Жорж Сименон - Мегрэ и виноторговец
Никто здесь не был расположен к откровенности.
— Подумайте на досуге, прошу вас. Малейший факт может оказаться полезным при розыске.
Мегрэ и Лапуэнт спустились к бухгалтеру, который выглядел точно таким, ьак его описала Анна-Мари.
— Давно вы здесь служите, господин Риоль?
— Пятый месяц. До этого работал в магазине кожаной галантереи на Больших бульварах.
— Что вам было известно о любовных приключениях хозяина?
Бухгалтер покраснел, раскрыл было рот, но так и не нашел, что ответить на столь прямо поставленный вопрос.
— Можете вы назвать кого-либо из посетителей, которому Шабю дал бы повод для ненависти?
— Но за что им его ненавидеть?
— Говорят, он был слишком крут и в делах и с теми, кто от него зависел. Так?
— Да уж мягким его не назовешь, — согласился Риоль и тут же пожалел о своем ответе: ему не следовало высказывать собственное мнение.
— И госпожу Шабю вам приходилось видеть?
— Иногда она заезжала сюда со счетами своих поставщиков, хотя чаще присылала их почтой. Очень простая и приветливая дама.
— Благодарю, господин Риоль.
Оставался только унылый Лепетр. Его кабинет выглядел еще старомоднее и провинциальней, чем у владельца фирмы. Заведующий производством сидел за черным столом, на котором были расставлены образцы разных вин. Он угрюмо взглянул на вошедших.
— Полагаю, господин Лепетр, вы догадываетесь, что может нас интересовать?
Лепетр кивнул. Один его ус свисал ниже другого. Он курил трубку, распространявшую едкий запах крепкого табака.
— Видимо, — продолжал Мегрэ, — у кого-то оказались достаточно веские причины искать смерти Шабю. Вы давно с ним работаете?
— Тринадцать лет.
— И всегда были им довольны?
— Я никогда ни на что не жаловался.
— Хозяин всецело вам доверял?
— Он доверял только себе.
— Но тем не менее считал вас одним из главных своих помощников?
Лепетр не ответил. Лицо его ничего не выражало. Макушка у него была прикрыта маленькой шапочкой. «Лысину прячет», — невольно подумал Мегрэ.
— Ничего не добавите?
— Нет.
— Может быть, он упоминал при вас кого-нибудь, кто устно или письменно угрожал, что разделается с ним?
— Нет.
Мегрэ понял, что настаивать бесполезно, и сделал Лапуэнту знак следовать за ним.
— Благодарю, господин Лепетр.
— Не за что.
Лепетр закрыл за ними дверь.
В машине простуда вновь дала себя знать. Несколько минут Мегрэ непрерывно кашлял и сморкался. Лицо его побагровело, из глаз текли слезы.
— Прости, малыш, я уже с утра чувствовал, что мне не избежать гриппа. Поехали на авеню Опера. Ба, да ведь мы не спросили номера дома!
Однако они легко нашли фирму по большим светящимся буквам «Вино монахов», протянувшимся поверх внушительного здания. В нем помещалось немало других крупных учреждений, в том числе один иностранный банк и юридическая консультация.
На третьем этаже они вошли в приемную — просторную, высокую, выложенную кафелем. У хромированных столиков сидело несколько клиентов, остальные кресла, тоже по-современному металлические, были свободны. На стенах висели три красочные рекламы, как на переходах в метро. Каждая изображала веселого чревоугодника-монаха со стаканом вина в руке.
На первой рекламе вино было красное, на второй — белое, на третьей — розовое.
Стеклянная перегородка отделяла от приемной большую комнату, где работали не меньше трех десятков мужчин и женщин. В глубине, за второй перегородкой, также разместились, сотрудники. Все было залито ярким светом, оборудовано на современный лад, обставлено по последней моде.
Мегрэ подошел к окошечку, собираясь обратиться к юной дежурной, но вынужден был вытащить носовой платок и высморкаться. Девушка терпеливо ждала.
— Простите, могу я видеть господина Лусека?
— Заполните, пожалуйста, бланк, — ответила девушка и протянула листок, на котором было напечатано: «Фамилия, имя» и немного ниже: «Цель визита». Он написал всего два слова: «Комиссар Мегрэ».
Девушка исчезла за дверью, расположенной напротив, и довольно долго не возвращалась. Наконец она пригласила их во вторую приемную, более уютную, но также выдержанную в стиле модерн.
— Господин Лусек незамедлительно примет вас. Он говорит по телефону
Действительно, ждать не пришлось. Другая девушка ввела их в обширный кабинет, тоже производивший впечатление ультрасовременного.
Низенький человек встал из-за стола и протянул руку.
— Комиссар Мегрэ?
— Да.
— Стефан Лусек. Прошу садиться.
Лицо Лусека, с длинным шишковатым носом, испещренным тонкими синеватыми прожилками, с торчащими из ушей и ноздрей пучками волос, густыми, всклокоченными бровями сантиметра в два шириной, было отталкивающе уродливым. Костюм явно нуждался в глажений, воротничок под галстуком был целлулоидным.
— Вы по поводу убийства мсье Шабю?
— Угадали.
— Я давно уже поджидаю кого-нибудь из полиции. Утренние газеты я не успеваю просматривать: мой день начинается очень рано. О случившемся меня известила вчера по телефону госпожа Шабю.
— Я не знал об этой конторе и поехал прямо на набережную Шарантон. Насколько я понял, Оскар Шабю работал преимущественно там?
— Да, но приезжал сюда ежедневно. Он предпочитал за всем наблюдать сам.
Взгляд Лусека был бесстрастен, голос лишен модуляций.
— Вам известен кто-нибудь, на кого может пасть подозрение?
— Нет.
— По слухам, Шабю был очень богат и, сколачивая состояние, несомненно, проявлял беспощадность…
— Об этом мне также неизвестно.
— Не является секретом и его повышенный интерес к женщинам…
— Меня не занимала частная жизнь Оскара Шабю.
— Где его письменный стол?
— Здесь. Напротив моего.
— Он приезжал сюда со своей секретаршей?
— Нет. Здесь вполне достаточно персонала. Лусек не давал себе труда ни улыбнуться, ни как-нибудь иначе выразить свои чувства.
— Давно вы работаете на фирму?
— Еще до того, как была открыта эта контора.
— А прежде чем занимались?
— Тем же, что и теперь. Моя специальность — финансы.
— В ваши обязанности входит составление налоговых деклараций?
— Помимо прочего, и это.
— Не вы ли займете место Шабю?
Мегрэ пришлось снова заняться своим носом, и он почувствовал, что у него вспотел лоб. И снова, в который уже раз, стал извиняться.
— Простите…
— Не торопитесь. На ваш вопрос не так просто ответить. Фирма принадлежит не акционерной компании, а господину Шабю. Ее унаследует госпожа Шабю, если это не будет противоречить завещанию покойного.
— Вы с ней в хороших отношениях?
— Мы почти не знакомы.
— Но ведь вы были правой рукой Оскара Шабю?
