Уинстон Грэхем - Энджелл, Перл и Маленький Божок
И вот в одно пронизывающе-холодное утро в начале января, обманчиво солнечное, мисс Лок по внутреннему телефону сообщила ему, что пришел мистер Браун, который хотел бы с ним повидаться. Энджелл никогда не назначал встреч с клиентами до одиннадцати часов, посвящая первый час просмотру почты и особенно важным делам, и поэтому он был свободен.
Но как он должен был себя вести? Целых десять минут после сообщения мисс Лок он просидел, пытаясь сосредоточиться на почте, успокоить участившийся пульс, пытаясь обуздать ненависть, вспыхнувшую в душе. Но безуспешно, он знал, ничто не в силах ему помочь, просиди он хоть целый день. Он должен решить одно: принять этого типа или не принять. Наконец Энджелл нажал кнопку.
Пригласите его.
Вошел Годфри, в коричневой рубашке с белым галстуком, в коричневом, цвета осенних листьев, грубошерстном пиджаке без бортов и светло-серых расклешенных брюках. Он поздоровался в своей обычной развязной манере, и Энджелл вперил в него ненавидящий взгляд.
Годфри выждал, пока за секретаршей закрылась дверь. Затем сказал:
— Решил зайти повидаться с вами, мистер Энджелл. — Он засунул руки в карманы и стоял в непринужденной позе человека, привыкшего проводить время больше на ногах. Он ждал. Энджелл не произнес ни слова. — Это по поводу леди Воспер. Ее завещания.
— Вот как? — Стало немного легче дышать; что же, презирай себя за трусость и возненавидь его еще сильнее.
— Леди Воспер оставила мне в завещании кое-какие деньги, но с тех пор я об этом ничего не слыхал и хотел бы узнать, что там в завещании. Ведь я имею право узнать, верно? Леди В. говорила, что оставила мне тысячу фунтов, а эти типы, Мак-Ноутон и его жена, хлопают мне дверью в лицо, стоит мне туда явиться, это ведь нечестно. Вы адвокат…
— Я стряпчий, Браун. Но не ваш стряпчий. И я не был стряпчим леди Воспер. Поэтому я ничем не могу вам помочь.
Годфри облизнул пересохшие губы. Он подошел поближе, в нем появилось нечто жалкое, словно отзвук тех прежних дней в приюте, до того как он стал знаменитостью.
— Я имею право, — сказал он.
— Мне нет дела до ваших прав, — ответил Энджелл и сделал вид, что записывает что-то в блокноте.
Годфри сел.
— Значит, вы не можете мне помочь — или не желаете?
— Думайте как хотите.
Враждебность была столь очевидной, что Годфри понял: его тайная связь с Перл каким-то образом перестала быть тайной для Энджелла.
— Вот еще что, — продолжал он, — там, в доме в Суффолке, у меня остались кое-какие вещички. Всякие тряпки. Костюмы, рубашки, боксерская одежда. Поехал туда за ними позавчера. Так меня не пустили! Какой-то тип открыл мне дверь. Говорит, так приказано. Не пускать никого. Так что же мне делать? Это грабеж. Проклятые ворюги. Как же насчет моих прав?
Мизинцем Энджелл нащупал во рту расшатавшуюся пломбу.
— Ваши права, Браун, меня не интересуют и никогда не будут интересовать. Отыщите себе менее щепетильного представителя моей профессии — он вас защитит. — Энджелл говорил и все вновь закипало в нем при мысли о грубой неблагодарности Перл, об унизительности, вульгарности положения, в котором он оказался. Словно человека, изысканно воспитанного, швырнули в одну камеру с ворами. Он ощущал запах грубого здорового тела, пота, резкий дух, исходивший от этого похотливого животного.
Сдерживаясь, он добавил:
— Если вам это неизвестно, Браун, — а насколько я понимаю, вам это неизвестно, — так знайте, что, когда лицо умирает, на его или ее имущество накладывается запрет до момента утверждения завещания. Если леди Воспер поддалась слабости и оставила вам какие-то деньги, то вас о том поставят в известность. Ваши личные вещи, если вы сумеете доказать, что они принадлежат вам, также будут со временем вам возвращены. Так что нет смысла ломиться в двери и требовать несуществующих прав. Стряпчими леди Воспер являются Огден и Уитли, их контора находится на Нью-сквер, 9. Вот все, что я могу вам сказать.
Годфри подтянул на коленях тесные брюки, чтобы их не помять. Он пытливо смотрел на Энджелла.
— Не понимаю, какие такие права у Мак-Ноутона и его жены, чтобы всем заправлять. Леди В. говорила мне, что они мало чего получат; вся собственность и прочее перейдет к кому-то в Швейцарии. Так отчего меня выгнали, а их нет? Уж они там нахапают вещичек, будьте уверены. А кто поручится, что они не сопрут чего-нибудь моего?
Энджелл перестал ощупывать зуб. Нажал рычажок внутреннего телефона.
— Мисс Лок, позвоните, пожалуйста, мистеру Денхерсту и узнайте, не сможет ли он принять меня сегодня после трех или завтра утром до одиннадцати. Скажите, что у меня отломился кусочек пломбы.
— Хорошо, сэр.
Годфри продолжал:
— Раньше вы что-то не таким были. Тогда вам хотелось разузнать о леди Воспер. Ну и все прочее.
Энджелл пододвинул к себе настольный дневник.
— И еще, мисс Лок, принесите папку по делу Митчела Томаса. И немедленно сообщите мне, как только мистер Томас придет. — Он отключил телефон. — Меня не интересует этот разговор, Браун. Нам больше не о чем говорить.
— Как-то, правда, вы мне здорово подсобили, — сказал Годфри сквозь зубы. — Что верно, то верно. С Джудом Дэвисом у меня все в ажуре. Я теперь в списке легковесов. А как поживает ваша жена? Как миссис Энджелл?
Энджелл снял очки и начал их протирать. Это позволило ему не поднимать взгляда, но не уняло дрожи в пальцах. Уголком глаз он видел, как Годфри заложил ногу на ногу, — он был в коричневых замшевых ботинках. Легко можно себе представить выражение ненавистного лица. Маленький, похотливый, наглый, лживый, предательский подонок. Будь он трижды проклят. Чтоб ему провалиться, сгинуть, сгнить, сломать себе шею. Такого стоит убить, так убей его или найми убийцу…
Он вновь нажал рычажок.
— Мисс Лок, проводите мистера Брауна.
Вошла мисс Лок с делом Митчела Томаса и остановилась, ожидая, когда Годфри поднимется. Годфри поднялся со стула. Он в упор посмотрел на мисс Лок: седые волосы, серый костюм, аккуратная, подтянутая, сдержанная, типичная секретарша средних лет. Он смотрел на нее и гадал, был ли у нее когда любовник и какова она в постели. Его взгляд был, очевидно, дерзким, и мисс Лок покраснела. Энджелл взял папку с документами и листал их, не обращая внимания на посетителя, выигрывая время.
— До скорого, папуся, — сказал Годфри и вышел.
После его ухода воцарилась гнетущая тишина. Мисс Лок последовала за ним проверить, действительно ли он ушел, закрыла входную дверь и вернулась к Уилфреду.
— Мистер Энджелл…
— Только не сейчас, мисс Лок. Прошу вас, дайте мне десять минут — ознакомиться с этой перепиской. — Энджелл поднял голову, и мисс Лок ужаснулась выражению его лица. Словно сердечный больной, преодолевший высокую лестницу. — У нас ведь нет спешных дел.
