Татьяна Полякова - Невинные дамские шалости
— Она весь дом на ноги поднимет. — Челюсть мою на мгновение оставили в покое и тут же сунули под нос тряпку, пропитанную какой-то дрянью.
«Охранник ей не нужен… дура», — успела подумать я и отключилась.
Я пела на английском языке, что-то из репертуара Фреди Меркьюри, старательно выводила куплет за куплетом и особо усердствовала в припеве. Песня кончилась, и я вроде бы очнулась. Однако признаки жизни подавать не спешила. Лежала и пыталась сообразить, что происходит, то есть что уже произошло и чего еще следует ждать от жизни? Ночные гости не призраки, это мне стало ясно сразу. Теперь я жалела об этом, неизвестно, что хуже: призраки или самые что ни на есть злодейские злодеи. Знать бы, кто они и чего им надо, смогла бы в меру сил подготовиться к разговору, если таковой последует. А вдруг они вовсе не захотят разговаривать — укокошат, и вся недолга. Хотя, укокошить могли и в родной постели…
Тут я услышала голоса, сначала издалека, они вроде бы приближались, становились все отчетливее, скрипнула дверь, и кто-то вошел, судя по голосам, двое мужчин.
— Очухалась? — спросил один, встал рядом и наклонился ко мне, я замерла, боясь, что ресницы дрогнут и он поймет, что я пришла в себя, а мне этого сейчас очень не хотелось.
— Вроде нет, — ответил второй и добавил: — Очухается. — Голос низкий, грубый.
Послышалась какая-то возня, шаги и вновь первый голос:
— Ребята не переусердствовали?
— Не думаю. Скорее всего девчонка просто перепугалась.
— Надеюсь, память у нее не отшибло, и ты наконец сможешь сказать мне, куда, черт возьми, делись мои алмазы.
— Сейчас узнаем, если, конечно, это письмо не чья-то глупая шутка. А память мы ей мигом вернем…
— Только без этих твоих штучек, — недовольно проворчал первый.
Кто-то вновь склонился к моему лицу и больно ударил по щеке, я вскрикнула: пора было приходить в себя, хотя делать это по-прежнему не хотелось.
Я открыла глаза, придав им совершенно непонимающее выражение. Комната тонула в полумраке, где-то сзади горела лампа, я лежала на диване, а рядом пристроился тип лет двадцати семи, на вид вполне симпатичный. Я вытаращила глаза, промычала что-то и попробовала приподняться. Вышло неважно: голова кружилась, меня тошнило, и я бессильно опустила голову на кожаный подлокотник дивана.
— Ну, вот, — проронил сидящий рядом со мной парень. — Девочка открыла глазки.
— Кто вы? — проблеяла я.
— Злой дядя, — сообщил он. — А тут рядышком еще один, очень злой. И в коридоре двое дожидаются: с теми вообще лучше не знакомиться.
— Я вас не знаю, — со всей возможной твердостью заявила я.
— Ничего, наплюй на церемонии.
— Мы ведь не в моей квартире? — Диван я не купила, только подумала, значит, точно не в моей.
— Ага, — кивнул парень. — Ты приехала к нам в гости.
— Сама? — удивилась я и добавила: — Я не помню. Вечером легла спать, и мне что-то страшное снилось. Но вы меня сейчас ударили, и было больно, а во сне больно не бывает, значит, я не сплю.
— Умница, — обрадовался он.
— Но если не сплю, тогда вовсе чепуха получается. Ведь это все не взаправду?
— Что?
— Все, — испуганно пожала я плечами и попробовала приподняться.
— Не оборачивайся, — предупредил парень, а я замерла и перешла на шепот:
— Правда, кто вы?
— Я тебе потом расскажу, — хмыкнул он. — А пока ты нам кое-что рассказать должна. Я тебе уже говорил, что я злой?
— Говорили…
— Так вот, будешь врать или прикидываться дурой, нарвешься на неприятности. — Он взял мою ладонь, с заметным интересом поглядел на нее и добавил: — Для начала сломаю пальчик. Один. За каждое слово вранья — один пальчик. Договорились?
Я сглотнула, слабо пошевелилась и попыталась вытянуть ладонь из его цепких лап. Не вышло.
— А если я ни разу не совру, вы ничего ломать не будете?
— Нет, конечно. Зачем?
— Я и в детстве-то никогда не врала, — торопливо заверила я. — У меня просто не получается. Продавщица как-то сунула мне сотню вместо десятки и не заметила, а я уже дома увидела и вернулась в магазин. Честно.
— Умница, — похвалил он.
Я малость приободрилась и попросила:
— Можно, я сяду?
— Зачем? — удивился он и стал меня разглядывать, а я попробовала натянуть футболку на колени, заведомо зная, что дело это зряшное. Заметив мои усилия, парень хмыкнул и положил руку мне на бедро, я слабо дернулась и затихла, вытаращив глаза. Тут подал голос ранее молчавший тип:
— Отстань от нее.
