Сергей Саканский - Тайна Марии Целесты
– Информации много, но ничего значимого для нас, – подытожил Пилипенко. – Вот что, – он двинул распечатку фото прямо под руку Клюеву. – Отдай это в типографию. Надо, чтобы завтра же на каждом столбе красовалась арийская морда Шурупова.
– Достанут, – вяло возразил Клюев, даже пальцем не шевельнув.
Жаров, все это время молча сидевший на подоконнике, понял, что он имеет в виду: все отделения милиции города будут трещать от ложной информации.
– Я даю распоряжение, а ты исполняешь, – сказал Пилипенко официальным тоном. – Возьми фото.
– Не возьму, – с улыбкой возразил Клюев и, не дожидаясь, пока глаза начальника вылезут из орбит, добавил: – Фото есть в моем компе, в электронном виде. Оттуда и пойдет в типографию.
– Я тоже подключусь, – сказал Жаров. – Номер «Курьера» выйдет в среду. Скинь и мне фото со своей игровой станции.
На том и порешили. Жаров сверстал изображение Шурупова на последнюю полосу, с которой обычно начинают чтение газет, и снабдил выразительной подписью о розыске данного субъекта, предупредив жирным шрифтом, что обращаться по этому поводу надо не в газету, а в милицию. Тем не менее, уже через час после того, как он развез номер по киоскам, какой-то придурок все же позвонил в редакцию, сообщив, что похожий человек снился ему накануне, а поскольку газета «Крымский криминальный курьер» занимается проблемами непознанного вообще, снов и сновидений в частности… Жаров вежливо предложил сформулировать сообщение в письменном виде и прислать бумажной либо электронной почтой.
Два последующих дня не принесли никаких новостей по делу аварийной яхты. В пятницу Жаров зашел в управление, застав Клюева, как обычно, за компьютером, в процессе очередной игры. Лейтенант с увлечением гонял какого-то женоподобного гоблина по зеленым просторам мультяшной фэнтези.
– Сводка сегодня совершенно пустая, – сказал он. – Ничего интересного для твоего боевого листка. А Пилипенко, между прочим, сам ходит по адресам, где якобы засекли этого Шурупова. Девять уже прошел. Осталось четыре. Скорее всего, и они ложные. Все они здесь, в моем компе.
– Далась ему эта яхта… – пробурчал Жаров, краем глаза разглядывая эффектную молодую женщину, которая открыла входную дверь и подошла к стеклянному барьеру.
– Чутье у него… Вот, сегодня еще три квартирные хозяйки и один менеджер отеля сообщили, что у них поселился похожий человек, – продолжал Клюев, движением мыши вызвав на монитор список. – Вот, смотри, какой маршрут предлагает ему сегодня судьба: одна точка на улице Руданского, другая – на Халтурина, третья в Массандре, последняя – аж в Гурзуфе. Чушь какая-то. Я ведь возражал: не надо никаких объявлений, но Вовика разве убедишь? Пусть сам теперь и ходит весь вечер после работы, проверяет. Я вот что думаю: эта история каким-то образом связана с бизнесом и одесскими разборками… А вы по какому вопросу? – Клюев заметил, наконец, посетительницу.
– У меня в вашем городе пропал муж, – сказала женщина.
– Еще один, – прокомментировал Клюев, готовый записать информацию.
У Жарова тоже было чутье. Вряд ли еще один, – подумал он. В следующее мгновение женщина подтвердила его догадку.
– Я только что приехала из Одессы, – сказала она. – Моего супруга зовут Шурупов Сергей Александрович. Мне сказали, что его яхту обнаружили где-то у вас, в Ялте.
* * *Жаров, как всегда, вошел в кабинет следователя, будто так и надо, по умолчанию играя роль какого-то сотрудника в штатском. Всем казалось очевидным, что человек, который сидит в милиции рядом с милиционером – сам милиционер и есть. Редко возражали и спрашивали: кто этот субъект, по какому праву он принимает участие в допросах?
Право у Жарова было одно: старая дружба. Вова Пилипенко, следователь, был школьным товарищем с незапамятных времен, а Петя Клюев, лейтенант, командир бригады оперативников – также на близком горизонте маячил: он в «Б» классе дурака валял, а будущий следователь и будущий репортер – в «А». Леня Минин, эксперт-криминалист, также учился в пятой школе, но пятью годами старше. Маленький городок, уютный. Курортникам и в голову не приходит, насколько Ялта тесна.
Сейчас все четверо сидели в кабинете следователя и слушали рассказ жены Шурупова. Минина пригласили потому, что женщина привезла альбом с фотографиями. Эксперт был уверен, что выражение лица пропавшего, запечатленное камерой, сможет натолкнуть его на какую-нибудь полезную мысль. Он сидел в сторонке и внимательно листал магнитный альбом, двигая над ним крупной лупой в медной оправе, которая пускала солнечный зайчик на стены и потолок.
– Есть у вашего мужа явные враги, люди, о которых вы могли бы знать? – спросил Пилипенко. – Что-нибудь, связанное с его бизнесом…
Светлана Викторовна (именно так она представилась и предлагала себя называть, хотя было ей явно до тридцати, а выглядела она еще моложе, просто девчонкой, поэтому Жаров мысленно именовал ее по рангу – Светка) солидно пожевала губами и вскинула глаза к потолку.
– Мне ничего не известно о делах моего супруга. Он зарабатывает деньги, а проблемы бизнеса меня не интересуют.
Это был вполне типичный, банальный стиль, весьма меж жен бизнесменов распространенный – недалекое эхо девяностых, когда бизнесмен стопроцентно значило бандит.
– Здоровье вашего супруга в порядке? – с участием поинтересовался Минин, оторвавшись от альбома.
– Совершенно. Яхтсмен, спортсмен…
– А душевное?
– Что вы имеете в виду?
– Поймите меня правильно, – сказал Минин. – На некоторых фото у него довольно странное лицо. Будто о чем-то напряженно думает, когда все вокруг веселятся.
Жаров видел через плечо эксперта, что многие фотографии представляли собой типичную любительскую съемку застолий. Меж пьяных беззаботных лиц Шурупов порой выглядел человеком, который находится в комнате по какой-то служебной надобности. Вдруг ему показалось, что он узнал на групповой фотографии одно лицо… Нет, невозможно. Лицо мелькнуло так быстро под толстыми пальцами Минина, что Жаров не успел осмыслить нелепости его присутствия здесь и теперь, к тому же резкий, подчеркнуто официальный голос Шуруповой отвлек его:
– Сергей Александрович не наблюдался у психиатра, если вы об этом хотели спросить, – сказала она Минину.
Тот встал и, волоча за собой стул, подошел к Шуруповой.
– Я бы попросил вас расположить эти фотографии в хронологическом порядке, – проговорил он и, догадавшись, что женщина не совсем его понимает, добавил: – По времени. Какие фотки был сделаны раньше, какие позже. Если помните, конечно.
