Иден Филлпот - Рыжие братья
Бендиго Редмэйнес кивнул головой.
— Вы можете одновременно отнести ему еду и лампу. Как он жил эти шесть месяцев, я совершенно не понимаю!
— Насколько я поняла, он был во Франции. Бендиго недолго размышлял над ответом, и Брендон вполне одобрил его решение.
— Прежде всего ясно, что парень сошел с ума, раз задумал явиться в эти места. Ведь он должен же знать, что здесь не только полиция, но всякая собака помнит его рыжие усы и красный жилет, и знает, что он убил Майкеля Пендина! Я готов свидеться с ним ночью, вернее, завтра на рассвете. Он может явиться, например, в час ночи: я оставлю дверь открытой и свет в передней. Он может подняться прямо ко мне в круглую комнату, и я даю клятву, что никто его не увидит и что я отпущу его с миром, когда только он пожелает. Это успокоит его и позволит ему говорить со мной откровенно, а я составлю себе окончательное мнение о причинах, толкнувших его на страшное дело.
— Да, — согласился Брендон, — если вы не боитесь его, вам следует с ним повидаться. Однако, я должен напомнить вам, что вы не должны помогать ему вновь бежать и скрыться от ответа перед законом.
— Понятно, нет. Я не могу послать его к брату Альберту. Альберт нервный и впечатлительный человек. Если он поживет с Робертом, то там потом не одного, а обоих придется сажать в сумасшедший дом.
— Вы должны повидать его, выслушать, что он скажет, а затем, мистер Редмэйнес, дальнейшее вы должны предоставить мне.
Не откладывая, Бендиго сел писать письмо Роберту Редмэйнесу. В лодку был спущен запас провизии, и с письмом в кармане Дженни заняла место на корме. Она хотела ехать одна, так как умела управлять мотором, но уже не Дориа, а дядя воспротивился и категорически приказал взять с собой Джузеппе.
После их отъезда Бендиго Редмэйнес удивил Брендона неожиданным предложением:
— Послушать, должен вам сказать, мне немного не по себе от предстоящей встречи с братом! Я не могу сказать вам точно, но чувствую я себя неприятно. Я не трус и никогда не отступал перед исполнением долга, но откровенно скажу, не нравится мне это свидание. Черт его знает, на что бывает способен сумасшедший, и как с ним следует разговаривать, а что он сумасшедший, я совершенно убежден. Если он нападет на меня, я, понятно, сумею с ним справиться, но Бог его знает, что может тогда произойти. Вдруг я его нечаянно убью!.. Я не хотел бы быть в таком случае один. Конечно, я обещал ему, что никто при нашем свидании присутствовать не будет, и понятно, если все обойдется мирно, никому присутствовать и не нужно. Но если он станет мне угрожать, нападет на меня, и случится несчастье…
Брендон вполне разделял мнение моряка. Бендиго продолжал:
— Это не значит, то я нарушу обещание. Я вполне готов исполнить то, что он от меня требует: впустить его в дом и выпустить обратно. Но если он сам изменит свои намерения, я не хочу быть застигнут врасплох.
— Вы правы. Я думаю, вы могли бы прибегнуть к помощи Дориа. Бендиго отрицательно покачал головой.
— Нет я не хочу впутывать его в мои дела. Он и Дженни знают, что я обещал быть один, и я не хочу, чтобы они подумали, будто я не держу слова. Единственный человек, помощи которого я хотел бы иметь, это вы.
Брендон задумался.
— Признаюсь, та же мысль пришла мне в голову, когда я услышал о предложении вашего брата, но я не хотел ничем стеснять вас, — сказал он. Тем с большим удовольствием я соглашаюсь, но думаю, что действительно никто в доме не должен об этом знать.
— Это легко устроить, вы можете отправить ваш полицейский автомобиль и сказал, что сами явитесь завтра; таким образом, полиция станет о вас беспокоиться, а здесь будут считать, что вы уехали. Затем вы пройдете в круглую комнату и спрячетесь в шкафу; в шкафу проделаны дыры для вентиляции, и есть дыра на высоте глаза обыкновенного человеческого роста, — таким образом, вы все можете слышать и видеть и в пять секунд явиться ко мне на помощь, если мне будет грозить опасность.
— Очень хорошо. Вполне принимаю ваш план, — согласился Брендон.
Сыщик отослал автомобиль и велел передать инспектору Дамареллю, чтобы тот ничего не предпринимал, пока не получит утром новых указаний. Затем в сопровождении моряка поднялся в круглую комнату, осмотрел шкаф и убедился, что, действительно, из этого убежища можно вполне хорошо наблюдать за событиями. Дверцы шкафа были продырявлены, и, подложив под ноги три толстых книги, Брендон очутился как раз на уровне дырок.
