Джеймс Чейз - Что лучше денег?
— Да. Я пришел сообщить вам, что Мэндон не убивал Риму Маршалл.
Маленькие глазки слегка округлились.
— На чем основано ваше сообщение?
— Ее убил человек, который называет себя Уилбуром. Он наркоман, сидел в тюрьме, сейчас условно освобожден.
Киэри потер кончик своего мясистого носа тыльной стороной ладони.
— Почему вы думаете, что это он убил ее?
Я перевел дыхание.
— Я знаю, что он. Это из-за нее он получил двадцать лет. Когда его досрочно выпустили, он ее разыскивал, чтобы убить, но не мог найти. Я ему сказал, где она. Он проник в бунгало и убил ее. До этого я позвонил Вазари и предупредил, что полицейские уже выехали, чтобы арестовать его. Когда Уилбур появился в бунгало, Вазари там уже не было.
Киэри взял карандаш и начал постукивать им по столу. Его грубое мясистое лицо ничего не выражало.
— Очень интересно, — сказал он, — но не совсем понятно. Откуда вы знаете этого Уилбура?
— Это долгая история, — сказал я. — Пожалуй, лучше рассказать ее с самого начала.
Он смотрел на меня в упор.
— Ладно, я не возражаю. Времени у меня хватает. Ну, так что же это за история?
— Это заявление, инспектор, которое будет меня обвинять, — сказал я. — Чтобы не терять времени, пусть кто-нибудь его запротоколирует.
Он с хмурым видом потер щеку.
— Вы уверены, что хотите сделать заявление, мистер Холлидей?
— Да.
— Ну, хорошо.
Он выдвинул ящик стола, достал оттуда маленький магнитофон, подключил микрофон и поставил рядом со мной, затем нажал пусковую кнопку, и бобины завертелись.
— Итак, начали, мистер Холлидей, давайте запишем это ваше заявление.
Я говорил в маленький микрофончик. Я рассказал все: как я впервые встретил Риму и спас ей жизнь, когда Уилбур хотел ее убить; как она упекла его на двадцать лет. Я рассказал о ее необыкновенном голосе, о моих честолюбивых замыслах стать импресарио, рассказал о том, как я пытался ее вылечить и как мы забрались в киностудию «Пасифик», чтобы украсть деньги на ее лечение.
Он сидел и слушал, тяжело дыша и уставившись на пыльную поверхность стола. Изредка он переводил глаза на медленно вращающиеся бобины. На меня он взглянул лишь в тот момент, когда я дошел до убийства охранника, затем снова опустил глаза, продолжая мерно двигать челюстями.
Я рассказал в микрофон, как приехал домой, как возобновил учебу, наконец, как стал партнером Джека Осборна. Я рассказал о мосте, о фотографии в «Лайфе», о приезде Римы в Холланд-Сити с целью шантажа. Я рассказал о несчастном случае с Саритой и о том, как я нуждался в деньгах, чтобы спасти ее.
— Поэтому я решил убить эту женщину, — продолжал я. — Но когда в конце концов я разыскал ее, то не мог заставить себя сделать это. Я проник в бунгало и нашел пистолет, из которого был убит охранник на киностудии. — Я вытащил пистолет из кармана и положил его на стол. — Вот он.
Киэри наклонился над столом, чтобы рассмотреть пистолет, буркнул что-то себе под нос и снова откинулся на спинку кресла.
— Когда я искал пистолет, мне попала под руку картонка с письмами. Одно из писем было от женщины по имени Клэр Симс…
— Да, я знаю об этом. Я тоже нашел письмо и читал его.
Я в оцепенении уставился на него.
— Если вы нашли письмо, то почему не арестовали Уилбура?
— Не отвлекайтесь от вашего заявления, мистер Холлидей. Когда вы прочли письмо, что вы сделали?
— Я поехал в Сан-Франциско и нашел Уилбура. Я послал ему записку с адресом Римы и тридцать долларов на дорогу. Я потом проверил. Он уехал из Сан-Франциско в тот день, когда она погибла. Он приехал сюда и убил ее.
Киэри протянул руку, нажал толстым пальцем на кнопку и выключил магнитофон. Затем выдвинул ящик стола и достал объемистую папку. Порывшись в ней, он извлек листок бумаги, сколотый с конвертом, и протянул его мне.
— Не эту ли записку вы ему послали?
Когда я узнал свои печатные буквы, у меня глаза на лоб полезли.
— Да. Как она к вам попала?
— Ее нашли в гостинице Андерсона в Сан-Франциско, — сказал Киэри. — Уилбур ее и не видел.
Я почувствовал, как кровь бросилась мне в лицо.
— Как не видел? Что вы такое говорите? Конечно же, он ее получил и сделал то, что и должен был сделать.
— Ничего он не получал, — сказал Киэри. — Это письмо пришло 17-го утром. Уилбур был арестован 16-го вечером, когда возвращался в гостиницу. Его арестовали за хранение наркотиков и снова отправили в тюрьму отбывать оставшуюся часть срока. Там он сейчас и находится. — Он опять начал постукивать карандашом по столу. — Когда я обнаружил письмо от Клэр Симс, где она предупреждала эту самую Риму Маршалл насчет Уилбура, я связался с полицией Сан-Франциско и узнал, что Уилбур арестован. На следующее утро хозяин гостиницы передал ваше письмо в полицию, а они переслали его сюда. Нас это больше не интересовало, поскольку Уилбур не только не мог убить ее, но даже и письма не видел.
Я сидел, уставившись на него, и не верил своим ушам.
— Если не он, то кто же тогда убил ее? — спросил я охрипшим голосом.
У него был скучающий вид.
— Похоже, вас трудно в чем-нибудь убедить. Я в самом начале сказал вам, кто ее убил — Джинкс Мэндон. Я сказал вам, что по нему давно плачет газовая камера, и он туда отправится, как пить дать. Он водил за нос Риму Маршалл. Он познакомился с этой певичкой, Полин Терри, когда она приехала в Санта-Барбу, и втюрился в нее. Рима узнала и пригрозила, что донесет на него в полицию, если он не отстанет от девчонки. Он все равно собирался смотаться от Римы, и ваш звонок лишь ускорил дело. Но у нее на этот счет были другие идеи. Она бросилась на него с ножом. Ему пришлось защищаться, он потерял голову и убил ее. Все это он сам рассказал. У нас есть нож, есть его одежда в пятнах крови и есть его признание.
Я неподвижно смотрел на него, слишком потрясенный, чтобы произнести хоть слово. Отдать себя в его руки ни за понюшку табаку!
Наступила долгая пауза. Киэри продолжал постукивать по столу карандашом, потом сказал:
— Похоже, вы сами напросились на неприятности, вам не кажется?
— Да, вы правы. Я был уверен, что убил ее Уилбур с моей подачи, и не мог допустить, чтобы судили за это Мэндона.
Киэри нажал кнопку перемотки.
— Вот как? Вам-то с какой стати беспокоиться об этом подонке?
Он снял пленку с магнитофона и положил ее на стол.
— Наверно, так уж я устроен, что иначе не могу, — сказал я спокойно.
— Что ж, у вас есть шансы опровергнуть обвинение в умышленном убийстве, — сказал Киэри, — но вам все равно вклеют пятнадцать лет. Как посмотрит на это ваша жена? Неужели ей понравилась ваша идея явиться сюда и добровольно сделать признание, которое тянет на пятнадцать лет?
