Татьяна Полякова - Невинные дамские шалости
Тут я затосковала: как объяснить что? То есть в каких выражениях? Мы едва знакомы, а человек будет рыться в моем белье.
— Сейчас еще довольно рано, — пролепетала я. — На улице почти никого. Может, ты дашь мне что-нибудь из своих вещей и поедем вместе? Если честно, оставаться одной не хочется.
Миша выдал мне шорты и футболку, которая вполне могла сойти за платье, если бы плечи не свисали к локтям, с шортами тоже были проблемы, я рассердилась и даже топнула ногой. Ничего из Мишиной обуви мне подойти не могло, и я осталась босой.
Тут в комнате появился сам хозяин, он успел побриться, переодеться и выглядел так, что у меня засосало под ложечкой. Посмотрел на меня, поначалу улыбнулся, а потом стал смеяться. Это показалось обидным, и я нахмурилась.
— Сколько тебе лет? — спросил он, когда ему надоело смеяться.
Я хотела соврать, но вовремя опомнилась: скорее всего мой возраст ему известен, к тому же врать некрасиво, и я сказала правду. Миша вроде бы удивился.
— Надо же, а выглядишь выпускницей детского сада, — хохотнул он.
— Грех смеяться над женщиной, когда она и так чувствует себя бесконечно несчастной… — заметила я.
Миша подошел, обнял меня, после чего минут пять мы увлеченно целовались. Руки его оказались под футболкой, а я забеспокоилась: хоть и был он самым настоящим блондином, но это вовсе не означало, что… в общем, надо выметаться отсюда.
— Едем, — прошептала я, — пока народ не высыпал на улицы.
Я осталась в машине, а Миша поднялся в квартиру, пообещав, что откроет замок. Вернулся он через пару минут.
— Открыл? — удивилась я.
— Дверь не заперта…
«Вот свиньи, — разозлилась я на ночных гостей. — У меня ж там деньги… а вдруг они их свистнули?» Мысли эти я вслух не высказала, но в квартиру заспешила. Воспользовавшись тем, что мне надо переодеться, отправила Мишу в кухню, а сама пошарила за ковром, извлекла кошелек и заглянула в него. Порадовалась на свои денежки и назад спрятала. После чего надела нежно-салатовое платье, которое шло мне необыкновенно, и расчесалась. Пока я занималась всем этим, думала о ночных гостях, в связи с чем у меня возникла масса вопросов, но они мгновенно вылетели из головы, как только я оказалась в кухне, потому что Миша, сидя на подоконнике, сказал, глядя на меня:
— Ты очень красивая.
Я страшно обрадовалась и спросила:
— Правда? — хотя сама прекрасно знала, что правда, поскольку минуту назад смотрела на себя в зеркало.
— Правда, — кивнул он и вроде бы загрустил или задумался.
Я подошла поближе, поправила волосы и решила разговор на тему моей красоты не продолжать. Я где-то слышала, что скромность украшает женщину.
— Как ты думаешь, почему они отпустили меня? — спросила я, нахмурившись.
Миша усмехнулся:
— Ты рассказала им о покушении на твою жизнь?
— Рассказала.
— Значит, будут приглядывать за тобой, надеясь через тебя выйти на Сережиных убийц. Слышала об охоте с подсадной уткой?
— Утка — это я? — Быть какой-то там уткой мне совершенно не хотелось, но, судя по всему, поинтересоваться моим мнением никто не удосужился.
— Боюсь, что ты. И меня это очень беспокоит. — Миша спрыгнул с подоконника, обнял меня и погладил по плечу. — Мы должны быть очень осторожными. Кто-то увел у этих типов деньги, судя по всему, большие…
— Алмазы, — уточнила я.
— Что? — не понял Миша.
— Алмазы. Сережа вез алмазы, из-за них его и убили. Я сама слышала, как тот тип, который не хотел, чтобы я увидела его лицо, говорил об алмазах. Причем Сережа перевозил их не в первый раз. Они считают, что он кому-то проговорился об этом и… Я им сказала, что Сережа был знаком с моей подругой…
— И про то, что он уговаривал ее в чем-то помочь и обещал за это большие деньги?
Я задумалась.
— Не помню. Вроде бы об этом не говорила… Они так много спрашивали, а я так перепугалась, что у меня в голове все спуталось.
— Постарайся вспомнить, — попросил он.
— Это что, очень важно?
— Они могут решить, что ты причастна к исчезновению алмазов, если Сережа хотел их украсть и просил твою подругу о помощи. Подруга сама отказалась, но послала тебя…
Я испугалась и, кажется, даже побледнела:
— Господи, но почему? Я в этой истории совершенно ни при чем. Надо было держать язык за зубами, а я так боялась, что они сломают мне пальцы, и все болтала и болтала, мало что соображая. И вот, пожалуйста…
— Не бойся, — попросил Миша и принялся успокаивать меня самым действенным способом: стал целовать.
