Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты
— Женитьба пошла тебе на пользу. — Он поскреб подбородок. — Давненько ж я тебя не видел.
— Давно, — согласился я.
— Он упек меня за решетку, — сообщил Стадси Норе.
Нора пробормотала что-то сочувственное и спросила:
— Он был хорошим детективом?
Стадси наморщил то, что служило ему лбом.
— Люди говорят, да, но сам я не знаю. То, что однажды он меня поймал, — случайность: я начал с правой.
— Как получилось, что ты натравил на меня этого дикаря Морелли? — спросил я.
— Ты же знаешь этих иностранцев, — сказал он, — они же все истерики. Я же не знал, что он такое выкинет. Он боялся, что полиция навесит на него убийство этой самой Вулф, а тут мы читаем в газете, что у него, якобы, были на это причины, вот я ему и говорю: «Ник не из тех людей, что мать родную продадут, и тебе не помешает с ним посоветоваться». Он решил так и сделать. Ты что, заложил его?
— Он дал себя выследить, а обвинил в этом меня. Как он меня нашел?
— У него есть друзья, а ты ведь не прятался, не так ли?
— В городе я всего неделю, в газетах не сообщалось, где я остановился.
— В самом деле? — с интересом спросил Стадси. — А где же ты обитаешь?
— Я живу в Сан-Франциско. Так как же он меня нашел?
— Отличный город. Давненько я там не бывал, но город отличный. Не могу тебе сказать, Ник. Спроси его сам. Это его дело.
— Если не считать, что это ты натравил его на меня.
— Ну да, — согласился Стадси, — если, конечно, не считать, но сам посуди, я ведь хотел помочь тебе. — Сказано это было совершенно всерьез.
— Мой друг… — начал я.
— Откуда я знал, что он психанет? Ведь все равно ранил он тебя несильно?
— Может быть, но проку мне от этого не было, а я… — я остановился, потому что официант принес шампанское. Мы попробовали и похвалили. Шампанское было скверное. — Как ты думаешь, это Морелли убил эту девицу? — спросил я.
Стадси убежденно покачал головой.
— Ни в коем случае.
— Этот парень способен убить за здорово живешь, — сказал я.
— Знаю, эти иностранцы, они все истерики; но весь тот день он провел здесь.
— Весь?
— Весь. Могу в этом поклясться. Несколько ребят гуляли наверху с девочками, и я точно знаю, что Морелли весь день не отходил от «своей» ни на шаг, боялся оставить ее одну. Кроме шуток, это единственное, что может его задеть.
— Тогда чего же он беспокоился?
— А я знаю? Думаешь, я его спрашивал? Ты же знаешь этих иностранцев.
— Угу, — сказал я. — Они все истерики. А не мог он послать на свидание с Вулф кого-нибудь из своих дружков?
— Мне кажется, у тебя сложилось неверное мнение об этом парне, — сказал Стадси. — Я знал эту даму. Иногда она захаживала сюда вместе с ним. Они просто развлекались. Не так уж он был на ней помешан, чтобы иметь на нее зуб. Серьезно.
— Она тоже употребляла «дурь»?
— Не знаю. Я видел, как она иногда пробовала, но это, наверное, просто за компанию, небольшую дозу, только потому, что он это делал.
— Кто еще с ней развлекался?
— Насколько мне известно, никто, — равнодушно ответил Стадси. — Правда, еще один стукач по фамилии Нанхейм; он часто приходил сюда и ухлестывал за Вулф, но, как я заметил, он ничего не добился.
— Так вот откуда Морелли узнал мой адрес.
— Да ты что. Единственное, чего хотел Морелли, так это врезать этому Нанхейму. Может, поэтому тот и рассказал полиции, что Морелли был знаком с этой дамой? Он что, твой друг?
Я подумал над словами Стадси и сказал:
— Нет, я его не знаю. Слышал, что и раньше и сейчас он оказывал полиции кое-какие услуги.
— Хм. Спасибо.
— За что спасибо? Я ничего не сказал.
— Этого вполне достаточно. Теперь ты мне вот что скажи: из-за чего весь этот сыр-бор, а? Ведь ее убил этот парень, Вайнент, разве нет?
— Так считают многие, — сказал я, — но можешь ставить один к двум, что это не он.
Стадси покачал головой.
— Нет, в таком деле я не буду заключать с тобой пари, — его лицо просветлело, — но я расскажу тебе, что собираюсь сделать, и если хочешь, мы поспорим на «деньги». Ты помнишь: когда ты меня прищучил, я начинал своей правой, как я уже сказал, и вот мне всегда было интересно, смог бы ты все это повторить. Как-нибудь, когда ты поправишься, мы…
Я засмеялся и сказал:
— Нет, я уже не в форме.
— А у меня еще есть порох, — не унимался Стадси.
— Кроме того, тогда случился прокол: ты потерял равновесие, а я стоял твердо.
— Просто ты хочешь пощадить мое самолюбие, — сказал Стадси и добавил более задумчиво: — Хотя, похоже, тебе это удалось. Ну ладно, раз ты не… Бог со всем этим, позвольте наполнить ваши бокалы.
Норе захотелось вернуться домой не очень поздно и трезвой, поэтому мы покинули Стадси и его «Пигайрон Клаб» сразу после одиннадцати. Хозяин проводил нас до такси и энергично пожал наши руки.
— Я получил огромное удовольствие, — сказал он.
Мы ответили что-то в том же вежливом духе и уехали.
Нора сказала, что Стадси — удивительный.
— Половину из того, что он говорил, я вообще не поняла.
— С ним все нормально.
— Ты не сказал ему, что больше не работаешь детективом?
— Он бы решил, что я морочу ему голову, — объяснил я. — Для таких ребят человек, который когда-то был детективом, так детективом и останется, и я лучше совру ему, чем дам заподозрить меня во лжи.
— Когда ты сказал, что Вайнент не убивал, ты правду говорил?
— Не знаю. Думаю, да.
В «Нормандии» нас ждала телеграмма из Аллентауна от Маколея:
ТОТ ЧЕЛОВЕК НЕ ВАЙНЕНТ И НЕ САМОУБИЙЦА
15
На следующее утро я пригласил стенографистку и разделался с большей частью накопившейся корреспонденции; переговорил по телефону с нашим адвокатом в Сан-Франциско: мы пытались спасти от краха одного из наших клиентов; потратил целый час на тщательное изучение плана, который мы разработали для уменьшения наших налогов; словом, я был занят бизнесом и к двум часам, когда покончил с работой и мы с Норой отправились на ленч, чувствовал себя совершившим массу полезных дел.
После ланча Нора ушла играть в бридж. Я решил встретиться с Гилдом; чуть раньше я разговаривал с ним по телефону.
— Значит, тревога оказалась ложной? — спросил я после того, как мы обменялись рукопожатиями и с удобством расположились в креслах.
— Вот именно. Это такой же Вайнент, как я. Знаете, как это бывает: мы сообщили полиции в Филли, что Вайнент отправил оттуда телеграмму, и передали его приметы, и вот любой худой и усатый мужчина стал у них Вайнентом, а таких — половина Пенсильвании. Тот малый, Барло, безработный плотник, как мы выяснили, схлопотал пулю от ниггера, который пытался его ограбить. Больше ничего неизвестно.
