Марджери Аллингем - Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)
— Не стоит переживать. Сейчас нужно подумать о себе, поберечь здоровье. Дайте, пожалуйста, руку.
Глядя на часы, врач измерил пульс пациентки.
— Немного учащен, но ничего серьезного. Я пришлю вам снотворного. Утром почувствуете себя гораздо лучше. Неизвестность терпеть трудно, я понимаю, однако постарайтесь взять себя в руки. Вы пережили огромное потрясение — действительно огромное; горе вас в буквальном смысле сломило.
В последней фразе прозвучал завуалированный вопрос — его нашептала доктору Гордону Роу любопытная душа, спрятанная за профессиональной личиной.
Джина ответила без запинки:
— Это не горе. Не настоящее горе. Мне жаль Пола, но я его не любила.
Доктор Роу вздрогнул. Даже в самых лукавых, самых недостойных надеждах он не чаял услышать столь компрометирующее заявление.
— Ну-ну, миссис Бранд, вы же не всерьез, — категорично возразил врач. — Это от переутомления.
Джина непонимающе посмотрела на него, и тут нервы ее окончательно сдали.
— Какие вы все ужасные! — выпалила она. — Если бы я произнесла такое при жизни мужа, вы и внимания бы не обратили, никто не обратил бы, — хотя и сейчас, и тогда правда одна и та же. Но стоило мне сказать это после его смерти, и вы уже смотрите на меня, как на убийцу.
Доктор Роу запаниковал.
— Я… Я протестую. В самом деле! — пробормотал он, попятился к двери, откуда вызвал миссис Остин. — Уложите хозяйку в постель.
Распоряжение прозвучало слишком резко, и домработницу, которая подслушивала под дверью, посетило сомнение — уж не раскусил ли ее доктор. Он же, выполнив то, что считал своим долгом, торопливо отбыл.
Тем временем в небольшой квартирке над полицейским участком на Боттл-стрит мистер Кэмпион сидел за своим столом, пытаясь делать два дела одновременно: писать письма и вести осмысленный разговор с человеком в соседней комнате.
— Отвратная история, — с горечью изрек низкий, унылый голос. — Сразу видать. Держитесь от нее подальше. Зачем вам скандал? Про вас и так слухи ходят, будто вы любитель побегать за славой.
— Обидно, — ответил мистер Кэмпион, невпопад написал «за славой» в письме к своему банкиру, зачеркнул. — Но они мои друзья, ты же знаешь.
— Тем более нечего туда лезть, — произнес голос, на этот раз с намеком на житейскую мудрость. — Друзья попросят такое, на что у чужих духу не хватит. Преступление-то на почве секса. Вы, надеюсь, в курсе?
— Что? — переспросил мистер Кэмпион.
Он снял очки, которые при письме немного затуманивали зрение, вновь надел, отложил ручку.
— На почве секса, — повторил голос. — Вам пока сильно везло, не доводилось так низко падать, но то ли еще будет, когда вас дешевые газетенки обольют грязью с головы до ног. Я, к примеру, после такого с вами компанию водить не смогу. Всех старых друзей растеряете.
— Лагг, — сурово позвал мистер Кэмпион. — Зайди сюда.
По соседству загрохотало, словно там произошло небольшое землетрясение, и в комнату, предваряемый тяжелым дыханием, вплыл Лагг.
Его объемы с годами все росли, а вместе с ними росла и его меланхолия. К тому же он достиг определенного мастерства в умении изящно одеваться, не утратив при этом своей неординарности. Сегодня на нем было нечто напоминающее черные слоновьи ноги, белая крахмальная рубашка — без единого пятнышка, но и без воротника — и черный бархатный пиджак.
Хозяин холодно обозрел слугу.
— Богемно, — заключил мистер Кэмпион. — С кого снял?
Мистер Лагг тяжело покачал головой.
— Можете шутить сколько угодно, — скорбно произнес он. — Но так оно и бывает: сегодня вы — уважаемый, изысканный, добродетельный член общества, а при первом же отвратном слухе — сидите по уши в грязи.
— Где ты взял этот жакет?
— Заказал, — отрезал мистер Лагг. — Джентльменская одежда, очень модная. Последний писк. В газете сказано, одному вашему важному родственнику нездоровится. Вот я и прикупил обновку: вдруг с ним что произойдет и вас призовут занять свое место в мире, хочу быть готов.
— Это, конечно, безобразие. — Мистер Кэмпион встал. — Десять лет назад ты с ловкостью обезьяны забирался по стене дома на третий этаж, пролазил в слуховое окно, вскрывал сейф и был таков — все без сучка без задоринки. А теперь!.. Даже у малыша в коляске не сможешь сладости украсть.
— Надеюсь, до такого я не дойду, — с достоинством ответил мистер Лагг. Затем, прикрыв маленькие черные глазки припухшими белыми веками, принял добродетельный вид. — К тому же то — дело прошлое, а думать лучше о будущем. Вот я и советую вам не лезть в дела с дурным запашком. В вечерних газетах эта история выглядит плохо — не надо впутывать наши имена в такое.
— Размяк ты, Лагг, сдал, — с сожалением подытожил Кэмпион. — В последнее время я мало тебя загружаю. Да и в нынешнем деле для тебя вряд ли что найду.
— Рад слышать, — уверенно заявил мистер Лагг. — В клубе обсуждали подробности, так я тогда еще подумал: «Хоть бы не ввязнуть в эту историю». Мы ведь вроде даже не на стороне полиции.
Мистер Кэмпион взгромоздился на край стола, запахнул на поджаром теле шелковый халат, тонкий и довольно ветхий.
— Под клубом ты имеешь в виду паб на Уордор-стрит? — уточнил Альберт.
— Нет. — Лицо мистера Лагга одеревенело. — Я туда больше не хожу. Не одобряю некоторых посетителей. Недостойные личности. Если желаете знать, я посещаю очень спокойное респектабельное местечко в бывших конюшнях, в Мейфэр. Там есть милейшие люди, моего рода занятий.
— Джентльменские джентльмены, видимо? — насмешливо спросил мистер Кэмпион.
— Именно, — с вызовом подтвердил мистер Лагг. — А что плохого? Поддерживаю знакомство с милыми людьми из высшего общества, узнаю все сплетни.
— Ты мне отвратителен, — искренне произнес Кэмпион. — До ужаса. Так и подмывает тебя уволить.
— Попробуйте. — В мистере Лагге вспыхнул былой огонь. — Хочу посмотреть, куда вас тогда занесет. Вы беспомощны, как младенец. Без меня никак, уж я вас приучил. Бросайте это дело, и мы больше ни словом о нем не вспомним. Сделка честнее некуда.
Не заметив в лице хозяина ни намека на капитуляцию, Лагг настойчиво продолжил:
— В конце концов, когда секс поднимает свою уродливую голову, пора сматывать удочки. Вы это знаете не хуже меня.
— Так ты не шутишь? — Мистер Кэмпион выглядел совсем озадаченным.
— Когда это я шутил? — со справедливым упреком вопросил мистер Лагг. — Тема совсем не смешная.
— Откуда ты взял эту… секс-идею? Я думал, в газетах все очень сдержанно. Да и как иначе — закон о клевете никто не отменял.
