Агата Кристи - Игра зеркал
— Я очень хорошо вас понимаю, — ласково заметила мисс Марпл.
Уолли бросил на нее быстрый взгляд и поднялся со скамьи.
— Простите, что я так некстати разоткровенничался с вами.
Мисс Марпл впервые увидела на его лице улыбку. Она была светлой, прелестной и внезапно превратила неуклюжего увальня в трогательное беззащитное юное существо.
— Мне необходимо было выговориться. Сожалею, что все это вылилось на вас.
— Что вы! Я все поняла, бедный мальчик.
— А вот вам и новая компания, — сказал Уолтер. — Эта дама меня невзлюбила, поэтому мне лучше удалиться. Безмерно благодарен вам, что так терпеливо выслушали меня!
Он ушел, юный великан, а мисс Марпл наконец-то заприметила Милдред, которая не спеша пересекала лужайку.
— Вижу, что этот ужасный увалень избрал вас жертвой, — сказала она, немного запыхавшись, и присела на скамейку. — Для Джины такое замужество — форменная трагедия. И все из-за того, что ее некстати отправили в Америку. Я твердила матери, что этого не нужно было делать. Но ей всегда было чуждо благоразумие, если речь шла о Джине. Этого ребенка слишком баловали. Ее вообще не надо было увозить из Италии…
Она запнулась, словно недодумала свою тираду до конца.
Мисс Марпл миролюбиво заметила:
— Джина так хороша собой!
— Но этого не скажешь о ее поведении. Только моя мать не замечает, как она вскружила голову Стефану. Я нахожу это недостойным. Допустим, что ей не повезло в замужестве, но брак есть брак, и коль вы в него вступили, извольте подчиняться его законам. В конце концов, этот ужасный иностранец — ее собственный выбор!
— А он действительно такой ужасный?
— О, милая тетя Джейн! С моей точки зрения он просто гангстер. Злопамятный. Отвратительно воспитан. Не может связать двух слов. Груб и словно всегда чем-то запачкан.
— Я думаю, что он здесь несчастен, — произнесла мисс Марпл.
— Не вижу причины… Разумеется, кроме выходок Джины. Когда он появился, мы пытались всячески занимать и развлекать его. Льюис предлагал ему должности, где он мог бы стать полезным. Но ему больше по душе бездельничать и дуться на всех. Впрочем, признаю, что здешняя жизнь невыносима для свежего человека. У Льюиса голова забита лишь проблемой малолетних преступников. А мать занята одним Льюисом. Дом запущен окончательно. Взгляните на этот парк, он совсем одичал. И ведь дело не в том, что не хватает средств. Просто никто ничем не хочет как следует заняться. Если бы я была здесь хозяйкой…
Она замолчала.
— Боюсь, нам всем следует понять, что условия жизни изменились и такие огромные дома ставят перед их владельцами неразрешимые проблемы. Вам, наверное, было грустно вернуться в Стоунгейтс и найти его в запустении? — тактично спросила мисс Марпл. — Вы и впрямь предпочитаете жить здесь, а не где-нибудь в ином месте, в собственном доме?
Милдред Смит покраснела.
— Но мое родовое гнездо здесь. Я здесь выросла. Это дом моего отца. Переменить мое отношение к нему уже невозможно. Я имею право находиться здесь, если мне этого хочется. Если бы мать не была такой вздорной! Она даже не хочет прилично одеваться. Для Джолли ее гардероб — большая проблема.
— Я как раз хотела поговорить с вами о мисс Белевер.
— Ее присутствие вселяет спокойствие! Она обожает мою мать и живет при ней много лет. Поступила к ней на службу еще во времена Джонни Рестарика, и мне известно, что в случившейся прискорбной истории она показала себя с наилучшей стороны. Не знаю, как бы мать перенесла все это без ее поддержки!
Миссис Смит явно собиралась продолжать, но появился мистер Серроколд, и она лишь торопливо добавила:
— Взгляните-ка, вот и Льюис, легок на помине. Как странно. Он почти никогда не выходит в парк.
Мисс Марпл, уже начавшая было гордиться успехами своей тактики, подумала, что, наоборот, ничего странного тут нет.
Мистер Серроколд поздоровался с мисс Марпл с видом человека, всецело поглощенного своими мыслями. Милдред он словно даже и не заметил.
— Я огорчен, — сказал он. — Мне хотелось бы обойти с вами все наше заведение, все вам показать. Меня просила об этом Каролина. Но, к сожалению, я тороплюсь в Ливерпуль в связи с судом над юношей, который похитил посылки на вокзале. Вернусь только послезавтра. Будет прекрасно, если удастся прекратить это дело.
Милдред встала и молча ушла, неодобрительно качая головой. Серроколд не обратил внимания и на это. Сквозь толстые стекла очков его взор был устремлен на гостью.
— Видите ли, судьи часто допускают ошибки, их приговоры не соответствуют тяжести проступков. Не тюрьма, а перевоспитание трудом — вот что нужно юноше!
— Мистер Серроколд, — решительно прервала его мисс Марпл. — Вас не беспокоит молодой Лоусон? Он вполне нормален?
На лице Серроколда промелькнула тревога.
— Надеюсь, у него не будет рецидива. А что он еще натворил?
— Он сказал мне, что он сын Уинстона Черчилля…
— Конечно, конечно… Обычная история. Бедный парень! Он из очень простой семьи. Мне его рекомендовали в одном благотворительном обществе в Лондоне. Он набросился на улице на мужчину, который якобы шпионил за ним. Типичный случай навязчивой идеи… доктор Мэйверик может объяснить вам подробнее. Я узнал его историю с самого начала. Его мать вышла из небогатой, но уважаемой семьи в Плимуте. Что касается отца, то он был моряком, но толком неизвестно даже его подлинное имя. Ребенок рос в тяжелой обстановке и сочинил для себя целый роман, сначала о неизвестном отце, потом о самом себе. Некоторое время носил военную форму с орденом, на который не имел никакого права. Это тоже типично. Но Мэйверик считает, что все наладится, если нам удастся вернуть ему уверенность в себе. Я поручаю ему кое-что и даю понять, что главное в человеке не происхождение. Гораздо важнее то, кем он сумеет стать сам. Он делает заметные успехи. Но вот вы утверждаете, что он снова…
— Мистер Серроколд, вы не думаете, что его мания может стать опасной?
— Чем же? Склонности к самоубийству у него никогда не замечалось.
— Я не это имела в виду. Он твердил о каких-то тайных недоброжелателях, о преследующих его врагах. Простите, если ошибаюсь, но мне это представляется болезненным симптомом. Разве не так?
— Не думаю, чтобы дело дошло до опасной черты.
Но я поговорю с Мэйвериком. До сих пор Эдгар очень нас обнадеживал. Весьма обнадеживал.
Серроколд бросил взгляд на часы.
— Пора ехать. Но прежде представлю вам доктора Мэйверика. Он и будет вашим провожатым.
Они двинулись по саду, миновали калитку и подошли к центральному входу в массивное уродливое здание из красного кирпича.
