Джон Карр - За красными ставнями
— Угу. Теперь знаю. Но перестаньте прерывать меня, черт побери!
— Прерывать вас? — переспросил полковник Дюрок странным тоном, какой иногда можно было услышать от старшего инспектора Мастерса.
— Да! Как я говорил, в Казбе, до и после полудня, я был в наилучшей форме. Именно там…
— Сэр Генри! — Полковник отвесил поклон, стараясь говорить официально и почтительно. — За ваши выводы относительно Железного Сундука, а также исчезновения людей и вещей я лично, мой департамент полиции и само правительство Танжера приносит вам глубочайшую благодарность.
Великий человек вынул изо рта сигару, чтобы скромно кашлянуть.
— Но как вы могли обмануть арабов? — настаивал полковник. — Возможно, вы знаете несколько приветствий. Ведь человек привередливый, услышав ваш подлинный лексикон, может упасть в обморок. Вы не в состоянии говорить на их языке!
— Ох, сынок, — печально произнес Г. М. — Это было легче всего. Понимаете, я читал и изучал Коран — правда, по-английски. А по какой-то странной причине, — он постучал себя по голове, — все, что попадает в этот котелок, застревает там навсегда.
— Но язык…
— Погодите! Я приобрел отличный маскарадный комплект в магазине костюмов рядом с «Бернштейном и компанией». Он включал великолепный халат, который я не менял, пока не купил еще один у торговца коврами Али.
Взгляд его маленьких глаз стал резким, но полковник Дюрок ничего не сказал.
— Поэтому, когда я странствовал в моем портшезе, просто собирая информацию, то не нуждался в арабском языке, если не считать фразы: «Мир вашему дому». Потом я начинал говорить на не слишком совершенном английском или французском, который они понимали. Я объяснял, что собираюсь проповедовать в странах неверных…
— Но…
— Каждый раз, когда я затрагивал тему греха, которая популярна везде, я называл страницу Корана. Их глаза делались как тарелки. Понимаете, большинство арабов… мне следовало сказать «мавров» — это правильнее… Большинство арабов не умеет читать. Им приходится разыскивать образованного человека, чтобы прочитать газету на собственном языке. Но они много знают об учении старика Мухаммеда, и когда слышали, как я цитирую Коран, то всякие сомнения, если они у них были, исчезали полностью. Когда я видел, как они спешат принести мне еду, кофе или мятный чай, то понимал, что внимание публики мне обеспечено.
— Знаете, — серьезно заметил Билл Бентли, стоя спиной к дверце гардероба, — вы хитрый старый свин.
— Спасибо, сынок, — отозвался польщенный Г. М.
— Ба! — усмехнулся полковник. — Значит, это была чистая случайность, что вы набрели в Казбе на этого «хитрого маленького типа», как вы назвали Али?
— Случайность? — Г. М. покраснел от негодования. — Это была рутинная полицейская работа. Я слонялся вокруг, как обычный коп…
— Слоняются слоны! — фыркнул Дюрок. — Вы не умеете говорить на собственном языке.
— Но с Али вышло немного по-другому, — продолжал Г. М. — Я уже намекал на это сегодня Альваресу и Морин Холмс. Я знал, что он родственная душа…
— Un-quoi?[92]
— Родственная душа. Я всегда их чую. Конечно, он думал, что я, по крайней мере внешне, тот, за кого себя выдаю. Я поливал его цитатами из Корана, как душем. Но мы оба знали, что каждый из нас ловкий мошенник. Когда он пропищал, как летучая мышь: «В Танжере можно купить все», и промурлыкал, как кот: «За хорошую цену», я решил испытать его. Я спросил, может ли он достать мне фальшивый паспорт. Это было так легко, что прохвост только усмехнулся. Тогда я осведомился насчет хорошего револьвера. Он спросил, подойдет ли мне «кольт-бэнкер» специальной модели 38-го калибра с набором патронов «за хорошую цену».
— Но это же пистолет, который использовал Колльер, когда изображал Железного Сундука во время попытки ограбления «Бернштейна и компании»! — воскликнул полковник Дюрок.
— Угу. Вы бы не почувствовали, что Колльер где-то близко?
— Eh bien, alors?[93]
— Eh bien. — Старый маэстро скорчил свирепую гримасу. — Я спросил Али, может ли он достать взрывчатку, вроде динамита или тринитротолуола. Это почти загнало его в угол. Но такого хитреца смутить нелегко. Он отошел посовещаться, так как, по его словам, недавно на это был заказ — как будто речь шла о микстуре от кашля, — а вернувшись, сказал: «Через два-три дня. За хорошую цену». — Внезапно Г. М. сердито уставился поверх очков на Билла: — Что в этом такого странного, сынок?
— Помимо прочего, — отозвался Билл, — не счел ли он ваши запросы необычными для святого человека?
— Ох, сынок, он знал, что я мошенник! Иначе мы бы не могли так подружиться, пить мятный чай или… Погодите! — Г. М. прервал себя, словно надавив на тормоз автомобиля. — У меня подскочило давление! — добавил он трагическим тоном. — Вероятно, я умру после всех усилий, которые предпринял с целью помочь вам двоим. Но кое-что я хотел бы выяснить!
— Ну конечно, дорогой друг! — отозвался полковник Дюрок. — Что вас озадачивает?
— Штука под названием «кайф». Я слышал о ней у Али. Я даже слышал, как эта старая ведьма Щербацкая упоминала о вечеринках с «кайфом». Думаю, вы его курите. Но что это такое?
Полковник Дюрок тяжко вздохнул, а Билл усмехнулся.
— «Кайф», — терпеливо объяснил полковник, — это сорт табака вроде марихуаны, но более мягкий и не приводящий к угрожающим результатам. Арабы…
— Мавры! — поправил Г. М., строго тыча пальцем ему в лицо.
— Да-да, мавры. Вечно я забываю. Они благочестивые мусульмане и не пьют, а вместо этого курят «кайф». Повторяю: его первоначальный эффект очень приятный. Арабы и другие курильщики просто засыпают и видят приятные сны. Он никогда не приводит к безумию или другим дурным последствиям.
Г. М. огляделся вокруг, убеждаясь, что их не подслушивают.
— Слушайте, полковник! Не могли бы вы достать мне немного?
Полковник Дюрок казался слегка шокированным.
— Неужели вы хотите курить «кайф»?
— Почему бы и нет?
— Его продажа не является незаконной. Правда, любой может приобрести «кайф». Я знаю, что многие его курят. Но… это понижает престиж европейца.
— А кто здесь европеец? — прогремел Г. М. — Я англичанин, как этот парень и его жена.
— «Европеец» не в смысле национальности. Этот термин обозначает социальный престиж. То, что в Индии именуют… э-э…
— «Пукка сахиб», — подсказал Билл. — «Кайф» не так плох. Пола и я пробовали его. Мы пробуем все по одному разу и, если нам нравится, повторяем. Но у меня от него жутко болит голова, поэтому я предпочитаю виски.
