Евгений Сухов - Из шпаны – в паханы
– Далеко еще? – Рекрут огляделся по сторонам.
Пока что на их пути не встретилось ни одного домика с освещенными окнами. Из темноты то и дело доносились подозрительные шорохи, но это с равным успехом могли быть как притаившиеся в засаде уркаганы, так и бродячие псы. Привалившись спиной к крыльцу одного из домов, спал бродяга. Или притворялся, что спал. Рекрут мазнул по нему взглядом и еще жестче стиснул пальцами рукоятку «нагана».
– Нет. Еще пару поворотов, и мы на месте. Я вчера был тут. Осматривался. Кстати, вон за той хибарой, – Солоух понизил голос до шепота и выставил перед собой грязный указательный палец, – должен стоять пацаненок. Это у старика навроде караула. Ну, насчет облав чекистских предупредить там, или чего еще... Оружия у оборванца нет. Мы его тихонько снимем, и дальше путь открыт. Точно такой же малец стоит с другой стороны. В Саповом проулке. Я предупредил Резо. Они со Шмелем эту проблему уладят.
Жиганы замедлили шаг. Рекрут прищурился и заметил в темноте тлеющий кончик папиросы. Пацан, о котором говорил Солоух, был на месте. Стоял и курил, поглядывая по сторонам.
Рекрут вжался спиной в стену и бесшумно двинулся вперед. Молча подал знак Солоуху, чтобы тот остался позади.
Пользоваться «наганом» было рискованно. Выстрелы будут слышны на малине. Рекрут вынул руку из кармана пальто и скользнул пальцами за отворот сапога. Осторожно выудил тонкий, как спичка, стилет. Паренек находился уже в двух метрах от крадущегося жигана. Рекрут слышал его рваное астматическое дыхание.
Докурив папиросу, пацан смял ее пальцами и небрежно бросил себе под ноги. Поглубже надвинул на глаза шапку. В ту же секунду Рекрут метнулся вперед, сдавил пальцами плечо караульного и ударил стилетом в шею. Чуть ниже основания черепа. Паренек даже не пикнул. Рекрут толкнул жертву вперед, и она упала лицом вниз. Жиган спрятал холодное оружие обратно в сапог.
Солоух вышел из темноты, и блеклый лунный свет слегка озарил его лицо.
– Теперь направо, – сказал он. – Видишь огни?
Рекрут видел. Перешагнув через распростертое тело убитого беспризорника, он решительно двинулся в заданном направлении. Достал «наган». На этот раз вступать в какие-либо переговоры с отдыхающими на малине уркаганами он не собирался...
До заветной двери оставалось не более десяти шагов, когда дорогу Рекруту и его спутнику преградили две темные фигуры. Палец готов был спустить курок, но в последнюю секунду казанский жиган узнал подошедших.
– Черт! Я мог пристрелить тебя, Резо, – зловещим шепотом произнес Рекрут. – Как с вашей стороны? Все чисто?
Грузин кивнул.
– Отлично. Сколько человек внутри?
– Предположительно – дюжина, – ответил Солоух. – Считая наших подсадных.
– И считая Гуцула?
– Да.
Рекрут быстро принял решение.
– Поддержка с улицы, я думаю, нам не понадобится. Да и все равно не успеют. Если только появится кто-то еще, – жиган выдержал паузу. – Теперь, что касается нас четверых. Заходим внутрь и сразу открываем огонь. Никаких разговоров. В старика, что держит малину, не стрелять. Мне он понадобится живым.
– А если у него ствол будет?
– Можно его ранить. Остальных валить, – веко Рекрута нервно дернулось, как это было всегда в минуты опасности. – Все, пошли.
Резо ударил ногой в дверь и первым шагнул в помещение. В нос ему ударили тошнотворные запахи потных тел и тухлой капусты. Грузин, не целясь, выстрелил в расположившегося на диванчике молодого уркагана со спутанными светлыми волосами. Запустив руку под юбку краснощекой девицы, тот вожделенно массировал ее аппетитные бедра. Девица вскрикнула, когда голова ее кавалера треснула и перемешанные с кровью мозги брызнули ей в лицо. Но крик этот был недолгим. Вторым выстрелом Резо прикончил маруху.
Из-за стола вскочили двое уркачей и стремительно выхватили оружие. Рекрут лихо уложил одного из них, всадив пулю в живот, а второго ударил ножом под ребра загримированный под слепого бродягу жиган, до этого мирно сидевший рядом на лавке.
