Эдмунд Криспин - Дело о золотой мушке. Убийство в магазине игрушек (сборник)
Николас криво ухмыльнулся.
– Скажешь тоже. Уж если это твой идеал мужской красоты…
– Хорошо, Мефистофель, – сердито прервала его блондинка, – знаем-знаем. Все, что не похоже на твой инфернальный байронический шарм, предается анафеме. Можешь взять мне еще выпить, если хочешь. Я собираюсь хорошенько обобрать тебя этим утром.
Николас неохотно встал.
– Временами, – сказал он, – мне хочется, чтобы комментарии Тимона в адрес Фрины и Тимандры[162] были бы чуть более тонкими и не столь неприкрыто оскорбительными. Как бы они пригодились!
* * *Роберт и Рэйчел ходили кругами по дорожке Эддисона, чуть поодаль виднелся Модлен-колледж во всей своей нежной, чистой, женственной красоте.
– Ты волнуешься насчет завтра? – спросила Рэйчел.
– Да не то чтобы нервничаю, просто немного взвинчен. Я думаю, спектакль получится хорошим. Труппа сыгралась великолепно, ну, а ты, моя дорогая, для режиссера – настоящий дар небес.
– Благодарю вас, сэр, – шутливо ответила она.
– Первый спектакль, – сказал Роберт. – Смехотворное брожение личного тщеславия. «Вот он я, великолепный мистер Уорнер, пытающийся пустить вам пыль в глаза вместе с шайкой актеров и актрис», – вот и все, к чему это сводится на самом деле. Помню первую пьесу, которую я поставил в двадцать один год – в маленьком театральном клубе в Лондоне, когда был пробивающимся, третьестепенным актером в репертуарном театре. Боже, как это меня вдохновляло! Я расхаживал с таким видом, будто всю жизнь только и ставил спектакли, и лелеял невероятные мечты, что моя пьеса когда-нибудь год продержится в Уэст-Энде. Мечты эти, должен признать, так и не сбылись.
– А я вспоминаю свою первую роль в Лондоне – очень вульгарную Елену в «Троиле»[163]. Я воображала, как все критики дадут лестные отзывы об этой маленькой роли: «Следовало бы особо отметить мисс Рэйчел Уэст, сумевшую создать блестящую миниатюру из этой отрицательной роли», – но никто из них так и не сказал обо мне ни слова.
Роберт окинул ее насмешливым взглядом:
– Вот видишь, все это – и вправду тщеславие. Костальс в романе Монтерлана[164] – квинтэссенция одного из типов художника – самодовольный, инфантильный, бессердечный эгоист. Быть разорванным на кусочки – вот все, чего я заслуживаю.
Она рассмеялась и взяла его за руку:
– О, нет, мой дорогой Роберт, не напрашивайся на комплименты. Я не собираюсь тешить твое тщеславие.
Он вздохнул.
– Как хорошо ты меня знаешь, дорогая.
– После – после скольких? – да, после пяти лет должна бы.
– Рэйчел, – вдруг сказал он, – как бы ты посмотрела на то, чтобы выйти за меня замуж?
Она остановилась и взглянула на него в изумлении.
– Роберт, милый, что это на тебя нашло? Неужели запоздалая забота о моей репутации? Предупреждаю: если заговоришь об этом опять, поймаю тебя на слове.
Теперь пришла его очередь удивляться.
– Ты хочешь сказать, что была бы согласна?
– Почему такое удивление? Как всякая женщина, я всегда хотела выйти замуж, только вот ты не хочешь, а любой другой был бы для меня невыносим…
– Ты понимаешь, что это повлечет за собой множество утомительных сплетен? Об ожидании новорожденного и тому подобное?
– Ничего не поделаешь. Если люди хотят сплетничать, пусть их…
Он усадил ее на скамейку с видом на реку.
– Уже давно, – сказал он, – мне хочется постоянства. Страшно утомительно все время держать оборону против общественных условностей.
– Это делает твой комплимент немного менее лестным.
Он усмехнулся.
– Прости. Я не так выразился. Думаю, это был бы довольно хороший брак. А тебе как кажется? Что-то вроде спокойных, постоянных отношений. Мы достаточно хорошо знакомы, чтобы уважать сумасбродства и мании друг друга. – Он задумался. – Может быть, у меня развивается помешательство на браке, как у Просперо[165]…
Она взяла его за руку.
– Убийство Изольды как-нибудь повлияло на твое решение?
– Что ж, может быть, немного и повлияло. Наглядный урок того, как омерзителен беспорядочный секс.
– Роберт, – ее голос звучал серьезно, – что теперь будет с этим делом – я имею в виду убийство? Как тебе кажется: Фен действительно знает, кто это сделал?
Он пожал плечами.
– Думаю, да. Как бы то ни было, надеюсь, он сохранит это в секрете до послезавтрашнего вечера.
– Не лучше ли, чтобы это выяснилось, а не висело над нами?
– Моя дорогая, в этом случае убийцей может оказаться один из нашей труппы – ты или даже я, если уж на то пошло. Будь это Дональд или Ник – было бы не так уж важно. Но, сдается мне, он вообще не собирается ничего предпринимать насчет этого дела.
* * *– Да, так как же ты намерен поступить с этим, Джервейс? – спросила миссис Фен.
Фен рассеянно поймал мяч, запущенный в него неуверенной ручонкой маленького сына, и бросил его обратно.
– Не спрашивай меня, – сказал он. – Меня уже тошнит от всего этого.
– Много толку – все время твердить одно и то же! – рассудительно заметила миссис Фен, спасая клубок шерсти от кошки. – Нет, ты должен наконец принять какое-то решение.
– Хорошо, посоветуй.
– Как я могу что-то советовать, если не знаю, кто это сделал.
Джервейс Фен сказал ей.
– О… – Миссис Фен отложила вязанье и мягко добавила: – Как это странно…
– Да, не правда ли? Никто не мог ожидать такого.
– Не буду спрашивать тебя, отчего да почему, – сказала миссис Фен. – Не сомневаюсь, я все узнаю рано или поздно. Но, может быть, ты хотя бы намекнешь.
– Я думал об этом. Но тебе не кажется, что, как бы я ни поступил, это останется на моей совести до конца моих дней.
– Чепуха, Джервейс. Ты преувеличиваешь. В любом случае ты забудешь об этом через три месяца. Кроме того, совестливый детектив смешон. Если ты собираешься разводить всю эту канитель и дальше, не стоит вообще вмешиваться в подобные дела.
Фен отреагировал на это проявление женского здравого смысла в характерной мужской манере.
– Ты самая черствая из всех, – заявил он. – Все черствые. Советуют мне читать «Тассо». – Он представил себе ужасное, чреватое серьезными последствиями преследование. – Вот я и стою перед рогами корнелевской дилеммы[166] – разрываюсь между долгом и чувством. – Он запнулся, забыв, о чем говорил, и ухватился за последнее, что смог вспомнить: – Кстати, почему у дилеммы рога?[167] Это что-то вроде коровы?
Миссис Фен проигнорировала это отступление от темы.
– И подумать только, – проговорила она, – что я никогда даже отдаленно не подозревала. Кстати, мистер Уорнер читал мне лекцию об убийстве, когда ты был внизу. По его мнению, убийца вошел через западный дворик.
