Пьер Сувестр - Пустой гроб
— От холода затекло все тело, — ворчал он, — примем-ка меры предосторожности, а то в нужный момент не смогу шевельнуть ни рукой, ни ногой.
Жюв прислушался: кто-то торопливо шагал по тропинке.
«Это, конечно, Дро, — решил сыщик. — Да и Себастьян Перрон, должно быть, неподалеку: как только доктор придет на место, этот мерзавец выскочит и потребует вожделенные сто тысяч франков».
В ночной тиши отчетливо раздавался гулкий звук шагов.
«Он ли это?» — засомневался сыщик.
В ту же минуту напротив кучи грязи, в которой Жюв устроил наблюдательный пункт, на тропинке появился мужчина; одет он был в просторное пальто, лицо прятал в поднятый воротник.
Жюв мгновенно узнал его.
— Это Дро! — выдохнул он.
Это и в самом деле был Дро. Сыщик разглядел его мертвенно-бледное лицо; от волнения хирурга била дрожь, и поначалу это произвело на Жюва благоприятное впечатление.
«Дро не солгал мне, — подумал он. — Явился минута в минуту, волнуется — значит, сейчас появится и шантажист»
Жюв глаз не спускал с Поля Дро, который, судя по всему, был удивлен, что никто не выходит ему навстречу.
Он принялся ходить взад и вперед, незаметно посматривая вокруг, на темные деревья.
Поведение его говорило само за себя. «Черт! — выругался Жюв. — А ведь это меня он ищет, не очень-то этот Дро уверен в себе…»
Время шло.
Хирург продолжал вынужденную свою прогулку, волнение его возрастало, шаг стал неровен.
Теперь и Жюв начал проявлять признаки нетерпения. «Ну же! — заволновался он. — Куда подевался этот проклятый шантажист? Где, черт возьми, Себастьян Перрон?»
Прошло еще несколько минут.
Минуты сменяли друг друга, тянулись бесконечно. Прошло четверть часа, потом еще полчаса, потом час.
Жюв по-прежнему сидел в куче грязи, изнемогая от холода.
«Ничего не понимаю», — выстукивал он зубами. И вдруг его осенило:
«Да как же это я!.. Все проще простого… Дро обманул меня! С таким же успехом я мог бы ждать этого шантажиста у себя в спальне».
Тотчас Жюв придумал новую невероятную историю.
Раз на встречу никто не явился, значит, никто и не должен был на нее придти.
Чтобы запутать Жюва и отвести от себя его подозрения, Дро пошел на хитрость: он рассказал сыщику о вымышленном шантажисте, придумал встречу, которой никто не назначал.
«Все ясно, — подумал Жюв. — Только что я был готов обвинить Себастьяна Перрона в попытке шантажа, но он-то, оказывается, человек честнейший… Себастьян Перрон ни в чем не виновен, тогда как Поль Дро — тип пренеприятнейший. Он не только похитил и запер ребенка, в чем я имел случай убедиться, но еще и со мной сыграл злую шутку. Ну что ж! Ну что ж! Придет день, и я расплачусь по этому счету, и чем скорей, тем лучше!»
Совершив полуторачасовую прогулку, Дро решил-таки пойти домой.
Жюз с радостью посмотрел ему вслед.
Наконец-то преданный сыщик, из самолюбия не пожелавший заявить о своем присутствии, смог выбраться из своего весьма некомфортабельного укрытия.
Жюв вылез из кучи грязи. Вид у него был удручающий. Он принялся чихать, трясти руками и ногами, скрести свой пиджак, пытаясь отодрать прилипшую грязь и приговаривая:
— Дро!.. Дружище Дро!.. Вы за это заплатите… Черт возьми, не такой уж я богач, чтобы так запросто швыряться костюмами по сто десять франков.
Жюв вновь обрел чувство юмора и, позабыв о постигшей его неудаче, радовался тому, как ловко вывел он на чистую воду двуличного Дро.
Быть может, Жюв не был бы так весел, знай он о двух следующих фактах. Во-первых, в это самое время Себастьян Перрон обрывал его телефон и слал телеграммы, чтобы уведомить его о странном своем посетителе; во-вторых, направившись к дому, Поль Дро от души крепко выругался:
— Черт возьми! И дернуло же меня рассказать обо всем Жюву… Никогда не следует посвящать в свои дела полицию; должно быть, Жюв совершил какую-то неосторожность — плохо спрятался и его заметили, а, может, видели, как он туда шел — шантажист испугался и счел за лучшее не показываться. Жюв! О, Жюв!.. Если по вашей вине с моим сыном произойдет несчастье, я никогда вам этого не прощу… Ах, если бы я был богат, — глухо проговорил Дро, — неужто я колебался бы и не заплатил бы сто тысяч франков!
Глава шестнадцатая
ВИЗИТ НЕЗНАКОМКИ
В причудливой позе Жюв лежал в кресле в своей столовой — головой он опирался о спинку, ноги положил на камин, руки, перекинутые через подлокотники, касались пола.
Во рту его торчала огромная трубка, из которой сыщик выдувал клубы плотного, едкого дыма — они окутывали его, точно облако!
Дверь открылась, и чей-то голос весело спросил:
— Так это правда, Жюв? Без обмана? Элен стало лучше? Я только что получил вашу записку и чуть не заплясал от радости!
— Лучше ли ей! — заторопился с ответом Жюв. — Конечно, да! Вид у нее посвежевший и, надо думать, скоро она совсем поправится.
Повидать Жюва пришел его друг Фандор, а говорили они, разумеется, об Элен.
— Черт возьми! — добавил Жюв. — Ну и нагорит ей от меня, Фандор, когда она поправится! Помнишь, как мы тогда перепугались? Бедная девочка, как переживали мы за нее эти две недели!
Слушая Жюва, Фандор подошел к нему поближе и вгляделся в облако дыма.
— Может, вызвать пожарных? — предложил он. — Ау, Жюв, где вы? Откликнитесь! Вы справа или слева?.. Я могу быть уверен, что не свалюсь в открытый люк?
— Шутник проклятый! — не остался в долгу Жюв. — К тебе когда ни приди, вечно ты скрыт за табачной завесой, а мне, видите ли, нельзя выкурить одну жалкую трубку.
Фандор не собирался складывать оружие.
— Одну жалкую трубку, — передразнил он Жюва, — что ж, у вас распрекрасные… у вас преотличные трубки… Никак не признаетесь, черт вас дери, что дымите, как паровоз!.. Да еще меня ругаете!.. В сравнении с вами, Жюв, я вообще не курю! Невозможно здесь находиться, дышать совсем нечем.
Поругивая Жюва, Фандор, как ни в чем не бывало, достал из кармана портсигар и закурил сигарету.
— Излечимся от этого недуга по методу гомеопатов, — сказал он, — натравим два яда друг на друга и одержим победу.
Бросив на стул пальто, Фандор уселся рядом с Жювом и в точности скопировал его позу.
— Ей-богу, Жюв, — продолжал он зубоскальствовать, — сейчас кровь ударит нам в голову и у нас возникнут фантастические мысли… Знаете, я все вижу в розовом цвете — Элен поправляется, О Фантомасе не слышно, честное слово, Жюв, пробил наш звездный час!
Фандор разглагольствовал с необычной для него раскованностью.
Вообще-то он отличался веселым нравом, но, как все люди серьезные, был скорее скептиком, чем оптимистом, и тревога за будущее посещала его чаще, чем надежда.