Шмель первым выстрелом убил музыканта. Вторым угодил в «молоко». Солоух с улыбкой на лице поймал на мушку Гуцула. Спустил курок, однако приближенный Графина в последнюю секунду успел увернуться. Он упал на пол, откатился в сторону и с завидной быстротой выудил из-под полы своего полупальто револьвер. На него кинулся сверху еще один из подсадных жиганов. Гуцул встретил его ударом ноги в пах. Солоух рванулся вперед и выстрелил еще раз. Уркач швырнул тело жигана навстречу пуле. Затем сам пальнул из револьвера. Промахнулся, но тут же спустил курок вторично. Солоуха ударило в грудь. Он выронил «наган», потянулся было поднять его, но, ослепленный новой вспышкой выстрела, так и не успел понять, что же произошло в дальнейшем. В голове словно ударил колокол, а затем мир померк в одночасье. Солоух грузно упал, задев коленом ножку стола. На спину ему опрокинулась почти полная бутыль самогона...
Выстрелы загрохотали безостановочно, со звоном разлеталась посуда, кто-то истошно взвыл, получив ранение. Рядом с Гуцулом замертво повалился средних лет кряжистый уркаган, который еще минуту назад с беззубой улыбкой метал кости. Тело его билось в предсмертной агонии. Гуцул вновь кувыркнулся через голову, уходя с линии огня. Сразу две пули вонзились в пол в том месте, где он только что находился. Стрелял Резо. Тяжело дыша, Гуцул привалился спиной к стене и вскинул ствол револьвера на уровень лица...
Резо прищурился. Время словно замерло для него. Среагировать на выстрел он уже не успевал. В сознании жигана пронеслась вся его жизнь. Вспомнилась Катя, снимок которой он до сих пор носил у себя на груди, не расставаясь с ним никогда, ни при каких обстоятельствах. Ее лучистые глаза, улыбка. То, как она в первый раз сказала: «Я люблю тебя». И потом... Что было потом, додумать Резо не успел. Грохнул выстрел. Грузин плавно прикрыл веки, но ничего не почувствовал. Ни боли, ни жжения, ничего... Он снова открыл глаза. Гуцул сидел, все так же прислонившись к стене, но оружия у него уже не было. Револьвер валялся рядом, а сам уркаган держался двумя руками за простреленную шейную артерию. Остановить бьющую фонтаном кровь не представлялось возможным. Глаза Гуцула закатились. Он отчаянно противился смерти.
Резо повернул голову. Возле его плеча стоял Рекрут со вскинутым еще дымящимся «наганом». Он выстрелил еще раз. Тело Гуцула дернулось и замерло.
– Не спи, Резо!
Жиган словно очнулся. Лихо развернувшись на каблуках, он жахнул от бедра и уложил наповал готового сигануть в окно уркагана. Затем выстрелил еще раз, но уже выбрав в качестве жертвы другого противника, укрывшегося за кривоногим диванчиком и пытавшегося поразить оттуда кого-нибудь из незваных гостей. Пуля вошла уркачу под ребра.
В Резо будто вдохнул кто-то новую жизнь. Никогда он еще не чувствовал себя таким стремительным в действиях. Время наверстывало ту потерянную секунду, которая растянулась для Резо в вечность...
Вскоре выстрелы зазвучали реже, а потом и вовсе сошли на нет. В помещении повисла мертвая тишина, нарушаемая только легким потрескиванием свечей.
Хозяин малины, действительно дряхлый, дышащий на ладан старик с седой клочковатой бородой и сухими мозолистыми руками, лежал на полу в дальнем углу своего заведения. Оружия у него не оказалось, а следовательно, никто из жиганов, согласно распоряжению Рекрута, стрелять в него не стал. Бывший душегубец вел себя смирно и покорно. Сложив руки на затылке, он только слегка повернул голову и одним глазом следил за происходящим.
Рекрут подошел к нему и ткнул сапогом под ребра.
– Вставай, старик. Разговор до тебя есть. Будешь вести себя так же смирно, еще семьдесят лет проживешь.
Хозяин неохотно поднялся на ноги. Видно было, что разговаривать о чем-либо с налетчиками ему не хотелось. Но холодный взгляд жигана, устремленный в глаза старцу, свидетельствовал о том, что долго рассусоливать с пленником он не намерен. Начнет артачиться, тут же отправится в расход. А вместо него и другого подыскать можно.
– Ты – Рекрут? – осторожно спросил старик.
– Он самый.
Взгляд жигана упал на распластанное тело Солоуха. Признаков жизни подельник не подавал. Да и какие тут признаки, если у него полголовы снесено. Сплошное месиво на плечах. Рекрут сокрушенно покачал головой.
– И какой же у тебя до меня разговор? – вновь привлек к себе внимание вышедший в отставку душегубец.
– Не здесь, старик, – Рекрут убрал «наган» под пальто. – Топай на выход. В другом месте потолкуем. Забери его, Шмель.
Подручный беспрекословно выполнил приказание и, придерживая старца за руку, вывел его на улицу. Рекрут по-прежнему, не отрываясь, смотрел на Солоуха. Над убитым уже кружили две здоровенные зеленые мухи. Рекрут отогнал их, но те тут же вернулись.
Резо подошел поближе.
– Ты мне жизнь спас, – сказал он, опуская руку на плечо Рекрута. – Спасибо, брат. Этого я никогда не забуду. Я – твой должник.
