Лео Брюс - Дело без трупа
— О Господи! — воскликнул я. Действительно, случилась самая неожиданная вещь.
Но у Бифа не было времени удивляться. Едва автомобиль двинулся, как он бросился к такси.
— Следуйте за тем синим автомобилем, — приказал он.
— Что, этот большой лимузин? — спросил водитель и назвал марку автомобиля.
— Этот. Не потеряйте его. Я прослежу, чтобы у вас не было неприятностей.
Нам повезло заполучить новое такси с компетентным шофером, и к тому времени, как мы достигли первого светофора, мы были уже у лимузина на хвосте.
ГЛАВА XXX
Лимузин двигался на юг.
— А знаете, — заметил я спустя четверть часа, — не удивлюсь, если он направляется в Кройдон.
— И я не удивлюсь, — согласилась Биф. — Если я его не остановлю, он улетит на самолёте.
— Но почему? — нетерпеливо спросил я. — Зачем ему убегать?
Я не мог совместить в голове маленького скромного сапожника и мужчину, мчащегося в аэропорт в шикарном лимузине и одетого в выходной костюм, но с потёртым чемоданом в руке.
— Он так напуган возможным допросом? — продолжил я, так как ответа на предыдущий вопрос не получил.
— Я бы не сказал, что напуган, — ответил Биф.
— Или… — продолжил я ещё более взволнованно, поскольку в голову внезапно пришла новая мысль, — он хочет повидать Ферфакса? Он знает что-то, компрометирующее Ферфакса? Или он хочет узнать что-то у Ферфакса?
— А вот теперь, мистер Таунсенд, — сказал Биф, — вы прекрасно знаете, что я не могу сказать вам всего. У вас были все возможности докопаться до правды ещё до наступления утра. Больше я не собираюсь говорить вам ничего. Это противоречит профессиональному этикету.
— Но, по крайней мере, вы можете сказать мне, как вы собираетесь предотвратить его отъезд, — возразил я. — Если он действительно едет в Кройдон, у него уже должен быть готов паспорт. Как вы его остановите?
— О, — сказал Биф, — именно здесь на сцену выходите вы.
— Я?
— Да. Вы обвините его.
— Обвиню? В чём?
— В краже у вас сотни фунтов купюрами по одному фунту стерлингов, которые, как мы знаем, находятся сейчас у него.
Я взорвался.
— Не валяйте дурака, Биф! — воскликнул я. — Не думаете же вы, что я собираюсь выплачивать тысячи фунтов, когда он докажет, что арест не обоснован.
Биф самодовольно усмехнулся:
— Он этого не сделает, — сказал он. — Доверьтесь мне.
— Я этот вопрос даже обсуждать не буду, — отрезал я. — Обвинить человека в краже! Вам, как полицейскому, должно быть стыдно предлагать мне совершить такой поступок.
Биф кашлянул.
— Если бы я мог сказать вам всё, то, будь я проклят, я бы рассказал, но в данный момент не могу. Но я скажу вам две вещи, мистер Таунсенд. Этот старый джентльмен в автомобиле впереди нас всё это время знал, кто был убит и как. И сейчас решение вопроса жизни или смерти человека сильно зависит от того, чтобы он не покинул Англию сегодня вечером. А теперь мне нужна ваша помощь. Я бы не предложил вам этого, если бы был шанс, что вы потеряете много денег. Вы не потеряете ничего. Вы лишь должны обвинить его, понимаете? Сейчас это — единственный способ его задержать. Вы же не захотите потом думать, что когда жизнь или смерть человека зависели от вас, вы не сделали решительного шага?
Откровенно говоря, я был изумлён. У меня были некоторые сомнения относительно серьёзности шага, который предлагал сделать Биф. Но, с другой стороны, он казался настолько уверенным в себе…
— Вы и правда абсолютно уверены в своей правоте?
— Да.
— Вы добыли доказательство?
— Конечно.
— И вы утверждаете, что старый Роджерс всё это время знал?
— Правильно.
— И нет никакого иного способа остановить его, кроме того, что вы предложили?
— Нет.
— Ну, тогда, полагаю, я обязан это сделать.
— Спасибо, мистер Таунсенд. Это будет настоящей помощью.
Мне не совсем понравился его намёк, но я не стал заострять на нём внимания. Теперь уже не было сомнений, что мы едем в Кройдон. Здесь движение не было таким оживлённым, и Биф, наклонившись вперёд, велел нашему таксисту немного отстать от синего лимузина, чтобы нас не заметили. Однако заднее стекло лимузина было занавешено, поэтому такая опасность была невелика.
В преследовании всегда есть что-то захватывающее, даже если это всего лишь преследование столь невзрачного зверя, как наш маленький сапожник. Возможно, нас привлекает, — как заметил Стьют, когда организовывал поисковую группу, — древний охотничий инстинкт. Но я уверен, что и я, и старина Биф, сидя рядом в такси, почувствовали некий холодок в груди, когда наконец достигли аэропорта и увидели, как лимузин свернул к зданию аэровокзала.
— А теперь слушайте, — сказал Биф, — эти сто фунтов были сегодня у вас в отеле. Вы видели, что старый Роджерс выходил оттуда якобы в поисках вас. А затем, когда вы вошли в номер, они пропали. Вы бросились к нему, но его жена сказала, что он поехал в Кройдон. Понимаете?
— Понимаю, — с сомнением ответил я. — По-моему, слабовато.
— На данный момент сойдёт, — сказал Биф, — особенно, когда они найдут банкноты.
В это время маленький человек расплачивался с интеллигентным джентльменом — водителем лимузина.
— Постойте минутку, — сказал Биф нашему таксисту. — Мы подождём, пока он зайдёт внутрь. Внутри есть полицейский пост.
Так мы и сделали. Как только старый Роджерс вошёл в здание, наше такси подъехало и мы проследовали за ним.
Следующие несколько минут для меня оказались очень богаты впечатлениями. Возможно, я немного переигрывал. Теперь, когда я всё это вспоминаю, пожалуй, моё возбуждение заставило меня немного переусердствовать. Но я хотел быть убедительным. Знаете, не очень-то легко заставить себя звучать убедительно, когда вы обвиняете пожилого и известного сапожника в том, что он украл у вас 100 фунтов, и при этом отлично знаете, что у вас такой суммы никогда не было. Я побежал через зал и, как впоследствии понял, забыл даже правильно строить фразы.
— Держите! Он! Вот!— кричал я.
Несколько пассажиров повернулись ко мне, и я был рад заметить, что двое полицейских, которые о чём-то разговаривали между собой, одновременно бросая профессиональные взгляды на проходящих людей, повернулись в мою сторону.
— Остановите его! — продолжал кричать я.
Теперь один из полицейских медленно направился в мою сторону.
— В чём дело? — спросил он.
Я указал на тощую спину старого Роджерса, который, казалось, совершенно не обращал внимание на крики позади него.
— Тот человек! — сказал я. — Он — вор. Я хочу выдвинуть против него обвинение!