Парень вроде бы обиделся.
— Ты хотел что-то узнать? — хмыкнул он.
— Хотел. Она и так все скажет. Правда, детка?
— Правда, — обалдев от неожиданного заступничества, торопливо заверила я. — Вы только не сердитесь, ради бога. Я ничего не понимаю и поэтому могу выглядеть бестолковой, но, если вы объясните, в чем дело, я расскажу все, что пожелаете. И ломать ничего не надо. И руку уберите, пожалуйста, потому что мне очень страшно.
— Убери, — приказал тип за моей спиной.
Парень рядом еще раз хмыкнул, убрал руку с моего бедра и ухватился за коленку. Черти бы побрали эту футболку, останусь жива, куплю ночную рубашку до пят, нет, длиннее, чтоб ходить и спотыкаться.
На пару минут в комнате воцарилась тишина, парень рядом, погладив мое колено, с озорством подмигнул и сказал:
— Ну что?
— Что? — зябко поежилась я.
— Да мы и сами не знаем, — вдруг развеселился он. — Дружок у нас пропал, ценный. С ног сбились искамши, а тут письмецо пришло, хочешь взглянуть?
— Если вы считаете, что надо… — демонстрируя готовность к сотрудничеству, кивнула я.
Он извлек из кармана листок бумаги и сунул его мне. Приподняв голову и руку, чтобы на письмо падал свет, я прочитала: «Хотите узнать, где Серега, поспрашивайте девку». Далее значился мой адрес, а также фамилия и имя. Я задумалась, с усердием разглядывая потолок, потом сказала:
— У меня несколько знакомых по имени Сережа. С одним встретилась совсем недавно, в ту среду. Он ехал на черном «Опеле», сказал — из Нижнего Новгорода. Вас интересует он?
— Точно, — хмыкнул парень рядом.
Я вздохнула и осторожно спросила:
— Он ваш друг?
— Лучший и любимый, — кивнул он, а я помялась и сказала, стараясь, чтобы новость не лишила чувств столь нежное создание:
— Мне очень жаль сообщать вам такое… только этот Сережа… умер.
— Сердце? — удивился парень.
— Нет, — игнорируя издевку, закручинилась я. — Его застрелили. На моих глазах… — В этом месте я шмыгнула носом и заревела. Зареветь было с чего, эти типы могли не поверить и начать ломать мне пальцы. Этого по понятным причинам мне очень не хотелось, поэтому рыдания мои были вполне искренними.
— Интересно, — высказался хриплый, а тип за спиной приказал:
— Рассказывай.
Я стала рассказывать, для вящей убедительности начала с Алькиного визита во вторник, а закончила появлением брата-милиционера.
— У него правда брат мент? — вроде бы удивился тип за спиной.
Хриплый кивнул:
— Правда.
— Интересно. И как же они уживались?
— А он ничего не знал. Этого Мишку я пару раз видел, интересовался им, думал, может, пригодится.
— И что?
— Ничего. Нормальный мент. Честный, но не дурак. Взяток не берет и героя из себя не корчит.
«А вот и нет, — не к месту подумала я. — Герой, да еще какой!»
— Думаю, девка правду сказала: ребята за ней присматривали, она действительно по Серегиным друзьям с ментом каталась и на дачу к подруге ездила, видно, искала…
Тут кое-что пришло мне в голову, и я спросила:
— Так это вы взяли ее колготки?
— Что? — удивился парень.
— Алькины колготки. Я их под кроватью нашла и положила в шкаф, а через полчаса они исчезли.
— Ты, деточка, дыши глубже, — посоветовал парень и похлопал меня по коленке.
— Почему в милицию не заявила? — спросил тот, что за спиной, немного подумав.
— Я звонила в милицию. Сразу после убийства. А потом… Испугалась очень. Эти типы в масках были, вдруг их не найдут, а обо мне они могут узнать… Да и Альку подводить не хотелось. А потом Миша приехал, он на станции техобслуживания номер узнал и нашел Альку, то есть ее мы до сих пор не нашли, в общем, он ко мне приехал, и я ему все рассказала. Решила в милицию идти, но Миша сказал: «Сами справимся».
— Значит, он ищет убийц? — спросил хриплый.
— Конечно. Говорит, такие дела почти всегда в нераскрытых остаются, вот и решил — сам. Мы думаем, убийство как-то связано с Алькиным исчезновением, потому что они с Сережей были знакомы… близко.
— Интересно, — поднял брови хриплый. — Ну-ка, расскажи…
Я с увлечением рассказала. Парень пристально смотрел мне в глаза, но так как я говорила правду и ничего кроме правды, то вид имела исключительно искренний.
— Дела, — проронил он то ли насмешливо, то ли просто весело, а я решила пожаловаться на судьбу и поведала о том, как трижды пережила покушение на свою жизнь. История в парке заинтересовала хриплого, и он принялся выспрашивать. Жаль, сведениями я располагала весьма скудными и порадовать его было нечем.
