Джон Гришэм - Дело о пеликанах
Войлз помедлил с ответом.
— Да, — сказал он просто.
— Мой парень раздобыл дело о пеликанах, да и саму Дарби Шоу, которая сейчас сидит передо мной.
— Я опасался, что ее нет в живых.
— Нет, она очень даже живая. Они с Грантэмом нашли другой источник, подтверждающий факты, изложенные в деле. Это крупная сенсация, Дентон.
Войлз глубоко вздохнул и капитулировал.
— Маттис проходит у нас как подозреваемый, — сказал он.
— Магнитофон включен, Дентон, будь осторожен.
— Ладно, нам надо поговорить. Я имею в виду личную встречу. У меня есть кое-что для тебя.
— Добро пожаловать к нам сюда.
— Я согласен, буду через двадцать минут.
Редакторов ужасно забавляла мысль о том, что великий Ф. Дентон прыгает в свой лимузин и мчится к ним в «Пост». Они годами наблюдали за ним и знали, что он был великий мастер обращать свои поражения в победы. Он ненавидел прессу, и эта его готовность разговаривать на их половине поля и под их прицелами означала только одно: он укажет пальцем на кого-то другого. И наиболее вероятной мишенью был Белый дом.
Дарби не имела желания встречаться с этим человеком. Ее мысли были заняты тем, как ей скрыться. Она могла бы указать на человека в черной кепке, но вот уже тридцать минут, как его на обычном месте не было. Да и что ФБР могло предпринять? Им бы пришлось сначала схватить его, а что дальше? Обвинить его в том, что слонялся и замышлял засаду? Применить к нему пытки и заставить все рассказать? Они скорее всего не поверят ей. У нее не было желания иметь дело с ФБР. Она не хотела их защиты. Она собиралась отправиться в путешествие, и никто не будет знать куда. Может быть, только Грэй. А может, и нет.
Он набрал номер телефона в Белом доме, и они взялись за отводные трубки. Кин включил магнитофон.
— Флетчера Коула, пожалуйста. Это Грэй Грантэм из «Вашингтон пост». Очень срочно.
Он ждал.
— Почему Коула? — спросил Кин.
— На все дает разрешение только Коул, — сказал Грэй, прикрыв рукой микрофон.
— Кто это сказал?
— Источник.
Секретарша ответила, что Коул на подходе. Ждите. Грэй улыбался. Адреналин накапливался.
Наконец прозвучало:
— Флетчер Коул.
— Да, мистер Коул. Это Грэй Грантэм из «Пост». Я записываю разговор. Вы слышите?
— Да.
— Верно ли, что вы издали директиву для всех сотрудников Белого дома, кроме президента, о том, что все контакты с прессой должны прежде всего одобряться вами?
— Совершенно неверно. Эти вопросы решает пресс-секретарь.
— Понятно. В утреннем выпуске мы печатаем материал, который подтверждает факты, изложенные в деле о пеликанах. Вы знакомы с делом о пеликанах?
— Знаком, — медленно прозвучало в трубке.
— Мы подтвердили, что господин Маттис внес свыше четырех миллионов долларов на проведение предвыборной кампании президента три года назад.
— Четыре миллиона двести тысяч, и все по легальным каналам.
— Мы также полагаем, что Белый дом вмешивался и пытался препятствовать расследованию ФБР по делу господина Маттиса. Нам хотелось бы услышать ваши комментарии по этому поводу, если таковые будут.
— Это ваши соображения или то, что вы собираетесь печатать?
— Мы сейчас пытаемся найти подтверждение этому.
— И кто, по вашему разумению, может это вам подтвердить?
— У нас есть источник, господин Коул.
— Конечно же, есть. Белый дом отрицает какое-либо вмешательство в это расследование. Президент просил информировать о ходе расследования в целом после трагической гибели судей Розенберга и Джейнсена, но никакого прямого или косвенного вмешательства в какой бы то ни было аспект расследования Белый дом не предпринимал. У вас весьма неверная информация.
— Считает ли президент Виктора Маттиса своим другом?
— Нет. Они встречались лишь однажды, и, как я говорил, мистер Маттис был значительным вкладчиком, но другом президента он не является.
— Тем не менее он был крупнейшим вкладчиком, верно?
— Я не могу подтвердить это.
— Какие-нибудь другие комментарии?
— Нет. Я уверен, пресс-секретарь обратится к этому вопросу в своем утреннем выступлении.
Они положили трубки, и Кин остановил запись. Фельдман вскочил на ноги, потирая руки.
— Я бы отдал годовую зарплату, чтобы оказаться сейчас в Белом доме, — воскликнул он.
— Он был спокоен, не так ли? — спросил Грэй, восхищаясь выдержкой Коула.
— Да, но со всем своим спокойствием он оказался в очень неспокойном плавании.
Глава 42
Человеку с его положением, привыкшему внушать трепет, было трудно идти на поклон и со шляпой в руках просить мира. Смиренно, как только мог, он прошествовал через зал отдела новостей в сопровождении Льюиса К.О. и двух агентов. На нем был привычный мятый френч с ремнем, туго перепоясывавшим его короткую и тучную фигуру. Он шел не для того, чтобы нанести удар, но его манера и походка не оставляли сомнений в том, что он умеет добиваться своего. Все в темных костюмах, они напоминали телохранителей крестного отца мафии. Шум в зале отдела новостей мгновенно стих при их появлении. Даже когда он не наносил ударов, будь он смиренным или каким угодно, Ф. Дентон Войлз являлся фигурой.
Небольшая группа редакторов в напряжении топталась в маленьком холле у дверей кабинета Фельдмана. Говард Краутхаммер, знавший Войлза, встретил его на входе. Они пожали друг другу руки и тихо перебросились парой фраз. Фельдман говорил по телефону с господином Людвигом, издателем, который в данный момент находился в Китае. Смит Кин присоединился к разговору и обменялся с Войлзом рукопожатием. Два агента остались стоять в стороне.
Фельдман открыл дверь кабинета и, выглянув в зал, увидел Дентона Войлза. Он жестом пригласил его войти. За Войлзом последовал Льюис К.О. Пока Смит Кин закрывал за ними дверь, они обменялись приветствиями и расселись по местам.
— Я так полагаю, ты получил железное подтверждение фактов дела о пеликанах, — сказал Войлз.
— Да, получил, — ответил Фельдман. — Почему бы вам с мистером Льюисом не прочесть подготовленный вариант статьи? Я думаю, это все прояснит. Через час мы собираемся запускать его в печать, и автор статьи, мистер Грантэм, хотел бы предоставить вам возможность прокомментировать ее.
— Я ценю это.
Фельдман взял экземпляр статьи и вручил его Войлзу, с готовностью схватившему листы. Льюис склонился над ним, и они немедленно приступили к чтению.
— Мы отойдем, — сказал Фельдман. — Занимайтесь.
Они вместе с Кином вышли из кабинета и затворили дверь, к которой тут же придвинулись два агента.
