Кирилл Казанцев - Твоя очередь умереть
— Ща, командир, я его отпупырю… — покосился он на Максима. — Айн момент, как говорится…
— Отойди, — сказал Максим. — Не смеши народ.
— Ни фигааа… — протянул Угрюмый, покосился на существо, ползающее в ногах, и сообразил.
— Действуйте, Виктор Александрович. — Максим пинком спровадил чиновника к сейфу. — Просто откройте и отойдите. Надеюсь, вы не припасли там пару пистолетов?
Руки чиновника срывались, когда он шарил по кнопкам. Никто не понял, зачем он прикрыл панель ладошкой, набирая код. Он потянул на себя дверцу — и Максим отволок Бахметьева в сторону, с усмешкой смотрел, как Угрюмый с плотоядным урчанием выбрасывает их сейфа банковские упаковки — доллары, рубли…
— Ты прав, командир, так значительно проще, — пристыженно покосился он на Максима. — Слушай, тут даже больше, чем на яхте было…
— Несметные богатства, надо же, — уважительно заметила Бобышка, вторгаясь в кабинет. — Это приятно. Хотя и не так волнительно, как в первый раз.
— Это с твоей точки зрения несметные богатства, — проворчал Максим. — А с точки зрения того, кто их украл, — он безжалостно вывернул руку чиновнику, и тот взревел, как мастодонт, — даже не деньги, а так — мелочь на первое время…
— Ну, может быть, — допустила Бобышка. — Кстати, можешь не привлекать этого милого человека к поиску злата и прочих ювелирных изделий. Я уже привлекла его супругу. И вот… — Бобышка продемонстрировала вместительный бархатный мешочек, в котором что-то вкрадчиво позвякивало и перекатывалось.
— Ништяк, — засмеялся Угрюмый. — Еще одного опатрулили. Фартит нам, командир. Работаем по системе «Приди, возьми и унеси»? Как, — изумился он, украдкой подмигнув Максиму, — ты еще не замочил это чучело?
От жертвы воняло, что хоть нос затыкай! Максим поволок его на галерею, сделал хук слева, хук справа. Тот ползал в луже крови, что-то канючил. Максим бил его без жалости, ломал кости, превратил в отбивную лицо. Полюбовался, отличный 3D-рисунок. Потом стащил с себя маску и навис над искалеченным чиновником. Тот что-то лопотал, шамкал разбитыми губами… и вдруг напрягся, издал вибрирующий вопль! И этот узнал! Жива еще память народная!
— Это не я… Это не я, поверь… — шепелявил Бахметьев. — Это все Барин, это его была идея… Он нас заставил, а мы не могли идти против Барина…
— С наступающим днем рождения, Виктор Александрович! — Максим спустил его с лестницы и с удовольствием смотрел, как катится по ступеням божья тварь, обзаводясь новыми ушибами и переломами.
— Довольно! — проорал он. — Рота, выходи строиться! Лоцман, Шкипер, тащите с яхты канистры с бензином! Остальным — собрать оружие, вытащить из дома всех этих больных и калечных! Особое приглашение требуется? Забыли, что полиция уже едет?!
Дом наполнился топотом, гамом. Окрыленные успехами разбойники еще ладили с головой. Бесчувственных охранников, избитого чиновника, его супругу-мумию вытаскивали на террасу, а Фаткин с Макаром уже тащили в особняк заранее припасенные канистры. Фаткин метался по холлу, поливая все подряд, Макар разбрызгивал бензин по второму этажу. Дом наверняка был застрахован (да и не последний), но разве дело в деньгах? Уже трещали шторы, занималась хваленая чиппендейловская мебель, стены, облицованные дорогими (но вполне горючими) материалами. Люди скатывались к пирсу — взбудораженные, взволнованные. Тащили добычу — Коляша и Угрюмый помимо денег и побрякушек набили шмотками здоровенные целлофановые мешки и, упираясь, волокли их на загривках. Валилось из рук оружие, которого с каждым налетом становилось больше.
— Эй, Капитан, мы сейчас куда? — хрипел Макар, отвязывая от кнехта швартовочный трос.
— В море, — объявил Максим, переваливаясь через борт. — Следуем гордой походкой и ни о чем не спрашиваем.
— Вот так? — ехидно усмехалась Бобышка. — Мы должны подчиняться твоему слепому инстинкту?
— Именно… Угрюмый… брось ты к черту свой мешок, не сбежит! Живо заводи посуду и постарайся отключить все электро— и радиооборудование, по которому нас могут отследить! Ильич, какая ширина у российских территориальных вод?
— Ну, не знаю… — Пропотевший Ильич прислонился к надстройке и озадаченно почесал ухо. — Но никак не дальше двенадцати морских миль.
— Отлично. Пограничные катера, вертолеты и все такое в этой местности водятся?
