Энтони Беркли - Убийства шелковым чулком
— Насколько я могу судить, — сказал Роджер, набивая трубку, — мисс Рэнсом была не из тех девушек, которые кончают жизнь самоубийством…
— Это точно! — вставила мисс Карразерс.
— …и если она так поступила, то ее толкнула на это какая-то непреодолимая сила. Я хочу выяснить, что это за сила.
— О! Вы имеете в виду…
— Пока что только это, — твердо заявил Роджер.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— И вы делаете это по поручению "Курьер"? — неуверенно спросила мисс Карразерс. — Вы собираетесь опубликовать все, что выясните, понравилось бы это Юни или нет?
Девушка вызывала у Роджера все большую симпатию.
— Нет, — честно ответил он. — Я сотрудничаю с "Курьер", но делаю это не по поручению газеты. Я намерен действовать самостоятельно и обещаю не публиковать только то, что пойдет на пользу репутации мисс Рэнсом — а может быть, и вовсе ничего. Вы ведь имели в виду, что станете мне помогать только на таких условиях?
Мисс Карразерс кивнула.
— Я многим обязана Юни и не позволю, чтобы в нее кидали грязью, заслуживает она того или нет. Но если вы обещаете, что этого не будет, я согласна помочь вам чем могу, мистер Шерингэм. Поверьте мне, — с пафосом добавила она, — если за всем этим скрывается какой-то негодяй (а мне это часто приходит в голову), то я отдам все, что у меня есть, чтобы с ним обошлись так же, как он обошелся с бедной Юни.
— В таком случае, по рукам, — кивнул Роджер. Самое худшее в театре, думал он, то, что все, кто к нему причастны, склонны переносить драму со сцены в личную жизнь.
— Знаете что, — предложила мисс Карразерс, сбросив эмоциональное одеяние так же быстро, как облачившись в него, — посидите здесь и покурите, пока я приготовлю чай. Тогда мы побеседуем, и я расскажу вам одну-две вещи, которые могут вас заинтересовать.
Роджер охотно согласился. Он часто замечал, что чай способен развязать женщине язык быстрее, чем алкоголь.
Через удивительно краткий промежуток для столь беспомощной на вид особы мисс Карразерс вернулась с чайным подносом, который Роджер галантно перехватил у нее возле двери. Она разлила чай, и Роджер наконец почувствовал, что пришло время для серии вопросов, которые он собирался задать.
Мисс Карразерс отвечала достаточно быстро, откинувшись на спинку стула с сигаретой между пухлыми губами. Среди извергаемого ею потока слов Роджер смог выудить несколько новых фактов.
В основном ее ответы повторяли показания на дознании, хотя были более подробными. Мисс Карразерс повторила, что ее подруга была настоящей леди, "на голову выше всех нас". На вопросы Роджера о каких-либо указаниях на подлинную личность Юнити Рэнсом девушка сперва отвечала весьма туманно, но внезапно заявила следующее:
— Я только могу сказать, что ее, возможно, звали Дженет, или у нее была подруга с таким именем.
— Откуда вы знаете? — Роджер с трудом сдерживал возбуждение.
— Это имя было в ее молитвеннике. Я на днях заглянула в него. Хотите посмотреть?
— Конечно.
Мисс Карразерс сбегала за молитвенником, открыла его на форзаце и передала Роджеру, который прочитал следующее:
Моей дорогой Дженет в день ее конфирмации 14 марта 1920 г.
Блаженны чистые сердцем.
Почерк был мелким и корявым.
— Понятно, — сказал Роджер и позднее, улучив момент, сунул книгу в карман. Во всяком случае, мисс Карразерс удалось подтвердить самое главное.
Он продолжал задавать вопросы. Подозревая, как и мисс Карразерс, что за всем этим скрывается какой-то мужчина, Роджер пытался выудить у собеседницы какой-нибудь ключ к его личности. Но в этом мисс Карразерс не могла ему помочь. Юни, по-видимому, не интересовалась молодыми людьми. Она никогда не прогуливалась с ними и признавалась, что они навевают на нее тоску. Насколько знала мисс Карразерс, у нее не было не только постоянного ухажера, но и вообще друзей среди джентльменов.
Некоторое время они молча курили.
— Если бы вы решили покончить с собой, мисс Карразерс, — неожиданно спросил Роджер, — стали бы вы вешаться?
Девушка содрогнулась.
— Конечно нет! Это последнее, что пришло бы мне в голову!
— Тогда почему так поступила мисс Рэнсом?
— Возможно, Юни не сознавала, как она будет выглядеть, — вполне серьезно предположила мисс Карразерс. — Повеситься, да еще на чулке, который только что носила!
Роджер выпрямился.
— Как это? На одном из чулок, которые были у нее на ногах?
— Да. Разве вы не знали?
— Нет. Не помню, чтобы об этом упоминалось. Вы имеете в виду, что она сняла чулок с ноги и повесилась на нем?
Мисс Карразерс кивнула.
— Да. Одна нога у нее была в чулке, а другая босая. Тогда мне это показалось очень странным. Она висела на этой двери — с другой стороны еще виден след от болта. Конечно я вытащила болт, так как не могла каждый раз смотреть на него, входя в комнату.
— Какой болт? — спросил Роджер.
— Болт на другой стороне двери, к которому она прикрепила петлю.
— Я ничего об этом не знал. Мне казалось само собой разумеющимся, что она повесилась на чем-то вроде крючка для одежды.
— Меня тоже это удивило, — сказала мисс Карразерс. — Но, очевидно, крючок в этой спальне находился слишком низко, а чулок был достаточно длинным.
Роджер поднялся со стула и обследовал дверь.
— Покажите мне, где именно вы ее обнаружили, — попросил он.
Мисс Карразерс повиновалась с многократными содроганиями, значительная часть которых, очевидно, была непритворной. Дженет висела с внутренней стороны двери гостиной на маленьком крючке, привинченном болтом к другой стороне двери под прямым углом, чтобы выдержать напряжение. Края чулка вокруг ее шеи были связаны тугим узлом. Должно быть, Дженет, стоя на стуле, накинула чулок на шею, завязала узел, перебросила чулок через дверь и накинула маленькую петлю на крюк с другой стороны. Закончив приготовления, она оттолкнула от себя стул с такой силой, чтобы захлопнуть дверь, и повисла на крюке, до которого теперь не могла дотянуться, будучи не в состоянии спастись, да же если бы захотела. Это объясняло те два факта, что мисс Карразерс, вернувшись, обнаружила дверь закрытой, а стул лежащим на полу в шести футах от нее.
— Господи! — воскликнул Роджер, пораженный доказательствами хладнокровной решимости несчастной девушки лишить себя жизни. Он сразу же понял, что это не соответствует его теории о внезапном паническом импульсе. Люди, охваченные паникой, не тратят время на привинчивание крючков под нужным углом и на нужной высоте, а просто выбрасываются из ближайшего окна.
