Любовь по контракту, или Игра ума - Тихонова Карина

Она усмехнулась и отстранилась, ничего не ответив.

– Глупо получилось. Вышел за покупками, а деньги посчитать забыл.

– Бывает, – сказала Левицкая неопределенным тоном.

– Давайте зайдем ко мне, – взмолился я, изнемогая от унижения. – Я живу рядом, через дорогу.

– Да не переживайте вы так! Подумаешь, сумма!

– Дело не в деньгах, а в принципе, – угрюмо ответил я и встряхнул пакет, чтобы он раскрылся.

– Не привыкли быть в долгу у женщин?

Марина Анатольевна забрала у меня из рук помидоры и подала соки в твердой упаковке.

– Просто не привык быть в долгу, – поправил я, неловко пытаясь упаковать покупки.

Она отобрала пакет и начала аккуратно загружать его продуктами. Я наблюдал за четкими движениями красивых рук.

– А как вы здесь оказались?

Левицкая бросила на меня быстрый взгляд и коротко ответила:

– На свидании была.

– Простите....

День сегодня явно не заладился. Уже второй раз за несколько часов одна и та же женщина портила мне настроение. Странное существо – мужчина. Инстинкт собственника заставляет его ревновать даже тех женщин, на которых он не имеет никакого права. «В конце концов, – напомнил я себе, – она мне не понравилась с первого взгляда».

– А чаю дадите? – спросила вдруг Левицкая, и я возликовал.

– Конечно!

– Тогда вперед, – приказала моя нанимательница, и мы двинулись к выходу.

Многочисленные покупки уместились в два пакета, и я нес их в разных руках. Но потом заметил, что один из них мешает моей спутнице, и переложил оба пакета в одну руку. Стало неудобно и тяжело, но идти было недалеко, и я решил потерпеть. Марина Анатольевна пристроилась рядом и вдруг легко положила пальцы на сгиб моего локтя. Я торопливо согнул руку крендельком. Давненько не ходил я под руку с красивой дамой. На мою спутницу оборачивались, и это было приятно. Интересно, что про нас думают прохожие? Похожи мы на семейную пару, которая, сделав покупки, возвращается к домашнему очагу? В любом случае, я чувствовал себя обязанным развлечь даму разговором.

– Вы прекрасно выглядите, – начал я.

– Спасибо.

– Очень красивый костюм.

– Я знаю.

– Он вам очень идет.

– Да.

– Весьма элегантный вид.

Она не ответила и искоса взглянула на меня. Так смотрит Дэн, когда я начинаю мести пургу, по его выражению. Как я понимаю, тема одежды себя исчерпала.

Говорить о Юле Барзиной я не хотел. Неизвестно, какое решение примет госпожа нанимательница по поводу залога. Пускай скажет сама.

Мы дошли до подъезда и поднялись на лифте. Я быстро прикидывал на ходу, сильный ли беспорядок мы с Дэном оставили после ухода.

– Ого! – сказала госпожа Левицкая, когда я распахнул перед ней дверь и открыл перспективу огромной комнаты. – Красиво живете!

Она вошла в небольшой прямоугольный проем, который раньше был коридором. Оглядела комнату, сняла шляпу и тряхнула волосами. Я брякнул сумки на пол и торопливо подхватил ее пальто.

– Спасибо.

Она не сняла обувь, и я подавил невольный вздох. Любой мужик с комплексом старого холостяка страдает чистоплюйством. Полы у меня всегда идеальные, и ходить по комнате в уличной обуви я не позволяю даже себе любимому. Но замечания не сделал и тапки предлагать не стал.

Повесил одежду в шкаф, переобулся и понес пакеты в кухонный отсек. Левицкая спросила из-за плеча:

– Помощь требуется?

– Нет, спасибо, – отказался я. – Извините, сейчас вернусь.

Первым делом самолеты. Я пошел в библиотеку, плотно прикрыл за собой дверь и отодвинул в сторону гравюру с изображением французского шато.

Маленький домашний сейф, конечно, не был для воров тайной за семью печатями, но все же это был стальной ящик с кодовым замком. Я набрал нужную комбинацию и открыл дверцу.