— Теперь нужно подумать о том, как я отсюда выберусь. Как только ваш брат уйдет, несомненно, миссис Пендин и Дориа поспешат узнать у вас, что произошло, и какое решение вы приняли.
— Что потом будет — неважно, — ответил Бендиго. — Я могу, например, проводить Роберта вниз, и как только он переступит порог, вы можете выбраться из убежища. Потом появитесь в столовой и скажете Дженни, что остались по собственному желанию и не хотели, чтобы кто-нибудь знал об этом, кроме меня. Так будет лучше всего; а как только она увидит, что вы здесь, она приготовит вам постель и оставит на ночевку.
Брендон одобрил план. Когда моторная лодка вернулась, Бендиго сказал племяннице, что сыщик уехал на ночь в Дартмур и вернется рано утром. Вдова удивилась но, подумав, согласилась, что сыщик поступил вполне правильно.
— Мы оставили письмо, лампу и пищу точно в том месте, какое он указал, — объяснила она, — на заброшенном пляже, среди камней.
Моряк сидел в запертой круглой комнате. Бендиго всегда держал ее на запоре, когда спускался вниз. Моряк поужинал вместе с Дженни и итальянцем, успев до их возвращения поднять в запертую комнату кое-какую еду для Брендона. Было решено, что в одиннадцать часов он вернется в круглую комнату, а Брендон перейдет в свое убежище в шкафу.
Дженни, побыв с дядей около десяти минут, простилась и ушла спать, а Дориа проводил его наверх и зажег лампу. Погода становилась бурной, дул сильный ветер и пошел дождь. Бендиго приложил свои жесткие, рыжие брови к оконному стеклу, вглядываясь в темноту.
— Бедняга может утонуть или сломать шею в этой дьявольской темноте, пробормотал он.
Джузеппе подал ему бутылку ликера, пачку табаку; старый морской волк курил только после ужина, но уж не выпускал трубки изо рта до самого сна.
— Вы видели беднягу? — спросил он итальянца. — Какое он на вас произвел впечатление?
— Я видел его и слышал, как он говорил с мадонной. Он очень плох.
— Не похоже, что он может опять наброситься на кого-нибудь и перерезать горло?
— О, нет. Ручаюсь, что нет. Когда он убил мужа мадонны, он был не в своем уме; но теперь же он вполне здоров — так же здоров, как мы с вами. Единственное, что ему нужно теперь, — мир и покой.
Глава 7
Несостоявшееся свидание
Бендиго закурил трубку и развернул книгу, которую собрался читать.
— Ладно, — сказал он слуге, — можете уходить. Осмотрите дом сверху донизу, как всегда, и идите спать. Оставьте внизу свет и нижнюю дверь открытой. Вы не заметили, что v него есть часы?
— Нет, у него не было часов, но миссис Пендин отдала ему свои. Бендиго кивнул головой и затянулся трубкой, но Дориа не хотел уходить.
— Вы чувствуете, ваши нервы в порядке? Может быть, мне следует быть где-нибудь поблизости, чтобы вы могли позвать меня в случае нужды?
— Нет, нет, — идите спать. И, надеюсь, вы не станете подсматривать, раз вы порядочный человек. Я хочу по душам поговорить с братом.
— Миссис Пендин обращалась с Робертом Редмэйнесом, как добрый ангел, продолжал итальянец. — Сначала он подумал, что она хочет выдать его полиции. Но потом в глазах ее прочел все ее милосердие. Могу я поговорить с вами о вашей племяннице, прежде чем уйти?
Бендиго пожал широкими плечами и почесал рыжую голову.
— Не стоит говорить о ней, прежде чем вы с ней не говорили, — мрачно ответил он. — Я знаю, что вам нужно. Но это касается ее, а не меня. С детства она сама все решала за себя — она унаследовала отцовский характер.
Моряку не хотелось, чтобы Брендон слышал эту беседу, но он ничего не мог поделать.
— По нашему итальянскому обычаю, если человек любит, он должен, прежде всего, обратиться к родителям, — сказал Дориа. — Привлечь вас на мою сторону это уже половина дела, потому что вы для нее, как отец. Она не может жить одна. Бог ее создал не для того, чтобы она доживала свой век старой девой или вдовой. У нас на родине говорят: «если девушка родится красивой, она родится замужней», и я очень боюсь, что если не я, то кто-нибудь другой станет ее мужем.
— Что же в таком случае стало с вашими мечтами о наследстве, титуле и поместьях ваших предков?
— Против судьбы не пойдешь. Я рассчитывал позабыть о любви. Я никогда не любил и никогда не мечтал о любви. Я считал, что любовь появится после того, как я женюсь на деньгах и буду иметь больше времени располагать собой и выбирать. Но все переменилось. Я больше не ищу богатой невесты. Мне нужна та, которая полонила мою душу, зажгла мое сердце страстью и наполнила восхищением. Без Дженни не стоит жить, мистер Редмэйнес.
