, я не так все понял… А «жучки» кто-то из твоих телохранителей натыкал… Кто-то из них, а Юра, возможно, не при делах…
Он тайком обследовал весь дом, прощупал все места, где могли стоять «жучки» или даже скрытые видеокамеры, но ничего такого не нашел. Впрочем, «жучок» под диваном мог появиться уже после того, как он обследовал каминный зал. Тот же Быков там бывал…
— Откуда ты взялся?
— Да вот, в Карлсона пришлось переквалифицироваться. В Карлсона, который живет на крыше. Больше жить негде… Повезло тебе, прилетел вдруг волшебник… Я так понял, Прихожих к Жене поехал. Бураков с ней живет.
— Ну да, с ней.
— Звони ей. Скажи, чтобы ноги делала… Бураков пусть остается, ему звонить не надо…
— Так если я ей позвоню, он узнает… Да и не хочу я ей звонить, — дернула плечом Лида.
— Их же сейчас повяжут.
— Пусть… Пусть сами разбираются.
— А если это они твоего мужа убили?
— Зачем?
— Ну, ты же теперь богатая вдова. Может, Бураков с тебя поиметь хочет… Он же твой сутенер?
— Кто тебе такое сказал? — скривилась она.
— Сказал. И это правда. Проституция, клофелин. Альбина, Женя, ты. И над всеми вами стоял Бураков. Это факт.
— Так это когда было!
— Для тебя это прошлое, для Буракова настоящее… Звони Жене, ей уходить надо.
Семен сам очень хотел встретиться с Женей Скачковой и, в особенности, с ее сожителем, который сразу ему не понравился, поэтому и затеял эту игру. Лида звонит Жене с Бураковым, выманивает их на себя, а Семен предлагает им разговор по душам. И еще он уличает Лиду в сговоре с Бураковым. Кто-то же стащил его расческу с волосом на ней…
— Да мне какое до них дело? — не велась на его уловку Лида. Или подвох учуяла, или ей действительно не в чем себя винить.
— А если они скажут, что ты с ними заодно?
— Зачем им этого говорить? — Лида резко повернула голову вправо, а машину повело влево.
Семену пришлось хвататься за руль, выравнивая курс.
— Осторожно!
Лида сбавила ход, съехала на обочину, остановилась. Дорога темная, пустынная. Семен повернул голову назад — вдруг к ним с тыла подкрадывается какая-то машина.
«Икс-шестой» «БМВ» красив, как само совершенство, но заднее стекло поднято чересчур высоко, да и узкое оно. Плохой обзор, одним словом. Зато боковые зеркала заднего вида широкие и поворачиваются дистанционно.
— Я с ними не заодно! — мотнула головой Лида.
— А расческа? Когда Скачкова убили, расческу на месте преступления обнаружили. Знаешь, чья это расческа?
— Это не я! — Лида дернулась, ее рука инстинктивно потянулась к двери.
— Не убежишь, — усмехнулся Семен.
— Да я не убегаю…
— От себя, говорю, не убежишь…
— Если ты думаешь, что это я украла расческу…
— А кто? Ты сказала ментам, что видела эту расческу в моей машине.
— Правильно! Если она была в машине, то ее мог похитить кто угодно!
— И в первую очередь, ты.
— Но это не я!
— Послушаем, что Бураков скажет…
— Я ему не помогала… Если это он…
— А кто, если не он? Я?!
— Да нет, не ты…
— Ты же знаешь, где я был во время убийства. Ты позвонила мне от имени Антонины, сказала, чтобы я ехал к ней…
— Я не звонила!
— А кто звонил? Допустим, это была Женя. Или Альбина. Откуда они узнали мой номер телефона?
— Ну… Я не знаю…
— Женя знала, что мы с тобой встречаемся?
— Да нет… Мы с ней сейчас в ссоре… Да! Из-за тебя и поссорились!.. — встрепенулась Лида. — Ну, не то, чтобы конкретно из-за тебя… Я ей сказала, что с красавчиком познакомилась. Ну, с тобой, в смысле. А она ответила, что я как была, так и осталась шлюхой. Это меня взбесило! Ну, я и сказала ей все, что о ней думаю!
— И что ты о ней думаешь?
— Скачок правильно сделал, что в землю… — Лида осеклась.
— Что в землю?
— Ну, в землю обещал положить…
— Я все знаю. Скачков ее заживо похоронил.
— Откуда ты это знаешь?
— Знаю.
— И я так ответила. Она спросила, откуда я это знаю. Бешено так спросила… Она-то думала, что никто про это не знает.
— А Скачков Панарину рассказал, да?
— Ну, по пьяному делу.
Семен усмехнулся про себя. Видимо, Панарину эта история настолько понравилась, что он поделился ею и с женой, и со своими телохранителями. А там и Валя Быкова узнала… Знают двое, знает и свинья.
И о том, что Лида проституткой была, Валя узнала через пьяный язык Панарина. Он и про это своим телохранителям разболтал, и про то, что Женю заживо похоронил… Может, за свой глупый язык и поплатился…
— Женька сама нажралась. Или обнюхалась. Ну, они где-то со Скачком отдыхали, там у нее крыша и поехала. Сказала, что не любит она его, что Бурака только любит. И ребенок, сказала, от него… Ну, Скачок взбесился, избил ее, потом вывез в лес и живьем закопал. А потом отошел, вернулся за ней… Но вместе они жить не стали. Женя просила Скачка никому не рассказывать. Это для нее такое унижение…
— Так, может, Скачкова за это унижение и наказали? Его за унижение, а Панарина за то, что он тебе рассказал…
— Может быть, я не знаю. А Ирка, правда, на Бурака чем-то похожа, — сказала Лида. — Только не могла она быть его дочерью. Скачок ее отец. И генетическая экспертиза это подтвердила.
— Теперь Бураков ее отец.
— Ну, да.
— Отец богатой наследницы… И у тебя наследство… — Семен в раздумье качал головой. Не верил он, что Лида не причастна к убийству своего мужа.
— Да я и не стремилась. Мне и с Ромой было хорошо, — вздохнула она. — Он только с виду крутой, а изнутри всмятку. Сколько раз меня прощал… Ему даже нравилось меня прощать… Дура я. Но не убийца…
— И все-таки, как Женя узнала номер моего телефона?
— Не знаю.
— А как она получила мою расческу?
— Это не я…
— И я тебе поверю?
— Но это, правда, не я! Машину и без меня вскрыть можно!
— Как?
— Да тысячи способов! У Бурака по этой части талант.
— Сутенер-универсал?
— Ну, сутенером он потом стал… Мы же у него не были проститутками. Ну, косили под них, не вариант…
— Клофелинили?
— Ну, и это было. И на лоха разводили. Разденешь мужика, в постель уложишь, а тут Бурак в ментовском клифте. Полиция нравов! Девушка, предъявите паспорт! А-а, малолетних развращаем! В общем, весело было… Рому тоже так развели. Он все понял, посмеялся и сказал, что женится на мне. Ну, мы думали, он шутит, а он реально женился.
— На свою голову… Что делать будешь, если Бураков на тебя заявит?
— Да я не при делах… — скривив лицо, вздохнула Лида.
— А ему какое дело? Если ты с Женькой в контрах, они тебя на дно за собой потянут.
— В контрах? Ну да, в контрах…
— Или нет?
— Ну, мы как поругались, так до сих пор и не помирились…
