Владимир Колычев - Стальной мотылек
— Да нет, мне в другую сторону… Ну, иногда бывало…
— Может, Марину еще кто-то подвозил, кроме вас и Виктора? Может, вы видели в ее окружении каких-то неизвестных вам людей?
Антонина включила планшет и вывела на экран изображения Дениса, Миши и Даши.
Как она и предполагала, качество паспортных ксерокопий не выдерживало никакой критики. Фотографии темные, размытые, практически не читаемые. Но криминалисты поработали над ними, можно сказать, восстановили изображения, которые, как это ни странно, вполне соответствовали оригиналам. А вот паспортные данные оказались чистой «липой». Так что Денис, Миша и Даша — имена, скорее всего, вымышленные.
Отпечатки пальцев эксперты все-таки обнаружили. В сорок второй квартире ничего не нашли, а в сорок первой обнаружились целые россыпи — на кафельной плитке в ванной, на глянце газовой плиты, на посуде. Всех трех жильцов отпечатки обнаружились, но это ничего не давало. Не проходили эти ребята ни по каким картотекам, поэтому их личности установить пока не удавалось. Может, потому они не особенно старались, когда наводили порядок в сорок первой квартире. Знали же, что по «пальчикам» их не пробьешь… Зато в сорок второй квартире ни единого следа не оставили. И на чердаке дома, откуда стреляли в Скачкова, ни единого «пальчика». Ни на самом чердаке, ни в отходах…
Болдырева отрицательно крутила головой, рассматривая фотографии.
После разговора с ней Антонина отправилась в кабинет к Смагину. К счастью, мужчина был уже на месте. Впрочем, она бы выловила его в любом случае.
Это был невысокий невзрачного вида человек с крупными надбровьями, нависающими над щелками глаз. Основание черепа широкое, а скулы узкие, и подбородок заостренный.
Мужчина сидел за компьютером, энергично и даже нервно орудуя «мышкой».
— Капитан юстиции Берестова, — представилась Антонина. — Следственный комитет Российской Федерации.
Смагин показал ей на свободный стул, даже не оторвав взгляда от компьютера. Нервозность его только усилилась.
— Почему не спрашиваете, что мне от вас нужно? — спросила Антонина. Ей пришлось снять со стула коробку со старым электросчетчиком, прежде чем сесть.
— Мне уже звонили, говорили. Вы из-за Марины? — Все-таки он оторвался от компьютера.
— Насколько я знаю, вы подвозили ее домой в тот вечер, когда она… ну, скажем так, выпала из окна.
— А разве она не выпала? Если вы думаете, что это я, так я даже не заходил к ней! Во-первых, я никогда к ней домой не заходил! Ну, после того как на Татьяне женился… Понимаете, там по соседству тетка Татьяны живет… Да и вообще…
— Что вообще?
— Да глупо все получилось. Не надо было жениться… Ну, да ладно…
— А во-вторых что?
— Ну, во-вторых, Марина бы меня к себе и не пустила…
— Почему?
— Да любовь у нее там… — вздохнул Смагин.
— С кем?
— Да с соседом…
— С этим? — Антонина показала портрет Дениса.
Но Виктор едва на него взглянул.
— Да не знаю, я его не видел…
— Значит, роман у нее с соседом был?
— Ну, вроде того…
— Когда вы это узнали?
— Когда в последний раз ее вез… Она выпила хорошо, разговорилась… Обычно она молчала… Я же видел, что-то не то с ней в последнее время. Ходит, сияет изнутри, улыбается про себя. На меня и не смотрит. Я спрашиваю, а она молчит. Только улыбается себе под нос… А тут сказала… Я его, говорит, очень люблю…
— Кого?
— Ну, соседа… Миша его зовут…
— Миша?.. А, может, Денис?
— Да нет, сказала, что Миша. Ну, и про Дениса сказала… — Виктор невидяще посмотрел на экран монитора.
— Что про Дениса?
— Да ничего.
— Так не бывает. Что она про него говорила?
— Ну да, я сейчас скажу, а вы подумаете, что я на других вину перекладываю.
— Какую вину?
— Ну, вы же, наверное, думаете, что это я Марину из окна выкинул? — дрожащим от волнения голосом проговорил Смагин.
— Да нет, на вас-то как раз мы и не думаем. А на Дениса и Мишу думаем. Опасные они люди. Очень опасные!
— Да?! — просиял мужчина. — Я и сам это понял!
— Виктор, мне нужно знать все про этих людей. Все, все, до последней буквы и запятой!
— Ну, Марине шампанское в голову ударило. Она в машину пьяная садилась… Ну-у… — Смагин замялся.
— Говорите все, что было. Это важно.