Денег в сейфе я держу не очень много: тысячи полторы-две, в зеленом цвете естественно. В основном сейф мне нужен для хранения документов. Иногда приходится работать с такими бумажками, которые никак нельзя оставлять на работе. Я уже говорил, что адвокаты разные бывают.

Итак, я достал тридцать долларов, закрыл сейф и вернулся в комнату. Марина Анатольевна раскладывала на столе продукты. Я хотел рассердиться на нее за то, что она поставила грязные пакеты прямо на столешницу, но неожиданно разозлился на себя.. Прав Дэн, зануда я еще тот!

Подошел к нанимательнице и неловко протянул ей купюры.

– Вот... Большое спасибо.

Больше всего я боялся, что мадам начальник ринется давать сдачу, но Марина Анатольевна небрежно, не считая, сунула доллары в карман брюк. Слава богу. Одной неловкостью стало меньше.

– Чайник вскипел, только не знаю, где у вас заварка.

Я открыл дверцу висячего шкафчика и в свою очередь спросил.

– Вы какой любите?

– О, да у вас тут целая выставка...

Что правда, то правда. Чай, в отличие от водки, моя слабость. А вот запаха спирта не выношу органически.

– Зеленый. Клубнику со сливками, – выбрала гостья.

Я заварил чай по всем правилам. Ополоснул фарфоровый чайник кипятком и сухой ложкой насыпал в него заварку. Налил кипяток и с удовольствием принюхался к свежему резкому запаху чайных листьев, фруктов и сливок.

– Вы любите чай? – спросила гостья.

– Очень, – признался я. – А вы?

– Тоже.

Я принялся распихивать продукты по шкафам и полкам. Левицкая тем временем нашла музыкальные компакт-диски и начала перекладывать их. Что ж, она вряд ли отыщет что-то интересное для себя. Я люблю старомодный джаз и классику. Очень люблю стариков: Генделя, Баха, Перголезе, Корелли...

– Послушайте, где вы это купили? – прервал мои мысли голос гостьи.

Госпожа Левицкая держала в руке диск, который мне очень нравился. Stabat mater Перголезе. Хоровая католическая служба, только, в отличие от реквиема, не заупокойная. Запись была, действительно, отличная. Берлинский оркестр под управлением гениального Караяна и хороший хоровой коллектив с яркими солистами.

Я немного удивился. Ее интерес, если он был искренним, говорил об осведомленности. Слушание классической музыки требует определенной подготовки и некоторых, пускай минимальных, но знаний. Меня страшно раздражают некоторые литературные авторы, вкладывающие в уста своих героев рассуждения о музыке. Как сказано у Стругацких, они задавали вопросы, свидетельствующие о дремучем невежестве. Никак не могу забыть один дамский детектив, который недавно попал мне в руки. Там героиня, кстати, великая оперная певица, взялась объяснять окружающим, отчего это сегодня молодые люди не слушают классику. Не помню дословно, но она что-то вещала про ритмы современной жизни, которые не дают людям остановиться и прислушаться, и тому подобную слащавую чепуху. Помню, что я в бешенстве захлопнул книжку и дал себе слово никогда не покупать книг этой дамы. А ларчик просто открывается.

Чтобы получить удовольствие от оперы, нужно как минимум знать либретто и понимать, что происходит на сцене.

Никогда не забуду свой последний культпоход в Большой театр на «Травиату». Сверху сцены был подвешен экран, на котором бегущей строкой шел текст, объясняющий, про что поют. Предполагалось, что зритель должен одним глазом следить за текстом, а вторым – за действием на сцене. Поскольку оперу ставил художественный руководитель театра, великий балетмейстер, танцы в оперном спектакле победили вокал. Танцевали по всякому поводу и без него, среди убогих декораций, в самых неподходящих костюмах. Рядом со мной ерзали в креслах две девицы переходного возраста, которых я до этого заприметил на митинге ЛДПР перед зданием театра. Как они оказались на оперном спектакле – неразрешимая загадка. Может, были сосланы родителями, недовольными их оценками, может, идейные руководители замыслили диверсию против иностранного композитора по фамилии Верди или же это одна из форм молодежного прикола... Не знаю. Они переговаривались почти в полный голос и очарования спектаклю не добавили. Я вышел из зала совершенно раздавленный зрелищем агонии когда-то Большого театра. Теперь предпочитаю компакты и хорошую стереоаппаратуру.