— Спорадически, — усмехнулся бывший коп. — То есть никакому математическому закону их появление не подчиняется. Если кого-то ловят, то да, блуждают. А так…
— Ох, чувствую, скоро будут ловить, — утробно вымолвила Бобышка.
— Все, вперед, прорвемся…
— Минуточку, — напомнил Ильич. — Я понимаю, что ты недавно на руководящей должности, Максим, но учись держать все дела в голове. В нашем трюме томятся восемь мужчин, шесть женщин и какой-то толстяк из новеньких. Мы же не хотим их замуровать заживо? Мужчин — не знаю, но милых девушек мне очень жаль.
Дьявол! Он схватился за голову, мысли путались.
— Вываливай! — махнул он рукой. Потом встрепенулся, еще чего, на этом деле они потеряют минут пятнадцать! — Отставить! — взревел он. — Уходим на юг, через пару миль пристанем к берегу, там и вывалим! — Он с надеждой уставился в небо, еще не светало. Ох, и трудное это дело — брать на себя руководство организованным преступным сообществом…
Картина застыла перед глазами, словно рекламный ролик, прокрученный снова и снова. Горит красивый дом, как сухая хворостина, пламя рвется в небо, вылетают стекла, коробятся стены. Звуки пожарной сирены еле слышны, и такое ощущение, что они не приближаются, а удаляются… Вот яхта «Пенелопа» под покровом ночи пристает к обрывистому берегу, Коляша, свесившись с шестом, замеряет глубину. Падает трап на каменную площадку. С пронзительными воплями уносится в скалы стайка девчат в купальниках, они карабкаются на крутые гребни, пропадают в скалах. Вываливают связанных охранников, попутно советуя им поменьше жрать — такую тяжесть проще утопить, чем куда-то нести! Вываливают гостей господина Гарбуса, самого Гарбуса, от которого, по меткой реплике Угрюмого, осталось хрен да маленько. Относительно целый толстяк, ишачивший на Бахметьева, удирает с той же прытью, что и девчата — только орет не так громко…
Максим помотал головой, избавляясь от наваждения. В разгаре был солнечный день, парило. По небу плыли белоснежные облачка, похожие на голубиные перья. «Пенелопа» дрейфовала по лазоревой глади. Максим сидел на кормовой платформе для купания, свесив в воду босые ноги. По пояс обнаженный, в брюках с закатанными штанинами. Под рукой портативный «Каштан» со снаряженным магазином. Сон сморил его три часа назад, а проснулся совсем недавно — в панике метался от иллюминатора к иллюминатору. Вроде все тихо, повсюду море…
Забурлила вода за кормой, вынырнул Ильич с надутыми щеками. Сильными гребками доплыл до платформы, вскарабкался, начал вытираться полотенцем. Он был еще подтянут, невзирая на возраст, не обзавелся жирком.
— С добрым утром, капитан торгового флота, — поздоровался он весьма своеобразно и подмигнул. Плюхнулся рядом, вскрыл баночку колы, ждущую в тени, с удовольствием к ней присосался. — Водичка — высший класс. Долго спишь.
— Три часа проспал, — проворчал Максим, прислушиваясь к звукам на судне. На квартердеке хохотали мужчины — жизнь прекрасна и беззаботна…
— Я не в упрек, — крякнул Ильич. — Спать надо. Вроде тихо пока. Яхта обживается. — Он добродушно улыбнулся. — Твои друзья уже считают ее своим домом. Никто не хочет ее топить и возвращаться домой. И почему, интересно? Ночной добычи хватит на всю жизнь…
— Новости есть? — Максим уклонился от ответа.
— Немного есть, — кивнул Ильич. — Не имей я хорошего знакомого в компетентных структурах, вся эта авантюра гроша бы не стоила. А так хоть молодость с вами вспомню, развеюсь… — Ильич оскалил желтоватые зубы и подставил небритую физиономию солнышку.
— Ты в молодости пиратствовал? — удивился Максим.
Ильич засмеялся:
— На флоте служил. С семьдесят восьмого по восемьдесят первый. Под Владивостоком. Однажды по приказу командования взяли на абордаж браконьерское судно и чисто по приколу подняли над ним пиратский флаг. Десять суток на губе… Считай, каникулы. Так вот, обстановка следующая. В Фиоленсии переполох. Избиты до полусмерти двое «выдающихся» людей и их охрана. У одного злоумышленники сожгли дом, у другого отобрали яхту. «Выдающиеся» лица в тяжелом состоянии лежат в больнице. Выздоровление маловероятно. Имена и личности злоумышленников неизвестны. Полиция озадаченно чешет репу, не зная, кого и где искать. Известно, что похищена «Пенелопа», известны ее приметы, характеристики, но… Побережье огромное. От Новороссийска до Батуми. Под боком нейтральные воды — украинские, грузинские — где юрисдикция российской полиции вызывает большие сомнения. Пограничные структуры связываться с делом не хотят — не их сфера. К тому же преступники могли избавиться от яхты. По моей информации, масштабные поиски на море пока не ведутся…
