Марджери Аллингем - Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)
— И ты рассказала это инспектору? — Майк говорил едва слышно.
— Он из меня вытянул, — сокрушенно признала Джина. — Что, очень плохо, Альберт? Очень?
Мистер Кэмпион встал. Лицо его было мрачным.
— Вряд ли, — наконец произнес он как можно убедительней. — Ты же не в одиночестве ждала Пола? Ужин должна была подать служанка?
— Да, конечно, — беззаботно кивнула Джина. — Миссис Остин была со мной до восьми часов.
— До восьми? — Брови мистера Кэмпиона взлетели вверх.
— Ну, не до ночи же мне ее держать. Пол опаздывал на целый час, я сказала миссис Остин, что мне уже все равно, когда он явится, и отпустила ее.
— О боже! — воскликнул мистер Кэмпион. Затем, помолчав, повторил: — О боже!
Глава 5
Слушание
Наверное, это естественно, когда та смесь тревоги, раздражения и волнения, которая обычно царит за кулисами любительского спектакля, возникает и в семье, готовящейся к публичному выступлению: будь то свадьба, похороны или, как в данном случае, слушание.
Во вторник шестнадцатого числа Джон, одетый в соответствии с предстоящим испытанием, спустился в квартиру Джины в половине восьмого утра. К тому времени, как часы пробили без четверти девять, он успел трижды позвонить Майку и обвинить потрясенную миссис Остин в том, что Керли до сих пор нет.
Джина благоразумно сидела в своей комнате, предоставив старшему кузену возможность в ярости метаться по гостиной.
Наконец пришла Керли — розовая, запыхавшаяся от подъема по ступеням, — и Джон с облегчением стал ворчать:
— Меньше часа! Опаздывать нельзя. А Скруби до сих пор нет. Вот ведь черт! Я ведь просил быть пунктуальным. И вы, мисс Керли, передали ему это по телефону. Все должны быть здесь к девяти. По-моему, я выразил мысль ясно.
Мисс Керли тщетно пыталась подоткнуть свои редкие седые локоны под модную треуголку — та совершенно ей не шла и к тому же сидела очень туго.
— Вы же знаете, он в Хэмпстеде живет, мистер Уидоусон, — примирительно сказала старушка. — Помните, я говорила: он просил его не ждать, поскольку приедет сразу в суд.
Джон упал в кресло, положив безупречный котелок на столик, находящийся на расстоянии вытянутой руки.
— М-да, надеюсь, ему, как адвокату, известно, что опаздывать на судебное разбирательство нехорошо. Мисс Керли, позвоните Майку. Скажите, его все ждут. Похоже, никто не понимает, что к подобным делам приковано внимание общественности — причем совсем нежелательное для фирмы нашего положения. Я любил Пола, мисс Керли, вы знаете, но вечная погоня кузена за сенсацией очень мешает чтить его память так, как хотелось бы.
— Ну, больше он ничего такого не устроит, — рассеянно заметила мисс Керли.
Затем поняла, как неуместно и глупо прозвучали ее слова, и смущенно вспыхнула.
К ее облегчению, Джон был всецело поглощен собственными переживаниями.
— Все простаивает. Пора готовить весенний каталог, а еще и осенний не выпущен. Ладно, книги подождут. Будем сохранять спокойствие и мужество. Сначала с достоинством доведем до конца это дело, затем похороним свое горе и за работу.
После этой небольшой проповеди Джону явно стало легче. Он, видимо, приберегал ее для аудитории побольше, но та так и не собралась. Мисс Керли посмотрела на него с интересом. Постарел… Странно, почему заботы о фирме старят человека гораздо сильнее, чем заботы о семье?
— Вчера звонил мистер Веллингтон, — сообщила мисс Керли, натягивая купленные специально по случаю короткие замшевые перчатки черного цвета. — Спрашивал по секрету моего мнения: не будете ли вы против, если он попробует попасть сегодня на открытую часть заседания. Всячески подчеркивал, что хочет этого не ради материала для статьи, а в качестве вашего с мистером Полом старого друга.
Упоминание имени известного писателя чрезвычайно ободрило Джона.
— Нет-нет, я совсем не против. Надеюсь, вы так ему и сказали. Приятно, если там будут наши друзья. Мне приходило в голову пригласить одного-двух человек, но это, так сказать, не наша прерогатива.
Мисс Керли внимательно посмотрела на Джона, но на его маленьком желтоватом лице, изборожденном глубокими морщинами, не было и тени улыбки.
— Я надел черную повязку, — заявил он. — Думаю, мы все должны их носить. Что скажете? Хотя траур нынче и не в моде, но выглядит, по-моему, солидно.
Тревога в душе мисс Керли почти утихла. В том, как Джон воспринимал произошедшее, было нечто успокаивающее. Накануне вечером по пути домой она нашла время обдумать факты, и ее охватил страх грядущих перемен. Однако в присутствии Джона многолетняя привычка вновь дала о себе знать, и мисс Керли заметила, что невольно начинает разделять его подход.
Часы из дрезденского фарфора на каминной полке пробили четверть. Терпение Джона лопнуло.
— Надо выходить. В такое время еще попробуй поймать такси! Опаздывать нельзя. А по Лондону проехать непросто.
— Здесь, наверное, не больше десяти минут ходьбы, мистер Уидоусон, — с сомнением произнесла мисс Керли. — Суд ведь за углом. В крайнем случае, в конце Бедфорд-роу есть стоянка такси.
— Все равно, попросите миссис Бранд немедленно прийти сюда, — занервничал Джон. — А что думает Майк, вообще не понятно. Кругом столько прессы, мы не можем себе позволить произвести плохое впечатление.
Мисс Керли исчезла. Джон подошел к длинному зеркалу в дальнем конце комнаты, придирчиво обозрел свое отражение. Никто ни на миг не должен усомниться, что Джон Уидоусон считает себя истинным главой фирмы. Об этом свидетельствуют и осанка, и поза, и внешний вид. Безукоризненная одежда: темные костюм и пальто, на котором едва заметна траурная лента. Седые волосы подстрижены так коротко, словно у них давно отбили охоту к росту. Картину довершает безупречная шляпа.
Что ж, люди увидят заслуженного общественного деятеля, которого семейное горе потрясло, но не сломило.
Вошла Джина с мисс Керли. Джону и в голову не пришло извиниться за то, что он занял гостиную под место семейного сбора. Вместо этого старший кузен, критически окинув взглядом Джину, мысленно одобрил ее наряд.
Черное платье — изящное и строгое — ей шло. Единственным украшением служили белоснежные оборки вокруг горловины.
— Думаю, вот это надевать не стоит, — заявил Джон. — Очень симпатично, дорогая, и тебе к лицу, но вряд ли подходит к такому случаю. Дай-ка глянуть, как будет без воротника.
Она изумленно посмотрела на него — в искаженном лице ни кровинки, на месте глаз зияют темные впадины. Выглядела Джина больной, на грани обморока.
