Джон Карр - Загадка Красной вдовы
– Время, мадам, – тихо сказал Мастерс, словно боясь спугнуть ее. – Вы помните, сколько было времени?
Вопрос все равно выбил Изабеллу из колеи.
– Не… помню. Нет, помню. У меня на столе часы со светящимся циферблатом. Было около четырех. Я выглянула в холл. Вначале было темно. Затем я заметила свет. Он выбивался из-под двери Алана.
То, что я сейчас скажу, наверное, покажется вам нелепым, притянутым за уши и… неестественным, если вы понимаете, что я имею в виду. Но вы должны знать, почему я испытала такой страх, что не могла ни двинуться, ни что-либо предпринять. Когда я была маленькой – вскоре после того, как мой отец умер в той комнате, – кто-то подарил мне на Рождество книжку со сказками. Для большинства детей она была бы вполне безобидна. Я еще не умела читать и целыми часами рассматривала жуткие картинки. Для меня, росшей под сенью той комнаты, все это было настоящим. Волшебные сказки не были для меня просто выдумкой, как для других детей. Лес был темным и страшным – настоящим лесом; злобные и хитрые ведьмы смотрели на меня, красное вино было отравлено; грабители не были людьми – они были монстрами. Там была одна особенно страшная сказка о невесте, которая шла через лес на встречу со своим женихом. Она пришла к дому, где…
Изабелла судорожно сцепила руки.
– Впрочем, это не важно. Достаточно сказать, что в моем воображении грабители, живущие в доме, сидели за круглым столом и пили отравленное вино. Они хотели зарезать невесту. Та картинка снилась мне долгие годы. А то, что я видела прошлой ночью, не было сном.
Я выглянула в темный холл и увидела свет, идущий от двери Алана. Он нес небольшую электрическую лампу – такие используют шахтеры. Сетка на ней отбрасывала черточки теней. Он казался в два раза выше и шире, чем обычно. На нем был черный халат с красным воротником. Он осматривал холл. Когда он поворачивался, лампа осветила его лицо, и я увидела его морщины, его бычью шею, его мокрые от пота рыжие волосы. Но яснее всего я увидела его глаза. Я не знаю, как вам описать… Они были как устрицы и поворачивались из стороны в сторону. Он не улыбался, но выглядел так, будто вот-вот улыбнется. Я поняла, что он безумен… Он зашагал очень тихо. В одной руке у него была лампа, а в другой шприц, наполненный какой-то желто-коричневой жидкостью. Его руки были в черных хлопчатобумажных перчатках. Он что-то бормотал себе под нос, когда смотрел вниз с лестницы… Спросите меня! – неожиданно воскликнула Изабелла. – Спросите, почему я не закричала, не побежала за ним, не перебудила весь дом? Я просто не могла. Я была физически не способна что-либо сделать. Возможно, я потеряла сознание, хотя я так не думаю. Следующее, что я помню: в холле становится темнее, источник света движется вниз по лестнице. Все ужасы прошлого вернулись ко мне. Все было так, как на картинке в той книге.
Затем мне пришло в голову: Гай! Где Гай?
Доктор Пелем снова взял сигару и с любопытством ее разглядывал.
– Вы беспокоились за Гая Бриксгема. – Он не спрашивал, а утверждал. – Почему?
– Говорю вам, – Изабелла безнадежно махнула рукой, – я не могу объяснить. Не знаю. Я только помню, что каким-то образом, ощупью, добралась до комнаты Гая. Сначала я боялась включить свет, но потом рычажок каким-то образом оказался у меня под рукой. Я плотно закрыла дверь и включила свет. Его постель была пуста. – Она глубоко вздохнула. – Я понимала, что должна спуститься вниз, за Аланом. И не могла. Я сидела в кресле и смотрела на пустую постель Гая. Мне снова стало жарко, я не очень хорошо видела. Я выключила свет и вышла из комнаты в холл. Там я снова попыталась успокоиться и убедить себя, что должна спуститься вниз. Затем мне пришло в голову – это был компромисс с самой собой, цепляние за соломинку в надежде, что все пойдет по-прежнему, – что я могу пойти в комнату Алана и встретить его, когда он вернется. Но там мне стало хуже. Я решила, что включу свет, как только он появится, но я просто не могла находиться там в темноте. И еще там был странный запах. Я закрыла дверь и включила свет. А потом я увидела открытый ящик.
– Открытый ящик, мэм? – переспросил Г. М.
– Самый нижний ящик комода. Он был выдвинут не очень сильно, но я заметила. В замке торчал ключ. Я подошла посмотреть… и не смогла удержаться на ногах. В ящике лежал нож – большой охотничий нож, такие Алан обычно берет с собой в путешествия. Он не был отмыт. К лезвию прилипли несколько собачьих волосков коричневого цвета. Они приклеились, когда кровь засохла, понимаете? Да! Там была еще записная книжка. Черная, кожаная, с выдранными страницами. На переплете золотом были вытиснены буквы «Р. Б.».
Мастерс не смог удержаться от восклицания, но она его, похоже, не услышала. Она приложила ладонь ко лбу, как если бы ее терзала головная боль.
– Я… не могла там оставаться. Там даже воздух был пропитан… Я выключила свет и вышла. Не прошла я и половины пути до моей комнаты, как увидела, что вверх по лестнице двигается лампа.
Испугалась ли я? Я чуть с ума не сошла от страха. Я чувствовала себя как кролик, которого загнали в угол. У меня в буквальном смысле земля ушла из-под ног, и я опустилась на колени у стены. Я думала, что он идет за мной. Он не заметил меня, хотя и прошел всего в нескольких ярдах. Когда он закрывал дверь своей комнаты, я снова увидела его лицо. Он улыбался. Я слышала, как он сказал, будто обращаясь ко мне: «С ним все кончено». Вот последнее, что я видела или слышала, джентльмены. Я не помню, как попала в свою комнату, но, очевидно, без посторонней помощи. Потому что, понимаете, я ведь жива.
Изабелла устало откинулась на спинку стула. Ее дыхание прерывалось. Она выглядела так, будто с облегчением бы расплакалась, но не может. Г. М. внимательно смотрел на нее, сложив руки на животе.
– Мастерс, – сказал он бесцветным голосом, – сбегайте наверх, поглядите на тот ящик.
Изабелла горящими глазами смотрела на Мастерса, спешащего прочь. У него самого лицо было белее мела.
– Вы верите, что те вещи действительно там, сэр Генри? – спросил она.
Г. М. задумчиво кивнул:
– Да, мадам. Я вполне уверен, что они там есть, и, может, кое-что другое. – Он повернулся; – Пелем, у вас есть какие-нибудь вопросы к мисс Изабелле?
– Дружище Мерривейл… – сказал Пелем и прочистил горло. Он казался невозмутимым. Он не был невозмутимым. – Дружище Мерривейл, это ваша епархия, не моя. Здесь дело полиции. На данный момент у меня вопросов нет.
– Хорошо. Мадам, я хочу задать всего один вопрос. Скажите, вы подозревали, что ваш племянник виновен, еще до того, как вы увидели его вчера ночью? Вы считали его сумасшедшим? И когда вы увидели, как он выходит из комнаты, вы ужаснулись, но не удивились?
