Рекс Стаут - Золотые пауки (сборник)
Я заговорил:
– Прошу прощения, но я не профессиональный свидетель. Я пришел повидаться с мистером Ковеном по его просьбе. Я поищу его?
Тут у меня за спиной раздался тоненький писк:
– Доброе утро, миссис Ковен. Я не рано?
Пока она отвечала, я обернулся взглянуть на обладателя дисканта, как раз миновавшего арку. Этому человеку следовало бы поменяться голосом с Питом Джорданом. Его рост и осанка более соответствовали баритону, если даже не басу, а голову его, соразмерную телу, венчала грива седых, едва ли не до белизны, волос. Буквально все в нем кричало о внушительности и уверенности, да и манера держаться была соответствующая, но писк решительно портил общее впечатление. Присоединившись к нашей компании, вновь прибывший продолжил:
– Я услышал, что Пит привел мистера Гудвина, и поэтому решил…
Миссис Ковен и Пит заговорили в ответ одновременно, и не стоило даже пытаться разбирать их излияния, особенно когда обезьянка решила подключиться к общей беседе и принялась громко верещать. Вдобавок я уже чувствовал, как шею и лоб у меня заливает пот, ибо я вырядился в жилет и пиджак, в то время как на Пите и писклявом мужчине были только рубашки. Последовать их примеру я не мог, ибо тогда выставил бы напоказ кобуру. Вся эта компания, включая и обезьянку, по-прежнему не унималась, совершенно игнорируя меня. Правда, я все-таки сумел понять, что обладатель дисканта оказался вовсе не Адрианом Гетцем, как я поначалу предположил, но Байрэмом Гильдебрандом, напарником Пита по нудному вырисовыванию Ослепительного Дэна.
Беседа текла непринужденно, и все это выглядело очень мило и так по-домашнему, но я уже начинал шипеть, как раскаленная сковородка, а потому двинулся к дальней стене комнаты и распахнул окно. Немедленной реакции, каковой я ожидал, не последовало. Разочарованный сим обстоятельством, но получив облегчение от притока свежего воздуха, я наполнил им грудь и вытер носовым платком лоб и шею, после чего обернулся и увидел, что нашего полку прибыло. Через арку прошествовало розовощекое создание в норковой шубке, на каштановых волосах красовался лихо заломленный кусок темно-зеленой пробки или чего-то в этом роде. Никто, за исключением меня, не удосужился взглянуть на дамочку, которая меж тем прошла прямиком к камину, сбросила шубку на диван, продемонстрировав мудреный костюм из шотландки нескольких умеренных цветов, и глубоким грудным голосом, способным привлечь к себе внимание без излишней громкости, произнесла:
– Через час Рукалу умрет.
Все, кроме обезьянки, тут же пораженно умолкли. Миссис Ковен взглянула на животное, осмотрелась по сторонам, заметила открытое окно и требовательно вопросила:
– Кто это сделал?
– Я, – мужественно признался я.
Байрэм Гильдебранд прошествовал к окну, точно полководец перед войсками, и захлопнул его. Обезьянка прекратила верещать и начала кашлять.
– Видали? – отреагировал Пит Джордан. Его баритон утратил агрессию и теперь звучал уже даже, можно сказать, довольно. – Похоже, у нее уже начинается пневмония! А это идея! Вот что надо делать, чтобы вывести Гетца из себя.
Все трое подошли к клетке осмотреть Рукалу, не удосужившись поприветствовать или поблагодарить женщину, появившуюся как раз вовремя, чтобы спасти жизнь обезьянки. Она шагнула ко мне, дружелюбно поинтересовавшись:
– Вы Арчи Гудвин? Я Пэт Лоуэлл. – Она протянула руку, и я пожал ее. К рукопожатиям у Пэт был явный талант, и она подкрепила его открытым взглядом своих ясных карих глаз. – У меня была мысль позвонить вам утром и предупредить, что мистер Ковен никогда не является на назначенные встречи вовремя, но поскольку он договаривался с вами сам, я не стала вмешиваться.
– Впредь никогда не упускайте возможности позвонить мне, – посоветовал я.
– Договорились. – Она убрала руку и взглянула на запястье. – В любом случае вы пришли слишком рано. Мистер Ковен сказал нам, что собрание начнется в половине первого.
– Мне было назначено на двенадцать.
– Да? – Пэт Лоуэлл явно пыталась постичь, что я за фрукт, хотя и делала это не в лоб, а исподволь. – Он хотел сначала поговорить с вами наедине?
Я пожал плечами:
– Наверно.
Она кивнула, чуть нахмурившись:
– Для меня это новость. Я его агент и менеджер вот уже три года, улаживаю все его дела, начиная с рекламы таблеток от кашля и заканчивая наклейками с изображениями Ослепительного Дэна для мотороллеров. Однако впервые за все время мистер Ковен пригласил кого-то на собрание, предварительно не проконсультировавшись со мной… Причем речь идет о самом Ниро Вульфе! Насколько я понимаю, намечается союз Ниро Вульфа и Ослепительного Дэна – Дэн основывает детективное агентство?
Я поставил выше вопросительный знак, хотя по ее интонации нельзя было судить, вопрос это или же просто утверждение. Тем не менее мисс Лоуэлл застигла меня врасплох, что, по-видимому, отразилось на моем лице: я представил себе во всех подробностях, как докладываю боссу о перспективах его сотрудничества с Ослепительным Дэном. Я попытался овладеть собой и осторожно отозвался:
– Лучше подождать, пускай мистер Ковен сам все расскажет. Насколько я понимаю, я здесь лишь в качестве технического консультанта, представляющего мистера Вульфа, поскольку сам он по делам из дома никогда не выходит. Конечно же, практическая сторона дела будет на вас, и если это означает, что нам придется много общаться…
Я умолк, потому что собеседница меня больше не слушала. Глаза ее устремились куда-то за мое плечо в сторону арки, и выражение их внезапно и полностью изменилось. Не то чтобы в нем добавилось живости или тревоги, но вот сосредоточенности – точно. Я обернулся: к нам направлялся Харри Ковен собственной персоной. Расческа не осквернила сегодня копну его черных волос, равно как и бритва лицо. Его крупное тело было облачено в красный шелковый халат с вышитыми желтыми Ослепительными Дэнами. Подле него семенил немолодой коротышка в темно-синем костюме.
– Доброе утро, мои ослепишки! – прогремел Ковен.
– Как-то здесь прохладно, – тихо и обеспокоенно заметил коротышка.
Неким загадочным образом сей тихий голосок словно бы произвел шума куда больше, нежели громыхание Ковена. Определенно, именно этот голосок пресек ответные приветствия «ослепишек». Так или иначе, с появлением этой колоритной парочки атмосфера в комнате внезапно изменилась. Если раньше все присутствующие в гостиной хоть и казались мне малость чокнутыми, но зато держались свободно и естественно, то теперь они заметно напряглись и едва ли не съежились. А заодно, похоже, и как будто лишились дара речи. Так что заговорить пришлось мне:
