Стейн Ривертон - Хамелеон. Смерть явилась в отель. Дама не прочь потанцевать
— Как это понимать?
— Да уж и не знаю, как вам объяснить, — неуверенно сказал Уве. — Ведь я больше не видел даже его тени. Он просто исчез. Но, думаю, собака подбежала к нему. Потому что она перестала лаять. Только тихо рычала. А потом и рычать перестала.
— Что же, по-твоему, произошло? Ведь это странно.
— А то нет! Наверное, он поговорил с собакой.
— Ты хочешь сказать, что стрелявший знал эту собаку?
— Откуда мне знать? — Казалось, Уве доставляет удовольствие отвечать вопросом на вопрос.
— Ты слышал, как он говорил с собакой?
— Да, он говорил шепотом.
— Ты лежал так близко, что слышал даже шепот?
— А я не глухой.
— Он пытался успокоить собаку?
— Думаю, так.
— Ну, а потом?
— Потом раздался выстрел.
— Он застрелил собаку?
— Выходит, так, но я ничего не видел.
— Из револьвера?
— Да, по-моему. Судя по выстрелу, это был револьвер.
Лесничий взволнованно вскочил.
— Как все просто, — пробормотал он. — Теперь я понимаю, почему у нее дырка в черепе. Собака стояла рядом, она его знала.
Лесничий внимательно смотрел на Уве.
— Чужому она вцепилась бы в горло. Этот человек говорит правду.
Лесничий подошел к окну. Видеть он ничего не мог. Он просто смотрел в темноту.
Краг снова повернулся к Уве.
— А куда потом делся стрелявший?
— Не знаю. Видел только, что он побежал.
— Куда?
— Прочь из леса.
— Но куда? В каком направлении?
— Он побежал в отель, — ответил Уве.
Все вздрогнули. Лесничий быстро обернулся. Господин Эррон в своей домашней куртке, принюхивался, словно хищник, почуявший добычу. Гордер быстро подошел к Уве:
— Ты уверен, что он побежал в отель?
Кузнец поежился, снова оказавшись в центре внимания. Он мучительно напрягался, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего.
— После второго выстрела из леса выбежала тень, — медленно проговорил он. — Это был мужчина. Он побежал к отелю. А вот входил ли он внутрь, этого я сказать не могу. Его заслонили постройки, и больше я его не видел. Он ли стрелял или кто другой, не знаю. Я этого не видел.
— Ты осторожничаешь, — сказал Краг, начиная терять терпение. — Ведь ты понимаешь, что никого другого там не было.
— Да, вряд ли там был кто-то еще, — согласился Уве.
Стало тихо, все были заняты своими мыслями. У Крага родилась слабая догадка, однако и этого было достаточно, чтобы холод сжал его сердце.
32
Все по-разному отнеслись к тому, что сказал Уве. Краг поверил его словам. Остальные — нет. Но и среди тех, кто не поверил, единства не было. Одни считали, что все это ложь, другие увидели в его рассказе принятое у крестьян смешение правды и лжи. Этого мнения решительно придерживался и лесничий.
Именно об этом они и говорили в доме для работников после допроса Уве. Когда стало ясно, что допрос больше ничего не даст, Уве на время отпустили. Но ружье у него отобрали. Ему предложили переночевать с работниками — утром они решат, что с ним делать.
Краг хотел, чтобы на всякий случай Уве был рядом. А чтобы он не убежал, Краг заверил его, что бояться ему нечего и что его ни в чем не подозревают.
Как только Уве ушел, Краг подробно расспросил о нем лесничего.
Уве жил в деревне и пробавлялся случайными заработками. Кузнецом его звали потому, что он был сыном кузнеца. Чаще всего он работал у местных торговцев. Иногда ходил в море с рыбацкой артелью брата. Он имел славу лучшего охотника и знатока леса, несколько раз его ловили на браконьерстве. Никаких других преступлений за ним не числилось, но браконьерство и отсутствие определенных занятий не прибавляли ему уважения, как в деревне, так и во всей округе. Он всегда производил впечатление человека замкнутого и робкого.
— Ну что ж, — сказал Краг, — это не придает достоверности его словам, но, тем не менее, я не сомневаюсь, что он сказал правду. Он и не мог иначе вести себя при таких обстоятельствах. К тому же мы знаем, что стрелял не он. Отверстие от пули в дверце шкафа не соответствует калибру его ружья. (Господин Эррон хотел вмешаться, но поданный ему Крагом знак заставил его замолчать. Господина Эррона удивило, что Краг, говоря об отверстии, оставленном пулей в дверце шкафа, ничего не сказал о том, что эта пуля лежит у него в кармане.)
— К тому же, — продолжал Краг, — лесничий считает, что собаку застрелили из револьвера, и даже больше, что она знала человека, который ее убил. Поведение Уве в лесу представляется мне совершенно естественным. Он боялся, что его увидят, и потому спрятался, ведь он знает, что его всегда подозревают в браконьерстве. Он упорно отрицает, что видел стрелявшего, но это означает лишь то, что он боится оказаться впутанным в это дело. У этих людей врожденный страх перед судом, и Уве Кузнец не исключение. Несмотря на его сомнительную репутацию, он произвел на меня хорошее впечатление.
Возражения присутствующих показали Крагу, что у всех сложилось разное мнение о ночном эпизоде. В словах одного он уловил злорадство, у другого — звучали нотки страха, у третьего — обида. Присутствующие не только противоречили друг другу, но и намерения у них были, по-видимому, разные. Один хотел скрыть то, что другой, напротив, пытался сделать очевидным. Все это помогало Крагу приблизиться к истине. Он с большим вниманием выслушивал каждого.
— Мне тоже кажется, что Уве в основном говорил правду, — сказал лесничий. — Если бы моя собака, подбежала к тому месту, где он лежал, она бы вцепилась ему в горло. Тут он не лжет. А вот дальше… Думаю, с ним был кто-то еще, с револьвером. Там было два человека, это точно. Уве Кузнец не пойдет ночью в лес с ружьем, если у него нет на уме браконьерства.
— Ну хорошо, а зачем ему понадобилось стрелять в окно ни в чем неповинного человека?
— Может, все объяснилось бы очень просто, если б мы схватили его спутника. Надо послать за ленсманом, пусть отправит Уве в тюрьму.
— Я тоже не верю рассказу Уве, — сказал Гордер. — Я так устал от этого ночного бдения и так расстроен, что мне трудно объяснить ход моих мыслей. Но я ему не верю.
Гордер говорил с трудом, хрипло, и этот хриплый голос вместе с мертвенной бледностью лица почему-то создавали впечатление, будто он от чего-то защищается. Что для него это вопрос жизни и смерти.
Неожиданно подал голос и господин Эррон. Он стоял, широко расставив ноги, и слегка покачивался, руки он прятал в карманах своей расшитой домашней куртки. В шелковистой бороде поблескивали белоснежные зубы, он насмешливо улыбался. Краг даже наклонился, чтобы лучше рассмотреть его лицо. Оно светилось злорадством. По сравнению с бледным, замкнутым Гордером господин Эррон из-за этой улыбки казался воплощением жестокости. Краг молчал и наблюдал за обоими.