— Ну, мы в лесок заехали, она спросила, зачем? Ну, раньше она не возражала, а тут вдруг нашло…
— Стыдно говорить? Я вас понимаю. Но вы должны сказать правду.
— Да там ничего и не было… Я ж не насильник… Ну, не хочет она, и не надо… А угроз я не испугался…
— Каких угроз?
— Ну, она сказала, что Мише пожалуется, и он меня убьет… Дениса, сказала, убил и меня убьет…
— Дениса убил?!
— Ну да, она так сказала. Я спросил ее, кто такой Денис, ну, потом уже спросил, а она молчит… Ну, потом призналась, что пошутила она, не было никакого Дениса. А Миша есть…
— И Миша вас мог убить?
— Ну, она так говорила. Это Миша с ней так?
— Ну, если он мог убить Дениса, — в раздумье проговорила Антонина.
— А Денис был?
— Был… И еще к вам один вопрос…
Вопросов у Антонины было много. Следовало выдоить из Смагина всю информацию о любовнике Марины…
В эпоху компьютера и Интернета смешно пользоваться сигнальной почтой. И еще смешнее было думать, что Лида Панарина могла общаться со своими подельниками, подавая им сигналы жестами или светом. Но Антонина почему-то надеялась увидеть в одной из комнат ее коттеджа подзорную трубу, направленную на сорок первую квартиру в двенадцатиэтажном доме по улице Чайковского. Предполагаемые преступники забрали свою оптику, а Панариной нечего бояться.
Но даже если нет никакой трубы, в любом случае, личное общение с Панариной просто необходимо. Слишком уж много вопросов к ней накопилось.
Антонина уже собиралась ехать к ней, когда в кабинет вдруг зашел Ермолаев.
— Я вас не задерживаю, Антонина Евгеньевна? — снисходительно улыбнулся он.
Она вернулась на место и приготовилась внимать незваному гостю.
— Я слышал, вы банду киллеров обнаружили? — усаживаясь, спросил Ермолаев.
— Ну, пока еще рано об этом говорить…
Антонина не торопилась с официальными выводами, поскольку не хотела потерять это дело. Но Ермолаев сам все узнал и свалился ей на голову. И появился он для того, чтобы самому заняться киллерами, пристегнув их к делу об убийстве Панарина и Скачкова. Антонина в его следственную группу не входила, поэтому ее попросят отойти в сторонку.
— Разве? А я слышал, что подозреваемый по делу Труфановой подозрительным образом похож на разыскиваемого нами снайпера.
— Информация верная.
— Шмелев Денис Афанасьевич, восьмидесятого года рождения, так?
— Уроженец города Коврова Нижегородской области, — по памяти продолжила Антонина. — Только это все «липа». И прописка «липовая», и номер паспорта, и все остальное. Но для удобства так и будем называть его Денисом Шмелевым.
— И у него был роман с Труфановой, я правильно понимаю?
— Как вам Прокопов сказал, так вы и понимаете, — уныло усмехнулась Антонина.
Не стоило ей делиться своими соображениями с Прокоповым, но вчерашний день уже не вернешь.
— А на самом деле роман у нее был с Мишей Федосовым. Мама Труфановой не так все поняла. Да и не важно, с кем у Марины Труфановой роман, важно, что из-за этого романа ее убили. Узнала она что-то такое, о чем не должна была знать… Она выпившая домой приехала, Миша с Дашей предложили добавить. А потом и «трава» в ход пошла. Ну, а там несчастный случай. Или самоубийство, кто как решит… Возможно, Труфанова узнала, что Федосов убил Шмелева. Возможно, думала, что Федосов убил Шмелева из-за нее. А, скорее всего, Шмелева убили, чтобы зачистить следы. Он же в розыске, а, значит, опасен…
— И когда его убили, где?
— Пока не ясно. Тут нужен масштабный опрос соседей, нужны люди.
— Будет опрос, и люди будут. Я забираю это дело.
— Какое дело? — изобразила недоумение Антонина.
— Как это какое? По Труфановой.
— Так нет никакого дела. В возбуждении дела отказано.
— Ну, сначала отказали, потому возбудили… Что-то я тебя не понимаю.
— А основания для возбуждения? Коллеги Труфановой утверждают, что она выпила на работе накануне своей смерти. Пришла домой, добавила. Напилась, обкурилась… ну, и так далее… Я не думаю, что это самоубийство. Скорее всего, несчастный случай. Во всяком случае, убийство здесь не просматривается.
— Ты это серьезно?
— Допустим, в квартире по соседству проживали преступники, которых вы ищите. И что? Их следы в сорок первой квартире отсутствуют. Ни единого пальчика! — развела руками Антонина.
— И что, дело возбуждать не будешь? — Ермолаев с восторгом смотрел на нее.
— Ну, пока оснований для этого нет. Но работа ведется.
