Джон Карр - А потом - убийство!
Рванувшись вперед, он перегородил путь мистеру Хаккетту, который направился было к выходу. Картрайт запер дверь на ключ и закрыл ее своим телом.
— Я пришел, чтобы прояснить ситуацию до конца, — заявил он. — И пока мы во всем не разберемся, ты отсюда не выйдешь.
Мистер Хаккетт изумленно воззрился на него:
— Да какая муха тебя укусила? Ты что, спятил? Открой дверь!
— Нет. Сначала тебе придется выслушать горькую правду. Том, мне плевать, как ты тратишь свои денежки. Но поскольку я твой старый друг, хочу тебя урезонить, прежде чем ты не тронешься окончательно. Знаешь, чем ты занимаешься последние три недели?
— Да.
— Сомневаюсь. Слушай! Три недели назад ты запустил в производство «Шпионов на море». На главные роли ты пригласил Френсис Флер и Дика Конерса. У тебя был первоклассный сценарий и режиссер Говард Фиск. Но через неделю после начала съемок ты решил, что сценарий никуда не годится и его нужно переделать.
— Ты отопрешь дверь или нет?
— Нет. Что же потом? Ты попросил кого-нибудь поправить сценарий? Нет. Ты позвонил в Голливуд… повторяю: в Голливуд! — и за бешеные деньги, при мысли о которых моя шотландская душа сжимается, пригласил сюда самого высокооплачиваемого сценариста, какого только можно отыскать. Специалиста до сих пор нет. Специалист приедет неизвестно когда. Чем же ты занимаешься в ожидании? Я тебе напомню. Ты как ни в чем не бывало снимаешь «Шпионов на море» по первоначальному сценарию, от которого после приезда так называемого «эксперта» не должно остаться камня на камне!
Картрайт перевел дух. Его борода (огненно-рыжая борода) встала дыбом.
Он протянул вперед дрожащие руки.
— Том, если бы я тебя не знал так хорошо, я бы подумал, что ты хочешь развалить собственное дело. Да, ты любишь первоклассные сценарии. А что творится сейчас? Посмотри на мисс… м-м-м… и на меня. Положи на лоб холодный компресс, а потом посмотри на нас!
Смуглое лицо мистера Хаккетта потемнело еще больше.
— Билл, я терпел долго. Хватит нести чушь и прочь с дороги!
— Нет!
— Ты ведь понимаешь, что никогда больше не получишь здесь работы?
— Не получу здесь работы, — повторил Картрайт, устремив на продюсера мрачный взгляд. — Нашел чем угрожать! Да если кто-то при мне произнесет слово «кино», я его изобью! С меня достаточно! Не получу работы? Да мне легче выпить касторки! Лучше пусть меня заставят еще раз перечитать «Желание». Только, разумеется, такой человек, который увидит в нем смысл… Я обращаюсь к вам, мисс… м-м-м. Вы согласны со мной?
Строго говоря, мисс… м-м-м… была согласна. Но сейчас ей было не до логической скрупулезности.
— Вы ко мне обращаетесь, мистер Картрайт?
— Да. Смиренно.
— Хотите знать мое искреннее мнение?
— Если позволите.
— Что ж, в таком случае, — Моника наморщила лоб, — все зависит от того, как смотреть на вещи. То есть… кто из вас продюсер с десятилетним стажем? Однако у вас такое преувеличенное самомнение, что вам кажется, будто никто, кроме вас, ничего не знает! Всякий раз, как вам что-то не по нраву, вы дуетесь и заявляете, что сжигаете все мосты и уходите. Выглядит не слишком солидно, верно?
Картрайт долго смотрел на нее тяжелым взглядом. Потом вдруг подпрыгнул и исполнил перед дверью какое-то танцевальное па.
Мистер Хаккетт обернулся и рассмеялся.
— Ну, вот и хорошо. Забудем обо всем! — ласково проговорил он, хлопая Картрайта по плечу. — Я знаю, старина, ты ничего плохого в виду не имел.
— Уверена, что не имел, мистер Хаккетт!
— Да. Билл разрывает контракт примерно раз в неделю, но после всегда приходит в себя.
— Уверена, что приходит.
— Что ж, мне пора. На съемочной площадке какие-то проблемы. Кажется, произошла какая-то путаница, и кого-то едва не убили. Такого нельзя допускать. Билл, оставляю мисс Стэнтон на твое попечение. Возможно, ей захочется все осмотреть. Покажи ей студию, а потом приведи в третий павильон.
— Мистер Хаккетт! — воскликнула Моника, внезапно встревожившись. — Погодите! Пожалуйста! Минуточку!
— Рад был познакомиться, мисс Стэнтон, — заявил мистер Хаккетт, пожимая Монике руку и чуть ли не насильно усаживая снова в кресло. — Надеюсь, наше знакомство будет долгим и приятным. Если вы что-нибудь захотите узнать, спрашивайте Билла. Уверен, вам найдется о чем поговорить. Пока, Билл! До свидания, до свидания, до свидания!
Дверь за продюсером закрылась.
3Целую вечность после его ухода в кабинете царило молчание. Наконец, Уильям Картрайт откашлялся.
— Мадам, не говорите так!
— Чего не говорить?
— Того, что вы собирались сказать, — что бы то ни было, — объяснил Картрайт. — Что-то мне подсказывает, что разговор на любую тему почти неизбежно перерастет у нас с вами в полемику. Однако вот что мне хотелось бы выяснить. Вы на самом деле хотите, чтобы я показал вам студию?
— Если это не слишком вас затруднит, мистер Картрайт.
— Отлично! Тогда… позвольте еще один вопрос?
— Да, пожалуйста.
Картрайт заговорил чуть увереннее:
— Скажите, по мне ползают тараканы? А может, вы усмотрели на моем лице скрытые признаки проказы, которые обнаружатся при подробном врачебном осмотре? Я спрашиваю не из праздного любопытства. У меня мурашки бегают по коже! С тех самых пор, как я вошел сюда, вы сидите и смотрите на меня с таким видом, словно хотите… не знаю, как описать выражение вашего лица: такое сосредоточенное отвращение, мадам (уж позвольте быть с вами откровенным), повергает меня в ужас.
— Вы должны меня извинить. — Моника одернула юбку, закрывая чрезвычайно округлые колени. Ее презрение сделало бы честь самой Еве д'Обри. — Я больше не желаю обсуждать данный предмет.
— Зато я желаю! Черт побери! — вскричал Картрайт, моментально забывая о возвышенном стиле. — Ну почему, почему вы не можете мыслить здраво? Я ведь извинился! Что еще мне сделать? Имейте в виду, от своего мнения я не отказываюсь!
Монику затрясло.
— Неужели? — осведомилась она. — Как бесконечно любезно с вашей стороны! Как щедро, как великодушно!
— Да. Впрочем, я вам сочувствую. Принимаю во внимание уязвленное самолюбие…
Окаменев, Моника откинулась на спинку кресла и посмотрела на собеседника в упор. Однако она его не видела. Перед ней плавало облако неясных очертаний, облако, наполненное ненавистью. Оно вырвалось у нее из головы, как джинн из бутылки. Хотя она совершенно о том не подозревала, юбка задралась выше колен. Она не замечала мрачного, циничного самодовольства на лице Картрайта, смешанного тем не менее со злым удивлением.