Я охотно отвечала и тут некстати вспомнила, что меня так занимало, пока я переодевалась.
— Миша, я вот все думала: чем Алька должна была ему помочь?
Он пожал плечами, нахмурился, незаметно отстраняясь от меня, и опять пожал плечами.
— Хотел передать ей алмазы, — высказал он предположение.
Это меня удивило:
— Передать и что? Самому ехать к хозяевам и объяснять, что они потерялись по дороге?
— Да… глупость получается. Если он хотел их украсть, выход один: исчезнуть. Предположим, алмазов там на крупную сумму, он надеялся сбыть их и устроиться где-то за границей. Для начала в ближнем зарубежье…
— А зачем ему Алька? — напомнила я.
— Может, он просто хотел, чтобы она уехала с ним. Обещал большие деньги, надеясь, что она оставит мужа, работу и привычную жизнь…
— Такое тоже приходило мне в голову… и все же чем-то она должна была помочь ему. Видишь ли, он высматривал меня на дороге, не меня, конечно, а машину. Я еще тогда об этом подумала…
— Но ведь он не мог знать, что у тебя машина сломается.
— Но он знал, что я поеду по этой дороге… Какой-то план у них был. Алька не захотела в нем участвовать и послала меня, Сережа увидел ее машину, остановился, понял, что Алька передумала, но решил каким-то образом использовать меня…
Миша заходил по кухне кругами.
— Как можно использовать человека в такой ситуации? — размышляла я вслух. — Допустим, он увидел машину и решил спрятать в ней алмазы, но это не объясняет, каким образом он собирался оправдываться перед хозяевами, — напомнила я.
— Какой-то план у него был, — почесав переносицу, сказал Миша. — По крайней мере, затевая все это, он надеялся выкрутиться. Но тут появилась неведомая «Тойота», спутала все карты, и он погиб.
— Ты узнал, кто эти убитые в джипе?
— Так, мелкая шпана, ничем не примечательные, никаких связей, никакой зацепки…
— Жаль, я надеялась, хоть они нас выведут на кого-то.
— Не беспокойся, в конце концов мы этот клубок распутаем. Давай прикинем, что у нас есть: Сережа везет алмазы и решает их присвоить, для этого использует «Ауди». Была у него возможность что-то в ней спрятать?
— Была, — с готовностью кивнула я.
— Появляется «Тойота», Сережа погиб, но, если мы правы и алмазы он успел перепрятать, убийцы их не получили. Угнали «Опель», разобрали до гайки и ничегошеньки не нашли. После этого заинтересовались тобой и заманили тебя в парк…
— А дальше чепуха, — вздохнула я. — Они меня хотели убить, что очень глупо, если им действительно нужны алмазы.
— Да… Что ж, с этим пока подождем, вернемся к «Ауди». Ты ставишь ее в гараж и получаешь записку от подруги. Кстати, записку написала она — это подтвердилось, перегоняешь машину к офису, и ее оттуда забирают. Спрашивается, кто? Тот, кто знал, что алмазы там, то есть твоя подруга. После чего сама она исчезает.
Я-то знала: Альке нет нужды исчезать, никаких алмазов в машине не было, они к тому моменту перекочевали в совершенно другое место, но говорить об этом Мише я, разумеется, не стала: он мент, и подобная откровенность могла выйти мне боком.
— Все вроде бы складно, — придав себе задумчивый вид, кивнула я. — Только я хорошо знаю Альку: не тот она человек, чтобы бежать сломя голову на край света, даже и с алмазами в машине. Да и зачем они ей, скажи на милость? В деньгах она не нуждалась, тратила, сколько хотела. В алмазах я, конечно, не разбираюсь, но, по-моему, с ними полно хлопот, прежде чем они превратятся в деньги. Нет, насчет Альки ты заблуждаешься.
— Могла возникнуть ситуация, когда ей просто нельзя было оставаться в городе, — предположил он.
— Она нашла бы способ связаться со мной. У меня ее сотовый, чего ж проще, позвонить и сказать: не суетитесь, ребята, я жива, но домой не спешу. Хотя бежать куда-либо вообще не в ее натуре. Любую проблему она стала бы решать здесь.
— Ты считаешь, что ее нет в живых? — жестко спросил Миша, а я поежилась, хоть и высказал он мысль, с которой я подсознательно уже смирилась.
— Боюсь, что по-другому просто не получается, — уклончиво ответила я. — Записка могла быть написана в среду, ты видишь, что у меня здесь творится. Когда я ее обнаружила, она валялась под столом, вопрос: как долго? Однако, кто-то машину со стоянки забрал. Кто? Кто-то, тоже знавший об алмазах?
— Что ж, о них знал весь город? — разозлился Миша.
